Самое королевское убийство - Беннет Си Джей
Королева надеялась отвлечься, но ее мысли неизбежно возвращались к Неду Сен-Сиру. Он был на два года старше Чарльза, то есть теперь ему было бы семьдесят. “Семь декад”, – подумала она. По-библейски долгая жизнь, хотя сейчас можно легко дожить и до ста, чему доказательством была ее собственная мать и все те поздравительные телеграммы, которые она отправляла по долгу службы4.
Бедный, милый Нед. Для нее он все еще был школьником. В пятидесятые он часто бывал здесь гостем в сопровождении своей очаровательной матери и ее семьи. Неда выделяла копна рыжеватых светлых волос и неизменно обаятельная улыбка – обычно она служила извинением за что‐то, что он только что натворил или собирался натворить. Однажды Нед убедил юного Чарльза, что будет неплохо шутки ради спрятать несколько кусочков королевского пазла. Надо было видеть выражение лица Филипа, когда спустя две недели Чарльз признался в содеянном.
В следующий свой визит Нед принял выговор с достоинством. Кажется, она припоминала, что он явился с самодельным скворечником, который покаянно преподнес, и с парой школьных шуток, которые рассмешили Филипа до слез.
Чаще всего Неду сходило с рук его озорство. Подобно матери и любимому дяде Патрику, благодаря обаянию и харизме он стал “одним из тех особенных людей”, как выражалась ее собственная мать – и она знала, о чем говорит, потому что и сама, несомненно, принадлежала к породе “особенных”.
Возможно, это был несчастный случай. Возможно, Нед погиб в море, и руку каким‐то образом отделил гребной винт лодки. Но нет – ведь руку нашли в пакете. Должно быть, кто‐то…
Она молилась, чтобы по крайней мере поскорее нашли в остальном нетронутое тело. И уж точно не стоит углубляться в те ужасы, что рисует воображение. Королева вернулась к пазлу и безуспешно попыталась затеряться в раскидистых кронах Констебля.
Вернувшаяся за свой стол Рози раздраженно вперилась в экран компьютера. После капитанской службы в Королевской конной артиллерии и пары лет стремительного взлета по карьерной лестнице в Сити5 она могла собрать винтовку с завязанными глазами, обезоружить врага, оседлать взбесившуюся лошадь и разобрать финансовый отчет – но в Западном Лондоне, где она выросла, не было ферм и загородных угодий, а королевская семья все еще считала само собой разумеющимся многое, чему Рози только предстояло научиться.
Сейчас она загуглила “Эдвард Синсер” и поискала его во всех справочниках, которые только могла вспомнить, начиная с “Дебретт”, но аристократа с таким именем не нашла. Она не могла спросить прислугу, потому что они все носились, словно в зад ужаленные (как сказал бы принц Филип), готовясь к завтрашнему прибытию нескольких поколений королевской семьи. Но был один человек, который наверняка мог помочь, если бы она набралась духу попросить об этом.
Сэр Саймон Холкрофт не добился бы высокого звания личного секретаря, если бы не был помешан на контроле. Он заверил Рози, что она может звонить в Шотландию “в любое время дня и ночи”, если у нее возникнут какие‐либо вопросы или опасения любого рода. Со своей стороны, Рози не продержалась бы столько лет, будучи темнокожей женщиной-офицером в британской армии, не развив мощное чувство самодостаточности, поэтому она абсолютно не намеревалась звонить старшему коллеге. Однако королева находилась во дворце менее двух часов, а палец Рози уже завис над номером сэра Саймона в телефоне. Едва ли она могла позвонить в полицию, чтобы помочь с опознанием жертвы, если сама не знала, кто он такой. И никто не задавал ее величеству один и тот же вопрос дважды.
Черт.
Сэр Саймон был само очарование. На заднем плане раздавался звон стаканов и гул доброжелательной болтовни. Его голос звучал так, словно он находился в каком‐то баре или джентльменском клубе и хорошо проводил время.
– Рози, дорогая Рози. Эдвард Синсер, говорите? А как по буквам?
Рози нахмурилась. Как еще можно написать Син…
Черт.
Он озвучил мысль, которая только что пришла ей в голову:
– Только не говорите, что С-и-н‐с…
– Да, я так и думала, – сердито сказала она, постукивая ногтем по кожаной обивке стола.
– Разве я ничему вас не научил относительно фамильных имен аристократов? Вспомните “Чамли”.
Рози помнила. Фамилия на письме выглядела как “Cholmondeley”. Сэр Саймон научил ее обходить орфографические ловушки Биверов (“Belvoir”), Элторпов (“Althorp”), Баклю (“Buccleuch”) и Сен-Джонов (“St John”). Стоило догадаться.
– То есть это “Сен-” что‐то там?
– Точно так. Сен-Сир. С дефисом. Фамильное имя барона Манди. Базируются в Ледибридж-холле. Весьма милое местечко, окружено рвом, не очень большое, от вас минут сорок на машине. Семейство Манди – древние норфолкские аристократы. Им пожаловал титул король Иоанн в тринадцатом веке, – продолжал он. Ну конечно, сэр Саймон, историк-любитель, мог вспомнить все мельчайшие детали так сразу. – Тот самый Иоанн, который, как известно, утопил королевские драгоценности в заливе Уош. А что?
– Что-что? – переспросила Рози. Она все еще думала о королевских драгоценностях в заливе – они напомнили ей о кольце на мертвом пальце.
– Почему вы интересуетесь?
– Поводов для беспокойства нет, – твердо ответила она. И не солгала: едва ли находка была заботой личного секретаря королевы. Теперь, когда она знала имя жертвы, оставалось только передать информацию полиции.
– Всегда есть поводы для беспокойства, – возразил сэр Саймон.
Рози больше не слышала звона стаканов на заднем плане. Он ушел в какое‐то тихое место, чтобы сосредоточиться. Рози неохотно пересказала историю о руке и кольце.
– Боже, – откликнулся он. – Какой гротеск, – с минуту он помолчал, переваривая новости. – Нашли только руку? Никаких следов других частей тела?
– Пока нет.
– Будьте очень осторожны, Рози, – внезапно тон его сделался весьма серьезным. – И не впутывайте Босса, чего бы это ни стоило.
– Разумеется, – согласилась она и скрестила пальцы.
Рози понимала, что не впутывать Босса туда, куда она хотела быть впутанной, было практически невозможно, вне зависимости от приложенных усилий. Сэр Саймон не знал королеву в этом качестве так, как знала ее Рози.
– Она упомянула, что у жертвы был дедушка-барон.
– Не нынешний. Нынешний приходится ему дальним кузеном, насколько я помню. Все же стоит, наверное, телефонировать в Ледибридж, сообщить лорду Манди новости.
– Зачем? – поинтересовалась Рози. – Если он только далекий кузен?
– Они дружат с Боссом. И ей он тоже дальний родственник. Будет неправильно, если ему скажет полиция, а потом окажется, что руку опознал кто‐то в Сандрингеме и не сообщил сначала ему.
После короткого звонка контактному лицу в штаб-квартире полиции Норфолка, чтобы сообщить об открытии, Рози набрала номер Ледибридж-холла. Она почти надеялась на разговор с работником вроде нее, который мог бы затем передать семье ужасные подробности, но трубку взял сам достопочтенный лорд Манди (она проверила титул, чтобы не ошибиться в разговоре). Он долго задумчиво молчал. Передав новости так деликатно, как только было возможно, Рози теперь задавалась вопросом, на линии ли он еще.
– Вы в порядке, милорд?
– Боже мой, – звучал он так, будто у него сперло дыхание. – Мне нужно присесть. Какой кошмар.
– Простите, что мне пришлось…
– О нет, дорогая, не извиняйтесь. И зовите меня Хью. Спасибо, что позвонили. Очень заботливо с вашей стороны.
В свойственной его положению в обществе манере лорд Манди произносил слова чрезвычайно отчетливо и почти нарочито выверенным тоном, напоминая Рози всех графов и герцогов, с которыми она общалась по работе. Но они обычно звучали формально и сдержанно, в то время как он, казалось, был абсолютно потерян:
– Так вы уже говорили с полицией?
