Избранник - Ксения Комал
Она перевела задумчивый взгляд на затылок сидевшей впереди Варвары и всклокоченные волосы склонившегося к ней Даниила. О чём они говорят, из-за музыки было не слышно, но девушка вдруг отчётливо поняла, что у каждого из них в душе творится примерно то же, что у неё: смятение, страх перед неизвестностью, нежелание ломать привычный образ жизни и осознание того, что возможность оставить всё по-старому уже упущена. Что поворота назад не будет и, зажмурившись от ужаса, придётся нестись вперёд, надеясь только на себя и благосклонность высших сил.
Школьница взглянула в окно, а потом снова посмотрела на друзей. Нет, всё же есть на кого надеяться.
***
– Мы вроде бы не договорили, – отчаянно зевая, напомнил молодой человек.
– Это потому, что кое-кто вырубился прямо на улице. Никогда не думала, что люди могут спать, сидя на тазике.
– Спасибо, что вынесла плед, – серьёзно кивнул Даниил.
– Просто хотела его проветрить.
– И постирать, наверное… У вас тут с утра такие росы…
Варвара усмехнулась, вспомнив выражение его лица, когда он проснулся, и устало потёрла глаза. Сама она дремала не больше часа и теперь испытывала чувство лёгкой осоловелости.
– А кто твои родители?
– То, что мы целовались перед алтарём, ещё не значит…
– Я не с этой целью интересуюсь, – усмехнулся он. – Просто хочу понять, почему ты выросла такой… Такой…
– Красавицей?
– И это тоже.
– Обычные родители, – пожала плечами девушка. Ещё пару дней назад она такой вопрос проигнорировала бы, однако сейчас намеревалась вытянуть побольше из него, а без иллюзии взаимного доверия это вряд ли возможно. – Мама – повар в детском саду, папа был инженером, но после перестройки переквалифицировался в менеджера.
– Братьев и сестёр, конечно, нет?
– Почему это «конечно»?
– Потому что такие, как ты, должны быть уникальны. Миру вполне достаточно тебя одной.
– Вообще-то, у меня есть сводная сестра, но она намного старше. Можно сказать, в матери годится. Когда я родилась, она уже была замужем и в положении.
– Ну, это не совсем то… И как твои обычные родители умудрились выбрать ребёнку такую… оригинальную крёстную?
– Крёстная сама меня выбрала, – спокойно объяснила колдунья. – Познакомилась с мамой, когда она выгуливала меня на детской площадке, и предложила свою кандидатуру. Была середина девяностых, религия неожиданно вошла в моду, но честно говоря, меня всегда удивляло, что родители не возражали против крещения – они закоренелые атеисты, да и каких-то видимых причин для этого не было.
– То есть твоя мать на ровном месте согласилась доверить ребёнка посторонней тётке? Ладно ещё до церкви дойти, но ведь ты же к ней в гости ездила, каникулы здесь проводила… Прости, у меня это в голове не укладывается.
– Время другое было, – философски вздохнула Варвара. – Это сейчас в каждом новом знакомом видят потенциальную угрозу, а тогда как-то лучше к людям относились.
– На меня намёк? – улыбнулся Даниил. – Как отреагировали твои родители, когда узнали, чему тебя учит крёстная?
– Никак они не отреагировали. – Вдруг нахмурившись, она принялась разглядывать обивку соседнего сиденья. Молодой человек смутился и, помолчав немного, тихо сказал:
– Прости. С ними что-то случилось?
Конечно случилось. Это объясняет всё – и сложный, неуравновешенный характер, и желание спрятаться от людей в отдалённом селе, и выбор не самой стандартной профессии… После сильного стресса жизнь переворачивается с ног на голову и появляется дикий страх. А борются с ним по-разному.
– Нет, – буркнула девушка, моментально развеяв все его домыслы. – Просто они не знали.
– И когда ты с ними виделась последний раз? – с недоверием осведомился Даниил.
– В прошлом году. – Она безразлично дёрнула плечом. – Навещаю их периодически. В основном родителям сестра помогает, она рядом живёт. Так что острой необходимости постоянно там присутствовать у меня нет. А ехать далеко, вот я и выбираюсь от силы пару раз в год. И нечего меня осуждать!
Молодой человек испуганно дёрнулся и торопливо заверил:
– Я вообще молчу. Чего так орать-то?
– Да ты с самого начала только и делаешь, что осуждаешь, – на тон тише, но всё ещё возмущённо пожаловалась Варвара. – Живу я, видите ли, не так, работаю не там, дружу не с теми…
– Не с той, – с улыбкой уточнил он. – И если уж на то пошло, я готов извиниться. Твой образ жизни на редкость нетипичен, но я всё больше склоняюсь к мысли, что он имеет право на существование. Особенно если у тебя есть какие-то причины…
Последнюю фразу он произнёс спокойно и равнодушно, но девушке почудилось, что в ней скрыт некий тайный смысл. Она немного посверлила взглядом его надменную физиономию, несколько минут помолчала и самым будничным тоном спросила:
– А кто твои родители?
Ресницы молодого человека едва уловимо дёрнулись, взгляд на мгновение стал настороженно-злым, однако через пару секунд об этом уже ничто не напоминало.
– Очень надеюсь, что они были достойными, но не слишком везучими людьми. Хотя скорее всего, речь идёт о малолетней безответственной мамаше, родившей в каком-нибудь подъезде и подкинувшей младенца на порог ближайшего детского дома. В принципе, я и за это признателен, могла, как котёнка, притопить…
Варвара на некоторое время потеряла дар речи, но потом собралась с мыслями и сосредоточилась на откровенных нестыковках.
– Тебе не стоит рассказывать эту трогательную историю тем, кто едет сейчас к твоей родственнице. Хоть бы думал, что и кому врёшь. Ну ни совести, ни мозгов…
– По-твоему, все, кто воспитываются в детских домах, не общаются с родственниками?
– По-моему, если они общаются с родственниками, должны наверняка знать, кем были их предки, а не придумывать различные варианты. – Девушка поджала губы и отвернулась к окну. Разговаривать с ним жёстко не хотелось, однако на этот раз он перешёл все пределы и ничего другого не заслуживал.
Даниил с трудом сдержался, чтобы не ответить какой-нибудь резкостью, шумно подышал, успокаиваясь, и сквозь зубы процедил:
– Это родственники отца. Нашли меня, когда я уже подростком был, и абсолютно случайно. По правде говоря, они так до конца и не уверены, что я именно тот, кого они искали, поэтому никто из них меня не усыновил. Но общаться начали, стали поддерживать какую-то связь, иногда встречаться… Вот почему я не особенно близко был знаком с Ильёй и его матерью. Я вроде считаюсь частью семьи, но фактически доказательств этому нет.
– Как так? – вырвалось у Марго, которая уже довольно давно прислушивалась к их разговору.
Реакцию Даниил ждал вовсе не от неё, поэтому разочарованно вздохнул и нехотя продолжил:
– Мой возможный отец в состоянии сильного подпития как-то ляпнул родне, что у него есть сын. Было ему на тот момент около девятнадцати, так что все пришли в лёгкий ужас и начали требовать подробности. Он назвал дату моего рождения и детдом, у которого меня оставили. После чего улучил момент и смылся в неизвестном направлении. Испугался, видимо, всё же в то время такие вещи ещё могли иметь неприятные и долгоиграющие последствия. С тех пор никаких новостей от него не было, я даже не знаю, жив ли он. И про мать тоже ничего не знаю. Родственники говорят, что подружки у него менялись с завидной регулярностью и были среди них не только сверстницы. Честно говоря, даже не понимаю, для чего они меня искали – начали-то не сразу, а лет через двенадцать. Совесть, что ли, мучила… В общем, от того, что я наконец воссоединился с биологическими родственниками, никаких кардинальных перемен в моей жизни не произошло, и вопросов меньше не стало. Ни они, ни я не уверены, что я был тем самым младенцем.
– А тест сделать?
– Во-первых, мой беглый папаша с тех пор никому из знакомых не показывался, а другие родственники слишком дальние. Во-вторых, какой в этом смысл?
