Гастон Леру - Призрак Оперы
— Я в этом совершенно уверен.
— В чем вы уверены? — ехидно поинтересовался Мифруа.
— В том, что Кристину Даэ похитил ангел, и я могу назвать его имя.
— Ха! Ха! Ха! Господин виконт де Шаньи утверждает, что мадемуазель Кристину Даэ похитил ангел, не иначе как ангел Оперы?
Рауль огляделся вокруг. В эту минуту, когда он собирался обратиться за помощью к полиции, он бы не удивился, снова увидев здесь того таинственного незнакомца, который недавно призывал его к молчанию. Но того в кабинете не было, и Рауль решился.
— Да, сударь, ангел Оперы, — ответил он комиссару. — И я скажу вам, где его можно найти, когда мы останемся одни.
— Вы правы, сударь.
Комиссар полиции, усадив Рауля возле себя, выставил остальных за дверь, исключая, естественно, директоров, которые, впрочем, не стали бы протестовать, настолько они были выбиты из колеи.
И тогда Рауль громко и отчетливо сказал:
— Господин комиссар, этого ангела зовут Эрик, он живет в Опере и он — ангел музыки!
— Вот как? Ангел музыки! Это уже интересно: ангел музыки! — И, обратившись к директорам, Мифруа спросил: — У вас числится такой ангел, господа?
Даже не улыбнувшись, Ришар и Моншармен покачали головой.
— Эти господа наверняка слышали о Призраке Оперы, — продолжал Рауль. — А я утверждаю, что Призрак Оперы и ангел музыки — это одно и то же лицо и его настоящее имя — Эрик.
Мифруа поднялся и уставился на Рауля.
— Простите, сударь, вы собираетесь посмеяться над полицией?
— Нисколько! — возмутился юноша и с горечью подумал: «Ну вот, еще один не желает меня слушать».
— Тогда что за чушь вы несете насчет призрака?
— Я просто сказал, что эти господа о нем слышали.
— Оказывается, вы знакомы с Призраком Оперы, господа?
Ришар тяжело поднялся из-за стола, покусывая усы.
— Нет, господин комиссар, нет! Мы такого не знаем. Но очень хотели бы знать! — вдруг повысил он голос. — Потому что не далее как нынче вечером он украл у нас двадцать тысяч франков!
И Ришар обратил на Моншармена грозный взгляд, говоривший: «Верни мне двадцать тысяч, иначе я все расскажу». Моншармен понял и ответил сокрушенным жестом: «Ну что ж, рассказывай!»
Мифруа смотрел то на директоров, то на Рауля и спрашивал себя, уж не попал ли он ненароком в сумасшедший дом. Потом почесал затылок и заговорил:
— Призрак, который за один вечер похищает певицу и крадет двадцать тысяч франков, — очень шустрый господин, и я предлагаю рассмотреть эти вопросы по отдельности: сначала — певица, затем — двадцать тысяч. Попробуем говорить серьезно, господин де Шаньи. Вы полагаете, что мадемуазель Даэ похитил некто по имени Эрик. Значит, вы его знаете? Вы видели его?
— Да, господин комиссар.
— Где же?
— На кладбище!
Мифруа так и подскочил на месте и еще внимательнее посмотрел на Рауля.
— М-да… Обычно призраки там и встречаются. А что вы делали на кладбище?
— Сударь, — заявил Рауль, — я вполне отдаю себе отчет в том, что мои ответы кажутся вам странными, но я вас умоляю поверить, что я в своем уме. Речь идет о спасении человека, который, не считая моего любимого брата, мне дороже всех на свете. Я хотел убедить вас, не вдаваясь в подробности, потому что время не терпит. К сожалению, если вам не рассказать эту загадочную историю с самого начала, вы мне не поверите. Я расскажу вам, господин комиссар, все, что мне известно о Призраке Оперы. Но, увы, мне немногое известно…
— Все равно! Все равно расскажите! — в один голос вскричали Ришар и Моншармен, неожиданно весьма заинтересовавшись.
Однако сколь ни велика была их надежда узнать что-нибудь, хоть какую-нибудь деталь, которая могла навести их на след мистификатора, их ждало глубокое разочарование, и им пришлось с грустью констатировать, что Рауль де Шаньи совсем потерял рассудок. Вся эта история о Перрос-Гиреке, о черепах и волшебной скрипке могла родиться только в расстроенном воображении влюбленного.
Впрочем, было ясно, что комиссар Мифруа все больше склонялся к тому же мнению и, конечно же, сам остановил бы поток этой несвязной речи, если бы об этом не позаботились сами обстоятельства.
Открылась дверь, и вошел человек, одетый в широкий черный редингот, в потертом цилиндре, надвинутом по самые уши; он просеменил к комиссару и что-то прошептал ему на ухо. Скорее всего это был агент Сюрте, пришедший со срочным донесением к начальству.
Слушая его, Мифруа не спускал глаз с Рауля. Потом сказал:
— Сударь, о призраке довольно. Поговорим немного о вас, если вы не возражаете. Вы сегодня вечером собирались похитить мадемуазель Кристину Даэ?
— Да, господин комиссар.
— При выходе из театра?
— Да, господин комиссар.
— И приняли для этого все меры?
— Да.
— Экипаж, в котором вы приехали, ждал вас. Кучер был предупрежден, маршрут составлен заранее… Более того, были приготовлены даже свежие лошади на каждом перегоне…
— Все верно, господин комиссар.
— И ваш экипаж по-прежнему ждет вас?
— Да, господин комиссар.
— Вы заметили три другие кареты рядом с вашей?
— Не обратил внимания.
— Это были экипажи мадемуазель Сорелли, которому почему-то не нашлось места во дворе администрации, Карлотты и вашего брата, графа де Шаньи.
— Возможно, — неуверенно протянул Рауль.
— Зато наверняка известно, что если ваш экипаж, экипаж Сорелли и Карлотты до сих пор стоят у подъезда, то кареты графа де Шаньи там уже нет.
— Это ни о чем не говорит, господин комиссар…
— Простите! Разве господин граф не был против вашего брака с мадемуазель Даэ?
— Это наши семейные дела.
— Ну что ж, вы ответили… Вот почему вы решили увезти Кристину Даэ подальше от вашего брата. Так вот, позвольте вам сообщить, что ваш брат оказался ловчее вас! И сам похитил певицу!
— Ох! — простонал Рауль, прижимая руку к сердцу. — Это неправда!
— Сразу после ее исчезновения, виновников которого мы найдем обязательно, он сел в свою карету, и она с сумасшедшей скоростью помчалась через весь Париж.
— Через весь Париж? — вытаращил глаза бедный Рауль. — Что значит через весь Париж? И по какой дороге?
— По дороге на Брюссель.
Из груди несчастного юноши вырвался глухой стон.
— Клянусь богом, я догоню их! — И в два прыжка он оказался за дверью.
— И не забудьте привести сюда, — засмеялся вслед ему комиссар. Потом оглядел присутствующих и добавил: — Вот версия, достойная этой нелепой истории об ангеле музыки. Ну ладно, — посерьезнел он, — я не знаю, кто похитил Кристину Даэ — граф де Шаньи или кто-то другой, — но я должен это узнать, и мне кажется, что в данный момент никто мне не поможет лучше, чем виконт. Так что он — главная моя надежда! Такова, господа, профессия полицейского: ее считают очень трудной, но она становится простым делом, как только вы понимаете, что главное — это найти людей, которые бы с жаром делали за вас вашу работу.
Однако комиссар полиции Мифруа был бы разочарован, если бы знал, что его пылкого помощника остановили, как только тот свернул в первый же коридор. Коридор был пуст, и вдруг перед Раулем выросла темная фигура.
— Куда вы спешите, господин де Шаньи?
Рауль вгляделся и узнал человека в турецкой феске.
— А, это вы! Это вы знаете секреты Эрика и не хотите, чтобы я о них рассказывал. Кстати, кто вы такой?
— Вы же меня знаете: я — Перс.
XX. Виконт и Перс
Тогда Рауль вспомнил, как однажды во время спектакля брат показал ему необыкновенного на вид человека, о котором никто не знал ничего определенного, кроме того, что он — Перс и живет в маленькой квартирке на улице Риволи.
Человек, с лицом цвета черного дерева, с глазами, напоминающими яшму, в восточной шапочке, наклонился к Раулю.
— Надеюсь, господин де Шаньи, вы не выдали тайну Эрика.
— С какой стати я должен покрывать это чудовище? — высокомерно парировал Рауль, соображая, как бы поскорее избавиться от непрошеного собеседника. — Он ваш друг?
— Надеюсь, что вы ничего не рассказали об Эрике, сударь: дело в том, что секрет Эрика — это секрет Кристины Даэ. Выдать одного — значит выдать другую.
Рауль уже начинал нервничать.
— Мне кажется, вы знаете очень много из того, что меня интересует, но сейчас у меня нет времени выслушать вас.
— Еще раз спрашиваю, господин де Шаньи: куда вы торопитесь?
— А вы не догадываетесь? На помощь Кристине Даэ!
— Тогда, сударь, оставайтесь здесь: ведь Кристина Даэ находится в этом здании.
— Вместе с Эриком?
— Вместе с Эриком.
— Откуда вы это знаете?
— Я был на спектакле и понял, что только Эрик мог устроить такое похищение. Да, — вздохнул он, — я сразу узнал почерк чудовища.
— Так вы его знаете?
Перс не ответил, но Рауль услышал еще один вздох.
