Андрей Троицкий - Любовь, похожая на смерть
Вера и мужчина приятной наружности лет сорока с небольшим сидели в дальнем углу и о чем-то оживленно разговаривали. На столе какие-то закуски, два фужера то ли с вином, то ли с водой. Еще четыре фото сделаны на улице, видимо, из машины. Моросит дождь. Вера, закрываясь от дождя красным зонтом, стоит на тротуаре у входа в гостиницу «Минск». Рядом тот же мужчина, что был в ресторане. Они о чем-то разговаривают. Точнее, говорит мужчина, а Вера слушает. На последней карточке мужчина передает Вере то ли сложенный вчетверо лист бумаги, то ли почтовый конверт.
Девяткин потер ладонью гладко выбритый подбородок и подумал, что удача не бегает от людей, которые очень хотят с ней встретиться. Отправляясь к Эдику, он не надеялся узнать ничего интересного, и вдруг…
Мужчина очень фотогеничный, с правильными чертами лица, волевым подбородком и темной полоской усов. Кроме того, он любит и умеет хорошо одеваться. Впрочем, почему бы не одеваться с иголочки, если денег полные карманы. Солод, если верить слухам, платил своим людям щедро. И, разумеется, никогда не забывал начальника службы безопасности Вадима Гурского. Да, на фотографиях Гурский выглядит даже лучше, чем в жизни…
Девяткин засунул карточки в конверт.
– Когда ты последний раз говорил с Верой? – спросил он.
– За день до ее исчезновения, – ответил Эдик. – Позвонил и предложил увидеться на следующий день. Она опять отказалась: дескать, намечается важная встреча с одним человеком. Это насчет работы. Я хотел выложить все, что знаю. Спросить: это ты с тем мужиком встречаешься, с которым в кабак ходила?.. И так далее. Но сдержался. Решил: скажу при встрече. Но больше мы не увиделись.
Девяткин поднялся.
– Фотографии я забираю, – сказал он. – Позже зайдет мой человек, он оформит протокол изъятия, а ты подпишешь. Понял?
– Вы узнали этого мужчину на фотографии? – вдруг заволновался Эдик.
– Узнал, – кивнул Девяткин. – И скажу тебе вот что. Для ревности у тебя не было никаких оснований. Напрасно ты волновался. Тебе принадлежит летний дом на окраине Апрелевки, правильно? И летом ты, как правило, ночуешь там. В тот вечер, когда твою невесту убили, она направлялась к тебе. Наверное, решила сделать сюрприз. Хотела сообщить что-то важное, поделиться радостью. Или просто соскучилась… Вот так-то, жених.
* * *Подъезжая к городу, Гурский заметил некоторые перемены на экране навигационной системы. Приемник показывал, что машина, которую они преследовали, снялась с якоря и покатила на городскую окраину. Видимо, Алла Носкова и ее друзья подкрепились в какой-то забегаловке у рынка и направились дальше, к выезду из города.
Гурский думал, что ситуация под контролем и волноваться не следует. При въезде в город он инстинктивно сбавил скорость у поста дорожно-постовой службы и удивился своей осторожности. «Хонда» проскочила центральную площадь у рынка, где совсем недавно стоял джип «Чероки», и промчалась по широкому проспекту, застроенному новыми домами и магазинами. Затем свернула направо, пролетела километров пять по приличному асфальту.
– Нет, не узнаю города, – сказал Толик Туз. – Вот тут, на этом самом месте, была рюмочная «Алмаз». А теперь ее нет. И ресторан «Прибой» снесли. Нет, не узнаю город.
Если верить навигационной системе, джип совсем рядом; остается проехать несколько улиц, сделать несколько поворотов – и они у цели. «Хонда» въехала в район, застроенный частными домами. Пришлось сбавить скорость, дальше пошел разбитый асфальт, попадались открытые канализационные люки, из-за высоких заборов слышался собачий лай. Машина свернула в кривой переулок, покатила вдоль бетонного забора. И остановилась у закрытых железных ворот, над которыми висела покосившаяся вывеска, выполненная масляной краской на кусках жести: «Технический центр «Прогресс». Мелкий ремонт автомобилей. Кузовные работы».
– Все, приехали, – сказал Гурский. – У наших друзей неполадки с машиной.
Гурский развернулся, остановил «Хонду» на углу улицы, откуда хорошо просматривались ворота «Прогресса», заглушил мотор и сказал:
– Толик, ты здешний, знаешь тут каждую собаку. Значит, тебе идти на разведку.
– Я не говорил, что знаю каждую собаку, – проворчал Туз.
Памятуя о том, что приказы Гурского не принято обсуждать, он быстро вылез из машины и пошел в обратную сторону. Нажал кнопку звонка, открылась калитка, проделанная в воротах, Туз шагнул вперед и пропал из поля зрения. Он вернулся через двадцать минут и доложил о результатах. За воротами большой двор, слева что-то вроде склада для хранения запасных частей. Справа контора «Прогресса», где скучает какой-то мужик, – сразу видно, хозяин этой мастерской. Рядом боксы, там ремонтируют машины, ворота боксов открыты. Вместо джипа «Чероки» там стоят две старые таратайки и почти новый «Мерседес-550». Два механика копаются в одной из машин. Туз сказал хозяину, что у его джипа «Либерти» проблемы с зажиганием. Мол, друзья советовали обратиться в «Прогресс».
Хозяин помотал бритой наголо круглой головой и ответил, что произошла ошибка, недоразумение. Ремонтом американских машин в «Прогрессе» никогда не занимались, потому что механики не знают, с какого боку к этим тачкам подступиться. На вывеске понятно написано: только мелкий ремонт и кузовные работы. «Но мне дали этот адрес», – настаивал Туз. «Хорошо, – спокойно ответил мужчина. – Пусть люди, которые дали адрес, мне позвонят». Туз ушел, спиной чувствуя подозрительные взгляды хозяина этой крысиной норы и его рабочих, которые больше похожи на вокзальных жуликов.
Выслушав рассказ, Гурский потер ладонью небритый подбородок.
– Кажется, наша девочка попала в дурную историю, – сказал он. – Я сам неплохо знаю этот вшивый городишко и здешние порядки. Тут столько проезжего народа пропало без вести – счета нет. Из-за самой дешевой машины могут убить и похоронить где-нибудь в степи. Или бетоном залить. А уж за новый джип с живого шкуру спустят или тупым ножом башку отрежут. А нам нужно, чтобы Алла живой доехала туда, куда направляется. Живой, а не мертвой. Вот так. Если кто и пустит ей пулю между глаз – то это я, а не какая-то местная скотина.
– Что же делать? – спросил Эльдар. Его улыбка погасла, взгляд сделался жестким, потому что начиналось серьезное дело, а не пустой треп. – Войти и…
Вместо ответа Гурский нажал на кнопку и услышал по громкой связи голос Паши Пулемета.
– Мы в часе езды от вас, – спросил Пулемет. – Какие новости, командир?
– Не самые лучшие, – ответил Гурский. – Поторопитесь, у нас проблемы.
Он дал отбой и некоторое время сидел молча, прикидывая, как лучше подобраться к «Прогрессу» и что делать дальше. Навигационная система показывает, что джип стоит где-то в ста метрах отсюда, за этим вот бетонным забором, за этими воротами. А хозяин лавочки нагло врет. Похоже, Алла Носкова оказалась здесь не по своей воле. И еще вопрос: жива она или уже… Гурский сжал кулаки до костяного хруста и подумал, что, если с Аллой что-то случится, хозяин «Прогресса» горько пожалеет о том, что родился на свет божий и дожил до сегодняшнего дня.
Но сидеть и дожидаться, когда сюда подъедет подкрепление, тоже глупо. Час – это слишком долго. За это время может многое произойти. Гурский приказал, чтобы парни вытаскивали из багажника стволы и патроны. Затем вышел из машины и направился к мастерской.
* * *Хозяин «Прогресса» Коля Сомов, для своих ребят просто Сом, недолго радовался новому джипу «Чероки», который пригнал с рыночной площади его доверенный человек, промышлявший кражами автотранспорта для дальнейшей перепродажи. Сомов успел бегло осмотреть машину, убедился, что тачка совсем новая, в ней кожаный салон, люк и сто одна полезная опция. Лето – страдная пора, через его мастерскую проходит много угнанных машин, с которых для начала нужно смыть кровь, которой нередко забрызган салон. А дальше – готовить тачку к продаже. В основном попадаются неновые иностранные машины, нередко битые, на которых много не наваришь. Другое дело – этот красавец-джип…
– Хороша. – Сом трижды обошел вокруг машины, пощелкал языком. – Блин, бывают в жизни моменты…
– Красивая какая! Высший класс.
Из дощатой будки, стоявшей у ворот, вылез мужчина лет пятидесяти, сторож по кличке Гарик. На голове кепка с длинным козырьком, темный куцый пиджачок на голое тело. На лацкане болтается потускневшая медаль «За спасение на пожаре». Года полтора назад во время перестрелки людей Сома с бандитской группировкой из соседнего города пуля по касательной задела голову. Ранение быстро зажило, но с тех пор память стала подводить Гарика. Сейчас он точно не помнил, кого именно спас на пожаре, что это был за пожар и когда случился. Сторож даже не мог сказать, он ли совершил этот геройский поступок или пиджак с медалью попал к нему случайно и на самом деле принадлежит совсем другому человеку, чужому, даже незнакомому.
