Марина Серова - Сердце красавицы склонно к измене
Сливянская самым внимательным образом изучала графин с водой и бокал. Услышав мои слова, она с гримасой ненависти на лице переспросила:
— Хочу ли я, чтоб этого гада поймали? — И сама же ответила: — Да, я хочу, чтобы он сдох, проклятущий. У меня теперь почки практически не работают и куча других болячек вылезла, сердце прихватывает. А как вспомню этот кофе, вообще блевать тянет. Чай дома и то страшно пить. Я-то думала, что просто с моющим средством что-то не то — не смывается до конца. Заваришь кофе, а на нем — такая пленочка. Августович на меня кобеля спускал, что посуду плохо мою. Я на кофе грешила. Да ведь и не подумаешь никогда, что тебя кто-то хочет отравить. Я еще легко отделалась. — Выговорившись, она налила себе полстакана воды, принюхалась к ней и выпила маленькими глоточками.
— По моим данным, отравитель — женщина, — произнесла я, присев на диван, — высокая, темные длинные волосы, среднего телосложения, с маленькой грудью. У вас нет случайно соображений, кто бы это мог быть.
— Ни малейшего, — пробормотала Сливянская задумчиво. — А откуда такие подробности?
— Из достоверных источников, — заверила я. — Зайдем тогда с другого бока. Когда вы вернулись с обеда, не встретился ли вам кто-нибудь из работников банка, спускавшийся с этажа приемной или этажом ниже, идущий от лестницы?
— Лерку встретила, начальницу по связям, — ответила Сливянская и спохватилась: — Но она не могла. Мы с ней подруги. В обед всегда в приемной сидим, болтаем. Она отпадает.
У меня на сей счет были свои соображения, поэтому я спросила:
— Анастасия, а как же так вышло, что вы отравились, а она нет, хотя в обед пили кофе вместе?
— Вы прям Шерлок Холмс какой-то, — усмехнулась Сливянская, — все элементарно, Лерка не пьет кофе, только зеленый чай, говорит, заботится о фигуре. И хватит на нее нападать! Говорю же, это не она.
— Какие у нее были отношения с Портняжным? — невозмутимо продолжала я. — Имеются в виду не рабочие, а личные. Как развивался их роман?
У Сливянской был такой вид, будто я застала ее на месте преступления. С внезапно заалевшими щеками, она запнулась, не в силах издать ни звука.
— Не смущайтесь, — подбодрила ее я, — мне все известно о любовных похождениях Портняжного. Вы ведь тоже не избежали его внимания. Почему я спрашиваю? Потому, что хочу услышать вашу версию. Не тревожьтесь, ваши откровения не появятся на страницах газет. Гарантирую конфиденциальность. — Мои слова были всего лишь блефом. О сказанном я только догадывалась, но уверенный тон сделал свое дело, и Сливянская попалась.
— Не понимаю, как это поможет вам вычислить отравительницу? — спросила она, даже не возразив о себе и Портняжном.
— Объясняю, — произнесла я заговорщицки, — отравление могло быть связано с ревностью отвергнутой женщины. Или, скажем, жена Портняжного узнала о его похождениях и решила отомстить. А что у нее темные волосы, сходится.
Версия, конечно, получилась идиотская, и в нее не вписывались последующие убийства и покушения. Об этом я умолчала, а Сливянская ничего не заметила.
— Ладно, расскажу, — буркнула она, — у Лерки дача по соседству с дачей Генриха Августовича. Он как-то года три назад подвез ее оттуда до города, и закрутилось. Она тогда закончила экономический, а работу по специальности найти не могла. А тут уже через неделю для нее придумали должность, дали машину с шофером. Я даже обрадовалась, что у них связь.
— Потому что Портняжный отстал от тебя, — предположила я и попала в точку.
— Ну да, поэтому, — неохотно призналась она, — надоело все. А с Леркой мы даже подружились. Она прикольная, но немного распутная.
— Некоторые утверждают, что на работе она только беспорядочными связями и занимается, — процитировала я покойную Тыртышную.
— Да уж ладно, не такими уж и беспорядочными, — встала на защиту подруги Сливянская, — ну был у нее легкий роман с программистом, ну с юристом пококетничала и там с одним из департамента Веры Давыдовны, Слава такой с усами.
— Не слабо за такое короткое время, — покачала я головой, — а как Портняжный на ее похождения смотрел? Неужели не ревновал?
— Он вроде и не замечал, весь в работе. — Сливянская неопределенно пожала плечами, показывая, что не задавалась этим вопросом.
— Такой не заметит, — усмехнулась я. Мотив вырисовывался все четче и четче.
— Вообще-то перед отравлением я заметила, что Генрих Августович начал охладевать к Лерке. Наверное, другую нашел, — проговорила Сливянская, щурясь на циферблат часов. — Зрение ни к черту стало. Придется очки покупать.
— Половина одиннадцатого, — подсказала я ей время, хотела спросить еще что-то, но в этот момент в комнату заглянула Лера Довлат.
— Настька! С выходом, — взвизгнула она радостно и, заметив меня на диване, растерялась. — Ой! Здрасте. А я тут тортик принесла, чаю попить. — Она продемонстрировала шоколадный вафельный торт в коробке. Я в этот момент смотрела на ее чисто символическую юбку-поясок и черные колготки в крупную сетку. Такой наряд, наверное, действительно очень помогал в связях с общественностью.
— Эх, Лерка, спасибо за торт, но мне теперь ничего нельзя — врачи сказали, только воду, и то не из-под крана, а кипяченую, — невесело пошутила Сливянская и вывалила перед подругой всю правду: — Лер, мы ведь сейчас тебя обсуждали. Евгения Максимовна вот утверждает, что это ты всех потравила.
— Что?! — воззрилась на меня Довлат. — Что за бредятина!
— Я человек подневольный, — пожала я плечами, — работа такая — всех подозревать.
— Дурацкая работа, вы еще с ней не заработали манию преследования? — проворчала Довлат, а Сливянская предложила: — Евгения Максимовна, может, вы торт будете?
— Только я перед этим сбегаю его ядом посыплю, — с хихиканьем добавила начальница по связям.
— Нет, мне яд нельзя — диета, — ухмыльнулась я, поднимаясь с диванчика, — приятного аппетита, и разрешите откланяться. — Я удалилась с улыбкой на губах. Теперь, если Довлат виновна, она ох как зашевелится. Все сходилось. Портняжный к ней охладел, и о дальнейшем повышении не было и речи. Более того, она испугалась за свое теперешнее положение, так как гениальностью не отличалась. Выход один — устранить шефа, пока он не устранил ее из банка за аморальное поведение. К этому еще примешивалась обида отвергнутой женщины.
Это Сливянской Портняжный до фонаря. А эмоциональную Довлат разрыв отношений мог сподвигнуть на месть. Потом, как говорится, попробовав вкус крови, Довлат не могла остановиться. Мясницкий стал копать это дело по старой ментовской привычке, и она испугалась, что будет разоблачена. Созрел план убийства начальника департамента коммерческой безопасности. Заодно она решила убрать Конюкова и Тыртышную, которые стояли между ней и креслом председателя правления. Довлат ошибочно полагала, что на безрыбье и рак рыба. Могла еще предпринять доступные ей шаги, например — переспала с членами правления мужского пола. Остановившись, я подумала: «Неужели Довлат могла наивно полагать, что ее, со стажем в три года, назначат управляющим? Не очень верится». А потом я подумала: «Чего только на свете не бывает!»
Народ в приемной к обеду рассосался, и секретарша вновь сообщила, что шеф хочет меня видеть. Когда я вошла, Конюков разговаривал по телефону с женой.
— Нет, любимая, сюда приходить не надо. Я знаю, что твои тефтели самые лучшие, но обедать я буду не в офисе. — Он жестом указал мне на кресло и продолжал: — Анжела, я обедаю с важным клиентом в «Избе». Так что не волнуйся, голодным не останусь. Да, теперь машину мы тебе купим, если я останусь в живых. Вот отдохнуть сможем вряд ли. Ты знаешь, сколько в банке проблем накопилось. Отдыхать поедем на следующий год. Обещаю, а в этом купим тебе новую шубу, что ли, чтоб не обидно было. Все, пока — мне пора. Целую.
Отключив сотовый, Конюков обратился ко мне:
— Слышали, сейчас едем в «Избу», там у меня встреча.
— Может, в целях безопасности заказать обед из ресторана сюда? — предложила я.
— Нет, мы уже договорились. Этот человек не станет менять своего решения, — ответил Конюков, надевая пиджак.
— Цены в этом кафе круче, чем в любом ресторане, — напомнила я.
— Конечно же, я оплачу ваш счет, только много не ешьте, — бросил Конюков и расхохотался: — Шучу, шучу — успокойтесь. Эх, если бы не этот клиент, жена бы мне из дома привезла то, что наготовила, и никакого ресторана не надо.
— У вас с женой такое что, практикуется? — удивилась я.
— Да, она ко мне в обед приходила и приносила всякой вкуснятины, — признался клиент с гордостью. — Евгения Максимовна, слышали еще где-нибудь, чтобы жена так за мужем ухаживала?
— Нет, — честно призналась я и подумала, что Анжела уже начинает меня пугать.
В ресторане, стилизованном под старославянскую избу, я наблюдала за клиентом из-за соседнего столика. Конюков обедал в компании маленького седого старика, с зачесанными назад волосами и лицом, как из старой советской хроники времен тридцатых годов. Типичный сталинец, со свинцовым подозрительным взглядом, но в дорогом современном костюме-тройке серо-стального цвета, не вязавшемся с его внешностью. Судя по заказанному, они засели надолго, и я решила отвязаться на полную катушку. Выбрала в меню три мясных блюда, какой-то салат, десерт и кофе. Учитывая величину порций, я надеялась, что мне хватит. Нет, закажу еще. Гулять так гулять.
