Опасная игра бабули. Руководство по раскрытию собственного убийства - Кристен Перрин
– Вот. – Эмили швырнула мне пальто. – Держи свое чертово пальто.
Я схватила его и, поддавшись странному порыву вернуть то, что принадлежит мне, надела. Рука нащупала в кармане холодный металл. Я не поняла, к чему прикасаюсь, пока не вытащила револьвер.
А потом все произошло очень быстро.
Уолт бросился к Эмили – весельчак Уолт, всегда ходивший за Эмили по пятам. Он ударил ее, по-настоящему ударил, а я закричала на обоих и слишком крепко сжала револьвер в потных руках.
Выстрел ударил в стену, оставив в старом доме еще один жестокий шрам.
От кулака Уолта у Эмили потекла кровь из носа, все что-то кричали, но я их не слышала. В ушах звенело так громко, что на глазах выступили слезы.
Я побежала, даже не подумав о том, куда деть оружие. Я задыхалась от рыданий, волосы растрепались и намокли от дождя.
Дверь открыл Форд.
– Давай заходи, – сказал он.
Я ничего ему не рассказала, да и не смогла бы рассказать, даже если б хотела, потому что зубы очень сильно стучали. Форд взял мое пальто и усадил у камина, а экономка принесла полотенце, чтобы высушить волосы.
Форд терпеливо сидел рядом и ждал, пока я успокоюсь. Когда мне наконец полегчало, я начала извиняться и никак не могла остановиться. Все так запуталось! Что я вообще здесь делаю?
Но рядом с Фордом я не чувствовала себя глупо. Он с легкостью перевел разговор на темы, не касающиеся моих друзей. Он показал мне нарды, купленные во время его поездки в Афганистан, и замысловатая инкрустация из разноцветного перламутра гипнотически зачаровывала в свете камина.
– Афганистан, – выдохнула я, проведя пальцем по лакированной поверхности. – Какой он?
– Это прекрасная страна. Еда, люди, потрясающее искусство. Ты любишь искусство, Фрэнсис?
– Я не особо образованна, – призналась я, – если ты об этом. Но люблю узнавать новое.
Я улыбнулась, надеюсь, не совсем печально.
Он вдруг вскинул голову. Вернулась экономка и привела с собой Роуз, а сзади шла Эмили с заплаканным лицом и красными глазами. Эмили икала и выглядела искренне расстроенной. Из носа у нее все еще текла кровь, и она зажимала его рукой, чтобы не запачкать пол.
Ощутив напряжение ярости в руках, я схватила подушку, сжав кулаки. Форд бросился на помощь, увидев только то, что происходило на поверхности: Эмили истекала кровью и плакала, Роуз выглядела потерянной. Он попросил экономку принести теплые полотенца для Эмили и усадил ее и Роуз у камина. Мне он предложил сесть на диван рядом с собой, и мы впервые оказались так близко. На самом деле не так уж близко – можно было положить руки сбоку, не касаясь друг друга. Но я все равно остро чувствовала, что он рядом. Я сгорала от ненависти к Джону и Эмили, была совершенно раздавлена, но, сидя рядом с Фордом, чувствовала себя увереннее. И от того, как он нас рассадил, у меня возникло странное ощущение избранности. Когда я оглянулась, Роуз и Эмили смотрели на нас, словно на киноэкран.
– А где остальная компания? – спросил Форд.
Его голос звучал непринужденно, но с ноткой угрозы, которую, как мне показалось, я слышала в тот первый вечер. Но когда он посмотрел на Эмили, в его глазах почти блеснул смех. И это сбивало с толку.
Я пожалела, что, пока мы были наедине, не расспросила его об Эмили и ее визитах в Грейвсдаун-холл, вместо того чтобы говорить об Афганистане.
– Тедди поехал на машине Уолта обратно в деревню, Уолт уселся на заднее сиденье, а Джон – на переднее, – сказала Роуз. – Он вернется за нами, как только их отвезет, но вместе нам лучше не ехать, учитывая… возникшую ссору.
– Понятно. – Форд встал, и даже это он сделал элегантно, словно разворачивающийся папоротник. – Пойду проверю, как там Саксон, я слышу, как он шлепает грязными ботинками по коридору. А когда вернусь, мы решим, что вы предпочтете: чтобы я отвез вас в деревню или подождете друзей.
Мы слушали шаги Форда по каменному полу коридора, пока они не затихли.
– Какого черта, Эмили? – наконец рявкнула я. – Зачем ты хочешь заполучить все, что у меня есть? – Я встала с дивана и подошла к ней и хрипло прошептала: – Джон меня любит, по-настоящему любит.
Но тут меня охватили сомнения. А любит ли? В разгар той стычки он молчал.
– Я знаю, что любит, – тихо сказала она.
– Тогда почему? Зачем ты это делаешь? Все это настолько странно… Мои щетки для волос, мое пальто… Одежды тебе оказалось недостаточно? Понадобился еще и мой парень?
Эмили притихла, но неотрывно смотрела мне в глаза.
– Ну так вот, можешь его забрать! – выплюнула я. – И что дальше? Если Джон мне больше не нужен, ты будешь таскаться за мной в ожидании, что я положу глаз на кого-то другого?
Когда она заговорила, от ее улыбки у меня все внутри перевернулось.
– На этот раз, Фрэнни, все будет наоборот. – Она подалась вперед и понизила голос. – На этот раз я первой отхватила лучшего парня. Вот увидишь, я стану хозяйкой поместья.
Она ухмыльнулась, всколыхнув все мои чувства к Форду, и они показались глупыми и мелкими.
– Глупая потаскуха, – выплюнула я. – И кто же отец твоего ребенка?
Эмили промолчала, но ее загадочные слова по поводу моей встречи с Фордом в тот день зазвучали у меня в голове как звон колоколов. Возможно, она уже ответила на этот вопрос.
– Так вы решили, как вернетесь в деревню? – тихо спросил Форд, стоящий в дверях.
Его стальной взгляд был устремлен на Эмили.
– Я предпочла бы, чтобы нас подвез ты, Форд, – ответила Эмили.
– А я подожду Тедди, – сказала Роуз. Во время нашей перепалки она молчала, но что она могла сказать? Это касалось меня и Эмили. И, похоже, так было всегда, даже когда речь шла о щетке для
