Наталья Солнцева - Пассажирка с «Титаника»
Лавров проспал до пяти часов вечера, пока его не разбудила Глория.
– Твой телефон, – сказала она, протягивая ему трубку. – Он стоял на зарядке с отключенным звуком. Тебе звонили.
Сыщик проверил входящие звонки. Катя. Ей он перезванивать не станет, а вот майору, пожалуй, пора напомнить о себе.
– Привет…
– Это ты, дружище? – устало отозвался бывший сослуживец.
– Я насчет Балычева. Не в курсе, какой у него был оперативный псевдоним?
– В спецподразделении? – задумался майор. – Что-то астрономическое.
– В смысле?
– Какая-то планета. Сатурн… Нептун…
– Может, Плутон?
– Верно! – обрадовался майор. – Плутон. А что? Это имеет значение? Сейчас-то ему наверняка псевдоним поменяли.
– Не подскажешь, как его теперь кличут?
– Чего не знаю, того не знаю. Как-то обозвали. Планет еще много. Меркурий, например, или Уран.
– Вижу, ты увлекаешься астрономией.
– Увлекался. В школе. Кружок даже посещал, – он помолчал, вздохнул и добавил: – Оставил бы ты в покое этого Плутона, Рома. Ей-богу! У него такая «крыша», что тебе не поздоровится.
– А если он убийца?
Майор саркастически хохотнул и подтвердил:
– Опытный, хладнокровный и безжалостный, смею тебя уверить. Других там не держат. Я имею в виду в подразделении, где служил Балычев. Извини, Рома, мне пора бежать. Начальник вызывает.
Лавров медленно опустил трубку и представил несчастную девушку в лапах жестокого Плутона. Хаса спасла ему жизнь, а сама, возможно, умирает в муках… или уже мертва. Пока он тут валяется, пьет таблетки и дрыхнет, девчонка погибнет.
Он спустил ноги на пол и прислушался к своим ощущениям. Тупая боль в голове усилилась, но остальное, кажется, в порядке.
– Ты куда? – спросила Глория, увидев, как он натягивает джинсы. – Спасать блондинку? Поздно спохватился.
– Я хотел раньше, – разозлился сыщик. – Ты меня не пустила.
– Куда ты поедешь такой? Погляди на себя. Едва на ногах стоишь. Девушке твоя помощь без надобности.
– Все-то ты знаешь, – огрызнулся он. – Все наперед видишь. А я не провидец! Я обычный человек, который не может оставить женщину на растерзание негодяю.
– Совесть мучает?
– Угадала. Совестливый я. Гуманный!
– Тебе сейчас нельзя ехать. Послушай меня, я все-таки врач.
Глория могла бы остановить его, заставить вернуться в постель, напоить снотворным и посидеть с ним до утра. Но это было бы насилием над его волей.
– Ладно, – смирилась она. – Раз ты решил, поезжай. Но машину поведет Санта. Он будет на подхвате.
– Этого еще не хватало!
– Ты подремлешь в дороге, наберешься сил.
Она позвонила великану и велела ему прийти.
– Сделай мне кофе и бутерброд с мясом, – попросил Лавров, почувствовав голод. – Я хочу есть, значит, иду на поправку. И вообще, я крепкий, выдержу. Не впервой!
– Хорошо.
Глория включила кофеварку и полезла в холодильник.
– У тебя тут пусто! Питаешься всухомятку. Лень готовить?
Она нашла кусок буженины, масло и принялась нарезать булку.
– Что твоя Катя? Не умеет супа сварить?
– При чем тут Катя? У нас с ней…
– …просто дружба, – улыбнулась Глория. – Вот по-дружески пришла бы и приготовила тебе обед.
– Ревнуешь?
– Ворчу. Ты меня разозлил своим упрямством. Куда тебя несет? Что ты собираешься делать? Ворвешься в чужой дом и застрелишь хозяина?
Она сложила руки на груди и смотрела, как Лавров засовывает за пояс пистолет.
– Сориентируюсь на месте, – буркнул он. – Кофе готов?
В кухне он с наслаждением потянул носом и уселся за стол. Глория поставила перед ним тарелку с едой.
– Неугомонный ты, Рома. И падкий на женщин. Готов подставить свою голову, лишь бы угодить прекрасной блондинке.
– Хаса меня спасла, – повторил он, отхлебывая кофе.
– Осторожно, не обожгись.
Фраза прозвучала двусмысленно. Лавров нахмурился. Глория улыбалась, глядя, как он торопливо ест. Она могла сказать еще кое-что, но промолчала. Он все равно не послушает. Пусть едет и сам во всем убедится…
Глава 24
Поселок Рудное
Машина притормозила на окраине улицы и свернула за обветшалый забор, в заросли бузины.
– Потуши фары, – приказал сыщик. – А то нас за версту видно.
Было темно. Покрытые мелкой зеленью кусты трепал ветер. Молодые березки гнулись и шумели.
– Ишь ты, – покачал головой Санта. – Весна-то припоздала нынче. Куда дальше, командир?
– Стой тут. Дальше я пешком пойду.
Великан пожал могучими плечами. Видок у «телохранителя», как слуга называл про себя бывшего начальника охраны, был аховый: щеки ввалились, под глазами черно. По дороге его стошнило, вывернуло в кусты на обочине. Пришлось ждать, пока пассажир оклемается.
– Может, я с тобой? Подстрахую?
– Сиди здесь и не рыпайся, – отрезал Роман.
Пока они добрались до поселка, погода испортилась. Ветер гнал по небу дождевые тучи. Луна то показывалась, то исчезала. Откуда-то доносился протяжный тоскливый вой.
– Собака воет, – сообщил Санта, как будто Лавров сам не слышал. – Не к добру это.
– Я не суеверный.
– Телефон возьмешь? Если что, я вмиг подоспею.
– Сам справлюсь.
Сыщик проверил, на месте ли его «беретта», и двинулся вперед. С таким, как Балычев, шутки плохи. Такого сразу надо валить, без колебаний. Промедлишь, станешь покойником.
– Я уже иду, девочки, – прошептал он в густую темень. – Держитесь, милые. Все будет хорошо.
Он слабо верил в благополучный исход дела. Как пробраться в дом незамеченным? Застать хозяина врасплох вряд ли удастся. Ведь тот начеку. Ему известно, что пленник сбежал и захочет реванша. Сам бы он поступил так же.
Вот и покосившийся штакетник, за которым Лавров в прошлый раз прятал свой «туарег». Сегодня он оставил машину подальше от чертова дома. Плутон хитер и предусмотрителен. Он не даст обвести себя вокруг пальца.
– У-а-аа-а-ууу… – выводила собака. – Аа-а-у-ууу…
– Тьфу на тебя!
Жилище Плутона скрывалось за забором из металлического профиля. Хозяин постарался, чтобы его резиденция не привлекала внимания. Поблизости никто не строился, очевидно, из-за просадки грунта. Вокруг разросся дикий сад, в котором гулял ветер.
В мансарде горел свет. Значит, Балычев дома. Или это домоправительница возится по хозяйству. Где девушки? Живы ли они? Если Хаса ни в чем не призналась, Плутон прикончит обеих.
Что за странные у них имена? Впрочем, танцовщицы канкана традиционно берут себе забавные прозвища. Тон задает «Мулен Руж».
«Хаса и Тахме, – озадаченно повторяла Глория. – Это больше, чем прозвища. Пожалуй, стоит потянуть за ниточку».
«Тем более надо ехать!»
«Ехать не обязательно, Рома. Все ответы тут, – она приложила пальчик к своему лбу. – Жаль, что я не сразу могу распознать их и выделить из потока информации. Мне нужно время».
«У тебя оно есть, а у девочек его нет!»
Лавров поискал, где бы перелезть через забор. На углу росла старая груша с толстыми ветками. Удивительно, что Балычев не срубил ее. Никто не застрахован от просчетов.
– Уу-у-а-ууу… – раздалось у сыщика под ногами.
– Это ты? – узнал он маленькую вислоухую дворняжку. – Привет. Что случилось?
Собака завиляла хвостом и прижалась к его лодыжке. Она мелко дрожала.
– Тебя кто-то обидел?
Дворняжка села, задрала лисью мордочку к небу и огласила окрестности заунывным воем. Неужто покойника чует? Глория была права: он опоздал.
– Ты чего, Найда? Прекрати! Не пугай меня. Зря, что ли, я с больной головой тащился в эту глухомань?
Он примерился и взобрался на грушу. Дерево пахло сыростью и молодыми фруктовыми почками. Лавров приник к стволу и осмотрел двор. Как по заказу, вышла луна. Справа виднелись сарай и гараж. Дверь в дом была закрыта, окно первого этажа тускло светилось. Похоже, там горит настольная лампа или торшер. Зато мансарда ярко освещена. Главное, у Балычева собаки нет. Иначе та давно бы учуяла чужака.
Сыщик осторожно спустился во двор по ветке груши. Мысль о том, что Плутон нарочно оставил грушу, пришла в последнее мгновение. Незваный гость замер и на свой страх и риск осветил землю фонариком.
Если Балычев поджидает визитера, то луч фонаря выдал его. Зато этот же луч поймал внизу, на земле, недобрый металлический блеск.
«Капкан! – похолодел сыщик. – Я чудом не угодил в расставленную ловушку!»
Стараясь не думать о том, что еще может подстерегать его во дворе, он скользнул по прошлогодней траве вперед. Ветер раскачивал верхушки деревьев, шептался с ними о чем-то сокровенном. По кустам пробегал тревожный шум.
Лавров опасливо обогнул капкан, подсвечивая себе из-под куртки фонариком, и осторожно подкрался к дому. На всех окнах стояли решетки. А дверь наверняка заперта. Никакой пожарной лестницы, никакого наружного входа в подвал.
– Черт… – он споткнулся о камень и сообразил, что это клумба. Вернее, каменное ограждение цветника. Из мокрой черной почвы проклевывались листья нарциссов и тюльпанов.
