Тик-так - Александр Руж
— Мы пока еще вне досягаемости, но через полчаса они будут совсем близко, — обронил сеньор Руэда, замерев с погасшей трубкой.
Пост у штурвала занял Рамос. Джимба и Карл стояли с баграми наготове, чтобы в случае, если обстрел вызовет на шхуне возгорание, быстро растащить объятые пламенем части деревянных конструкций.
Никто из четверых моряков экипажа не роптал, не сетовал на несчастливый рок, преследовавший шхуну в этом рейсе. Как ни пафосно прозвучит, но все они преисполнились решимости выполнить свой долг до конца.
Алекс и Анита поддались их сурово-мужественному настрою и безгласно смотрели на приближавшийся пиратский бриг. Плакалась и молила ангелов о пощаде лишь Вероника. Предыдущие события подкосили ее и без того слабую нервную систему, а появление пиратов стало последней каплей, переполнившей чашу. Анита знала по опыту, что утешать ее — занятие напрасное. Да и как утешишь, когда смерть гонится по пятам, вот-вот срубит своей острой косой. В данном случае — разнесет при помощи гладкоствольной артиллерии.
Пиратские пушкари не заставили себя ждать. Когда бриг после первого выстрела сократил отставание от шхуны почти вдвое, из дула карронады вылетело второе ядро. Оно попало точно в ют и разметало его, словно карточный домик. В каюте никого не было, жертвами стали только прелый тюфяк и облюбованная насекомыми подвесная койка, но удар получился впечатляющим и, помимо прочего, доказал, что берберийцы могут стрелять наверняка.
— Ну, сейчас завертится! — Максимов оттеснил Аниту дальше к носу шхуны. — Перехлопают нас в два счета.
Карронада огрызнулась еще дважды. Одно из ядер проломило фальшборт и прокатилось по палубе до фок-мачты, второе повредило ахтерштевень. Бородач в чалме не казался довольным, он рассчитывал на большее. Двое полуголых канониров по-новой зарядили пушку, но он не дал им отмашку, а обратился к рулевому, показав ему вправо.
— Обойти нас задумали, — распознал Алекс намечавшийся маневр. — Умно… У них по борту шесть стволов. Зайдут сбоку и первым же залпом нас ко дну пустят.
Аниту охватил страх, но она крепилась.
— Что это за пираты, которые топят суда ради забавы? По-моему, они для начала должны нас ограбить, или нет?
— Возможно. Тогда они снесут ядрами весь такелаж, шхуна остановится, они пристыкуются к ней и возьмут на абордаж… Поверь, лучше сразу на дно.
Она представила себе этих выродков на борту «Избавителя» и согласилась с Алексом: лучше на дно. На шхуне есть столярные инструменты — не попросить ли капитана вскрыть заделанные бреши, чтобы вернее затонуть?
— А ежели договориться? — осмелилась подкинуть идею Вероника, глядя, как бриг, свернув с прежнего фарватера, плавно убыстряется и обходит преследуемых с наветренной стороны. — У капитана вон какой сундучище… Небось, каменьями драгоценными набит, а то и золотишком. Чай, откупимся от нехристей.
Сеньор Руэда словно почуял, что речь идет о нем, — возник как по мановению волшебной палочки.
— О чем это она?
— Сундуком вашим интересуется, — поддел его Максимов. — Нет ли у вас там дублонов или пиастров, чтобы у господ пиратов наши жизни выкупить?
На нервной почве его тянуло дерзить, а еще он злился на капитана за то, что тот, пустившись в плавание, не удосужился запастись пушками, винтовками и револьверами в количестве, достаточном для отражения атаки разбойничьей орды. После того как Рамос в бою с акулами лишился ружья, на судне не осталось огнестрельного оружия. А ножами много ли навоюешь?
— Дублонов у меня нет, — ответил Руэда. — Все мои сбережения ушли на покупку шхуны и снаряжения. Да и будь у меня в сундуке все сокровища мира, это бы нас не уберегло. Извольте поглядеть!
Он драматически вытянул руку с трубкой, указывая на бриг. А там кучка арабов впряглась в тонкий линь, на котором трепыхался флаг.
— Поднимают знамя перед битвой? — скривился Максимов. — И что же на этом знамени? Череп и кости?
— Хуже.
Флаг дотянули до верхушки грот-мачты, ветер подхватил его, развернул, и стало возможным увидеть нарисованные на линялом полотне песочные часы.
— Это значит, — протрубил Руэда в свою носогрейку, точно в горн, — что наши противники пленных не берут. Шхуна и все имущество достанется им в качестве приза, а нас они просто перережут.
— Грязные скоты! — Алекс стукнул кулаком по планширу. — И что прикажете делать?
— Для начала рекомендую дамам спуститься в трюм. Там безопаснее.
Вероника воспользовалась предложением капитана без долгих уговоров — прошмыгнула, как норушка, в люк и затаилась. Анита же проявила строптивость, не желая уходить с палубы. Максимову пришлось чуть не силой загнать ее в укрытие, но и то — она согласилась спуститься на три ступеньки и стояла на лестнице, выглядывая из отверстия, чтобы быть в курсе происходящего.
— Анна Сергевна! — шептала ей Вероника. — Идите сюда!
Она нашла себе укрывище — железный короб, служивший намедни арестантской камерой для Мак-Лесли. О том, что шотландец упокоился именно в этой клети, она уже не думала, ей казалось, что прочные стены вкупе с палубным настилом защитят от бомбардировки.
— Заткнись! — отбрила ее Анита и, высунув голову из люка, неотрывно смотрела на разбойничий бриг, который поравнялся со шхуной и шел от нее не далее чем в тридцати саженях.
Бортовые карронады, такие же, как носовая, изрыгнули вместе с пламенем шесть ядер. Залп был удачен: с палубы начисто снесло матросский кубрик и походную кухню, на которой Вероника еще утром готовила суп. К счастью, никто не пострадал — все пятеро мужчин, не дожидаясь приказа, попадали на доски и залегли за оставшимися палубными надстройками.
Анита отметила, что пиратский главарь пожалел шхуну — видно, рассчитывал заполучить ее без фатальных повреждений. Если б захотел потопить, то велел бы целиться в борт.
Рулевой на бриге взял левее, и суда стали сходиться. Шхуна еще не потеряла скорость, паруса были целы, но ею уже никто не управлял — Рамос укрылся за нактоузом и отказался от мысли играть с пиратами в салки, так как победитель в этой игре был известен заранее.
Тишину, установившуюся после залпа, нарушил голос капитана Руэды:
— Карл! Джимба! Приготовить шлюпку!
Что он задумал? Бежать на шлюпке от корабля, идущего под парусами, — глупее не бывает. Но распоряжение прозвучало так властно, что Карл и Джимба не посмели ослушаться. Они
