Кваздапил. История одной любви. Начало - Петр Ингвин
Тимохе сейчас было не до высот изящной словесности, он указал на меня:
– Кваздапил пришел с дамой, а теперь хочет уйти. А она не хочет.
– Упущены некоторые моменты. – Как самый здравомыслящий, Филька взялся объяснить ситуацию с подробностями.
Артур внимательно слушал, иногда раздавались наводящие и уточняющие вопросы. Наконец, его голова понятливо склонилась:
– Решение проблемы лежит на виду, но сначала, если можно, представьте меня даме, а то чувствую себя как в гостях, словно ошибся адресом.
– Это Артур, наш сожитель, – опередил меня Игорь, чтобы иметь возможность обернуться к просвещаемой.
Она поблагодарила кивком, он же ее благодарности, скорее всего, не заметил, глаза смотрели гораздо ниже.
Во мне боролись два желания: дать ему по довольной физиономии и уставиться на Мадину самому. К счастью, я удержался от обоих.
Артур сморщился:
– Не люблю слово «сожитель», в него вкладывают много разного, и дама может понять не так. Мы сокомнатники.
– А это… – Теперь представлять взялся Тимоха, ему тоже хотелось посмотреть на прятавшуюся за спиной Мадину. – Мэрилин.
На его лице так же разлилось блаженство, а взор подернулся пеленой.
Поскольку при развороте Тимоха сдвинулся, кусочек вида достался и Артуру.
– Очень приятно. Хотелось бы поцеловать ручку, но обстоятельства вынуждают сохранять дистанцию, так как я одет неподобающим образом. Позвольте вашему покорному слуге присоединиться к обществу практически равных возможностей… – «Практически» Артур вставил, покосившись на джинсы Тимохи и, затем, на предельно откровенный вид дамы, которая довольствовалась нижним бельем в лице верхней его половины. – Если моя кандидатура не вызывает возражений…
В желании как можно быстрее влиться в происходящее Артур стянул свитер и носки, вслед отправилась водолазка. Из брюк он благоразумно не вылез, хотя позыв был заметен даже со стороны, а когда формой одежды сравнялся с Тимохой, полились резонные соображения:
– Давайте разбираться. Пройдусь по каждому. Кваздапил переживает за Мэрилин. Она и Филипп хотят повеселиться, но не хотят проблем. Тимофей с Игорем вели игру на опережение событий, поэтому все испортили. В результате недовольны все. В то же время, все хотели бы вернуться в момент до возникновения напряжения, чтобы все пошло по-другому. Я прав?
Множественные кивки подтвердили вывод. Морально поддержанный обеими сторонами конфликта, Артур взобрался на «игральное поле», заняв место между вражеских позиций. Вновь образовался круг, только порядок изменился. Теперь Мадина оказалась между мной и Филькой, а сторонники решительных мер и поступков сидели на кровати напротив нас. Сложившийся разорванный круг замкнул собой Артур.
– Итак, имеется конфликт и четыре участвующие стороны. Тихо! – оборвал он возникший гул. – Позвольте объяснить, почему сначала я назвал три, а теперь говорю о четырех. Себя я тоже отношу к участникам событий. Первая сторона – это я, сторона равноудаленная от всех, ни в чем не замешанная, потому идеальная в качестве независимого эксперта. Вторая… прошу простить за нумерацию, она – не по важности, а чисто информативная. Итак, вторая сторона – это Мэрилин и Филипп. Девушка, как мне сказали, не может говорить, но написать что-то необходимое, я надеюсь, она сможет?
Все посмотрели на прикрывавшуюся руками Мадину. Сейчас мне и Фильке приходилось для этого оборачиваться к ней, а Тимохе с Игорем и даже новому, кхм, члену развлекавшегося «клуба по интересам» никаких неудобств в постоянном лицезрении красавицы не существовало. Чем они откровенно и беспардонно пользовались. Я даже позавидовал.
Мадина кивнула. Артур удовлетворенно продолжил:
– Отлично, прошу Мэрилин подать знак, если мои рассуждения окажутся неправильными, тогда мы обратимся к помощи бумаги. А пока – далее. Вторая сторона желает провести приятный беззаботный вечер, который обещала третья сторона в лице Кваздапила. Но третья сторона повздорила с четвертой, с Тимофеем и Игорем. Разберемся, в чем причина и предмет спора, отсюда вытечет его решение. Чего добивалась четвертая сторона? Чтобы заранее установленные условия выполнялись. То есть, проигравший, которым в данном случае оказалась дама, исполнил бы предварительную договоренность дословно. А чего хочет Кваздапил, которого поддержал Филипп, поскольку приятный беззаботный вечер ради приятности начал терять беззаботность? Они всего лишь хотят, чтобы соблюдались приличия, и приятность шла не в ущерб беззаботности.
– Господин оратор, можно попроще? – скривился Тимоха.
– Можно и проще. – Артур вздохнул, послав Мадине выразительный взгляд: «Видите, сударыня, с кем приходится иметь дело?» – Тимофей, в силу понятных любому нормальному человеку естественных причин, хотел максимально раздеть девушку, для чего и вцепился зубами в договор и даже добился своего. Никаких других целей он не преследовал. А Кваздапил хочет, чтобы дама осталась в двух предметах одежды. А по условиям проигравший должен надеть женскую вещь. Прошу внимания, господа: что мешает Мэрилин, которая в любом случае уже удовлетворила любопытство Тимофея, вернуть второй предмет одежды на место, чтобы все утряслось, и веселье продолжилось?
Игорь поднял руки над головой и громко проаплодировал:
– Артур, ты гений.
– Спасибо, мне уже говорили, но повторение – мать учения, поэтому не стесняйтесь, продолжайте говорить.
– А победитель остается тот же? – сбивающимся голосом вымолвил Филька.
Ничто другое его сейчас не волновало.
– Если было сказано, что играем до последней вещи… – начал Тимоха без особой уверенности.
Ему до колик хотелось устроить еще один тур. Выторговать его, выцарапать, выбить силой… Сейчас, казалось, он был готов на все.
На все, кроме одного: он не хотел идти против всех. Одно дело – под настоящим или мнимым предлогом повести других за собой на восстановление попранной справедливости, совсем другое – оказаться одному против всех.
Артур похлопал его по плечу:
– Уймись, сверхзадачу по предоставлению глазам незабываемых впечатлений ты выполнил. Шанс выиграть в новом туре, который практически невозможен из-за позиции Кваздапила – один к шести (это включая меня), то есть почти недостижим, а Филипп завоевал титул победителя честно, ведь на тот момент к условиям еще не подкапывались.
Тимоха обреченно махнул рукой.
– Убедил. Претензии снимаются.
Он вместе со всеми уставился на Мадину – ей предстояло обратное облачение в висевший на спинке кровати элемент одежды.
Мадина не обманула общих надежд. Она постаралась. Откинувшись на спину, она легла между нами вдоль кровати, колени медленно подтянулись к груди, и вытянутые ступни изящно вделись в придерживаемую руками ажурную конструкцию. Затем сдвинутые меж собой ноги, по которым так же не торопясь проползал тканевый ободок, поднялись вверх, выпрямились, опустились, и через приподнявшиеся бедра нижняя часть белья, наконец, заняла отведенное приличиями место.
Зрелище получилось на славу, особенно некоторые ракурсы. И снова Тимохе с Игорем, оказавшимся в наиболее выигрышной позиции, повезло больше остальных. Жаловаться на судьбу
