Элли Гриффитс - Камень Януса
Но затем, когда над Солтмаршем стали собираться на вечернее представление птицы и тысячи темных точек, подобно металлическим опилкам, расщепили и скомкали небо, у ворот показался черный «рейнджровер». Макс.
Рут подошла к двери, не зная, как себя вести. С одной стороны, ей хотелось узнать, что же, черт побери, происходит. Но с другой стороны, по поводу Макса Грея у нее возникли сомнения. Что же до Мартина Блэка — она его вовсе не знала.
Макс выглядел несчастным — белым как мел, с темными кругами под глазами. Пять часов допроса у Нельсона измучили его. Внезапно Рут вспомнила, что Макс уже некоторое время вел себя скованно, наверное, с тех пор, как узнал, что под входом в дом на Вулмаркет-стрит обнаружили человеческие останки. Нет, раньше: когда она спросила его, что означает надпись на арке, и он понял, что она занимается раскопками на месте бывшего детского дома. Рут невольно почувствовала к нему жалость.
— Ну, как вы? — спросила она.
— Бывало и хуже.
— Хотите чаю?
— Лучше чего-нибудь покрепче.
Она налила ему бокал вина, а себе заварила травяного чаю. Несколько минут они сидели молча. Затем Макс произнес:
— Простите.
— За что?
— За то, что лгал вам.
— Вы не лгали — просто не говорили правды.
Он улыбнулся:
— Отец Хеннесси сказал бы, что это одно и то же.
— Невероятно, что он узнал вас после стольких лет.
— Он объяснил, что отчасти это получилось благодаря обстановке. Увидел меня рядом с аркой. Боже, что я почувствовал, когда вы спросили, что значит надпись на камне! Эти слова выжжены в моем сердце.
Макс пригубил вино. Его руки дрожали.
— Что происходило в полицейском участке? — спросила Рут.
— О, Нельсон снимал показания. Взяли отпечатки пальцев. С отцом Хеннесси тоже беседовали, но не позволили присутствовать, когда допрашивали меня.
— Что их интересовало?
— Мое исчезновение. Я же больше тридцати лет считаюсь пропавшим. Об Элизабет тоже спрашивали.
Когда он произнес имя сестры, его голос сорвался.
— Вы сказали, она умерла?
Макс поднял голову, и его взгляд посуровел. Он смотрел на Рут, но словно не видел ее.
— Умерла. Мы намеревались уехать к отцу. Я все продумал. Узнал его адрес из записей отца Хеннесси — он не запрещал мне входить в свой кабинет. Украл еды на дорогу, даже стащил со склада палатку. Отец Хеннесси часто водил нас в походы. Все было подготовлено. Но Элизабет… не очень хотела бежать. Ей нравилась сестра Джейн, монахиня, которая учила малышей. Ей было спокойно. Но меня она любила больше. — Голос Макса зазвучал почти торжествующе. — Настолько любила, что убежала со мной. А с собой захотела взять лишь свою игрушечную собачку.
Перед мысленным взором Рут возникла каюта Макса на лодке, его кровать с открытой классической книгой на тумбочке и мягкой собачкой на подушке. Собачкой Элизабет.
— Сначала все шло хорошо. Первую ночь мы провели в заброшенном пакгаузе, а затем направились в сторону Лондона. Я взял с собой старую школьную форму — понимал, что на детей в школьной форме не станут обращать внимания. Мне повезло: из Лондона приехала экскурсия учеников. Мы к ним пристали, и на нас никто не обратил внимания. Но когда оказались в Лондоне, все и началось.
— Что именно?
— Элизабет заболела. Ее постоянно мучили простуды и ангины. Я украл ей лекарство от горла, и на какое-то время ей стало лучше. Мы остановились в пустой школе на окраине Суиндона. Понимаете, нам же надо было двигаться на запад, в Холихед. Господи, эта школа! Там находилась игровая площадка, где на брезенте были нарисованы большие змеи и лестницы. Элизабет боялась змей, думала, что ночью они приползут за ней. Мы спали в учительской на диванах. У Элизабет поднялась температура, и она постоянно плакала. Словно не узнавала меня, звала маму.
Макс уронил голову на руки. Выдержка оставила его. Рут не хотела дальше слушать — боялась услышать, что пятилетняя девочка умерла в пустой школе, а рядом был только ее двенадцатилетний брат. Невозможно представить. А если страшно представить ей, каково было Максу все эти годы хранить свою тайну. Но Рут чувствовала: раз уж он начал рассказывать, то ему станет легче, если он доведет историю до конца.
— Что было дальше?
Макс поднял голову. В его глазах мелькнуло отчаяние.
— Она умерла. Вот и все. Однажды я проснулся утром, а она уже не дышала. Мертвая лежала на диване под пледом. Лицо холодное… — Макс отвернулся, но через несколько мгновений продолжил: — Я похоронил ее на школьном дворе. Там оказался небольшой огород, где земля была мягкой, и я закопал ее среди грядок. Собирался похоронить вместе с ней и Вулфи, ее собачку, но не смог. Понимаете, собачка пахла сестрой. А потом пошел дальше. Нельсон теперь, наверное, ее выроет. Вот это будет встряска для начальной школы. — Он хрипло рассмеялся.
— А что произошло с вами?
— Я добрался до Ирландии, но когда повстречался с отцом, тот был в стельку пьян и не отличил бы меня от Адама. Так что я у него не остался. Какое-то время бедствовал, голодал, потом меня подобрали бродячие цыгане. Они хорошо со мной обращались, а я помогал им ухаживать за лошадьми. Цыгане ездили по ярмаркам, а их пони свободно бродили, даже когда мы въезжали в города. Дети иногда посещали местные школы, я стал ходить вместе с ними и снова заинтересовался историей. Встретил в одной школе учителя, которому понравился, и он убедил меня задержаться и сдать экзамены. Я жил у него, и все в его семье относились ко мне по-доброму. Сдал экзамены обычного уровня, затем повышенного, потом поступил в Суссекский университет. Вот и вся история.
— Почему вы вернулись сюда?
— Главным образом, чтобы участвовать в раскопках римского поселения. Я же все-таки археолог. Но вероятно, еще и потому, что хотел увидеть этот дом. Хотел, но боялся. Нельсон утверждает, будто пропавшие почти всегда возвращаются туда, откуда сбежали. Наверное, я не исключение. Когда вы начали работы на территории дома, я не мог в это поверить. Рут, я собирался во всем вам признаться. Правда, собирался.
Он посмотрел на нее искренне. Мартин Блэк исчез, перед ней снова был Макс Грей, учтивый, нисколько не страшный.
— Все в порядке, — пробормотала Рут. — Вам, наверное, пришлось нелегко. — Она сообразила, насколько нелепо прозвучали ее слова.
— Сначала я не мог заставить себя подойти к дому, а затем не было сил преодолеть желание. Видимо, хотел посмотреть на него в последний раз. А когда увидел отца Хеннесси…
— Мне кажется, он вас очень любил.
— Очень хорошо ко мне относился, хотя я в то время был шалопаем. Постоянно затевал драки, сквернословил, воровал, но он не разочаровался во мне. Всегда верил в меня.
— И оказался прав, — кивнула Рут.
— Вы так считаете?
Они посмотрели друг на друга, и в это мгновение Рут переполнила грусть и чувство сопереживания. Она покраснела и отвернулась.
— Рут…
Но наваждение прогнал звонок в дверь. На пороге стояла Джуди Джонсон с дорожной сумкой в руках.
— Привет, Рут! Приехала провести у вас несколько ночей.
Глава 25
Когда утром Нельсон пришел на работу, на столе его ждали результаты анализа ДНК. Он изучил материалы с чашкой кофе в руке. Они доказывали, что Родерик Спенс находится в родственной связи с человеком, чьи останки обнаружили под входом в дом. Более того, у Родерика и мертвого ребенка имелся общий предок по мужской линии. Нельсон нахмурился и, глядя в распечатку, задумался.
Появление Мартина Блэка было словно гром среди ясного неба. Несмотря на убеждение, что преступники возвращаются на место преступления, он, откровенно говоря, не рассчитывал встретить Мартина Блэка, разгуливающего вокруг развалин бывшего детского дома. И ни за что на свете не связал бы щеголеватого археолога, который ходил за Рут по пятам, с пропавшим двенадцатилетним подростком. «Люди имеют обыкновение вырастать, — твердил Нельсон своим подчиненным. — Надо искать не мальчика, а сорокалетнего мужчину». Но, даже учитывая все эти соображения, пропасть между Максом Греем и несчастным беглецом Мартином Блэком была настолько огромной, что казалось невозможным, чтобы ее перешагнул человек.
А история Мартина звучала душераздирающе. Малышка умирает в пустой школе (судя по всему, от менингита, заключил Нельсон), и ее убитый горем брат хоронит сестру. Невероятно, чтобы оказаться правдой. Что ж, выясним, когда найдем школу и раскопаем грядки. Ох, как уцепится за это пресса!
Совещание назначили на девять часов. Таня уже раскрыла перед собой блокнот. Вошел Клаф, не переставая жевать. Джуди пила чай.
— С Рут ничего не случилось? — спросил ее Нельсон.
— Нет.
— С ней все в порядке?
Джуди удовлетворенно посмотрела на него:
— Да. Когда я к ней явилась, у нее находился друг.
