Пуговицы - Ида Мартин
– Решил, что лучше тебе знать правду на случай, если вздумаешь пойти в полицию или спровоцировать драку.
– А вдруг я тебя стану шантажировать? Мне сейчас позарез деньги нужны. Об этом ты не подумал?
– Подумал.
Я огляделась. Дворы погрузились в сумерки. Прохожих почти не было. Самый подходящий момент, чтобы убить меня. Но только я успела об этом подумать, как Томаш сделал шаг вперед и, с силой прижав меня к себе, поцеловал. Моя куртка задралась на пояснице, левый ботинок, попав в лужу, стал стремительно намокать, но это не имело никакого значения. Я совершенно размякла и потеряла голову. У меня даже не хватило силы воли остановиться первой.
– С ума сойти. – Томаш шумно выдохнул. – Я так давно хотел это сделать, что уже почти перестал верить, что это возможно.
– Давно? – Я все еще пребывала в растерянном опьянении. – И что же тебе мешало?
– Все мешало.
Он снова потянулся ко мне.
– Подожди. – Я отступила назад, чтобы отдышаться.
Вечный озноб сменился приступом жара. Томаш нравился мне, как никто и никогда. Так было с самого начала и при жизни Нади, и после ее исчезновения, а в последние дни еще больше усилилось. Но было столько неожиданностей, странностей и противоречий, что я никак не могла заставить себя хорошенько подумать.
– Клянусь, я не стану тебя шантажировать. И рассказывать про вас тоже никому не буду. Записи больше нет, так что живите спокойно! – На ватных ногах я двинулась в сторону остановки.
– Эй, Микки, ты чего? Ты все неправильно поняла. Это никак не связано.
– Я не идиотка.
Он попробовал ухватить меня за руку, но я не дала.
– Стой! Куда ты идешь?!
– К Бэзилу. Я ведь уже сказала.
Он поймал меня за локоть и рывком повернул к себе.
– Ты не идешь к Бэзилу. Ты больше с ним не встречаешься.
– Серьезно? – Я сделала усилие, чтобы рассмеяться, но вышло неловко.
Глядя прямо в упор, Томаш медленно и с нажимом произнес:
– Теперь ты со мной.
Глава 12
Томаш заставил меня написать Бэзилу, что я к нему не приду, после чего проводил до дома, поднялся на этаж и, забрав у меня ключи, сам открыл дверь. Я не приглашала. Но он вошел, включил свет, огляделся. Быстро разулся и, не снимая куртку, прошел по-деловому по всей квартире. Заглянул в ванную и в туалет.
– Никого нет.
– Я же говорила.
– Тогда в чем дело? – Он шутливо развел руками. – Ну да, бардак. Но это же поправимо?
– Наверное, поправимо. Только не сейчас.
– В таком случае я остаюсь! – Он снял куртку и повесил ее на вешалку. – Где твои родители?
– Неважно.
– Нет, важно, я же о себе рассказал.
Он остановился посереди комнаты, осматриваясь.
– Мама в Италии, отец фиг знает где. Ориентировочно в Москве.
– Они в разводе?
– Ага.
– И давно?
– Семь лет.
– Ты видишься с ними?
– Зачем? Мне от этого ни горячо, ни холодно. Они для меня никто.
– Печально слышать.
– Слушай, чего пристал? Я на эти темы не разговариваю! – Я подошла сзади, и он тут же обернулся.
– Хочешь, помогу тебе убраться?
– Ни в коем случае! – Я откинула ногой упаковку из-под лампочки. – Здесь нельзя ничего трогать.
– Почему?
– Это наша война с Кощеем, и, если я уберусь, получится, что сдалась.
Томаш иронично покачал головой.
– Такое чувство, что ты уже проиграла.
– Чего это?
– Ты же живешь в этом сраче, а не он.
– Это мое дело.
Пожав плечами, он остановился у шкафа с книгами:
– Читаешь?
– Ненавижу их. Хочу выбросить, но Кощей не дает.
– За что же ты их ненавидишь? – Он улыбался так, будто разговаривал с Дашей.
– От них пыль, аллергия и жить тошно.
– Это еще почему?
– Моя бабка до того, как стала директрисой, была училкой литературы и заставляла все это читать, а потом пересказывать.
– И ты все читала?
– Почти все. Пока не сожгла в раковине Чехова.
– Серьезно? Ты сожгла Чехова?!
– Ага. – Я, смеясь, вспомнила потрясенное лицо Яги. – Сожгла и развеяла прах его рассказов с балкона. Теперь ни одну книгу, кроме учебника, в руки не возьму.
– А я люблю книги, но читаю электронные, особенно когда ездить приходится много.
– По работе?
Томаш кивнул.
– Тебе там хорошо платят?
– Тысяч двадцать, иногда тридцать выходит. Но это неполный день и по сменному графику.
Мы переместились в комнату Кощея. Слава с любопытством взял в руки газету, рассматривая, как будто никогда в жизни газет не видел.
– Интересно, а девушки бывают разносчиками пиццы? – Я забрала у него газету.
– Обычно нет. Это же небезопасно. Никогда не знаешь, куда занесет: на стройку, на пьянку или к нарикам. Могут отнять заказ или всю наличку.
– С тобой такое было?
– Только раз. Заказ забрали и не заплатили, но я сам виноват. Приехал на вечеринку, а там веселье полным ходом. Они на меня налетели и стали требовать, чтобы я с ними выпил, иначе не заплатят. Я выпил, ну, и как-то все понеслось кувырком, около часа пытался найти того, кто заказывал пиццу. Телефон, с которого делали заказ, оказался заблокирован, а мне еще ехать нужно было – в общем, офис потребовал, чтобы я ехал на другой адрес. А потом до кучи оштрафовали на стоимость той пиццы и за задержку по второму адресу. Но я всего год работаю. Ребята разные страшные истории рассказывают.
Вернувшись в свою комнату, я уселась на диван, половину которого занимала моя скатанная постель.
– А у тебя случайно на примете больше нет никакой работы?
– Мне кажется, тебе не нужно этим заморачиваться. – Томаш остановился надо мной. – Извини, но я заметил, что последнее время у тебя с учебой большие проблемы.
– Что? – Шок восьмидесятого уровня. – Ты заметил мою учебу?
– Я вообще наблюдательный. Ты очень много пропускаешь с начала года. Тебе нужно перестать прогуливать и начать заниматься. Ты завалила контрольную по математике. А в прошлом году была лучше меня.
Уж чего-чего, а интереса к своей успеваемости я ожидала меньше всего.
– Мне нужны деньги. Дед болеет. Вся его пенсия и зарплата на больницу и лекарства пойдут. За квартиру еще платить нужно.
Договорить я не успела, потому что раздался звонок в дверь. Как я и предполагала, за ней оказался Бэзил. Не желая его пускать, я босиком выскочила на площадку.
– Что за дела, Микки? – Бэзил тут же шагнул навстречу, намереваясь войти. – У меня из-за тебя второй раз свидание обламывается. Как это называется?
Ежик на его коротко остриженной голове и лицо были покрытыми мелкими капельками дождя.
– Пожалуйста,
