Пуговицы - Ида Мартин
– Ты не передумала играть? – тревожно спросила Даша, заметив мою переписку.
Я взглянула на Томаша. Он по-прежнему лишь наблюдал, словно пригласил меня только для развлечения сестры.
– А твой брат будет играть?
– Я на вас посмотрю.
«Жду» – еще одно сообщение от Бэзила. «Через час подойду», – пообещала я.
– Ну пожалуйста! – Даша умоляюще сложила ладошки. – Давайте все вместе.
– Хорошо, – отозвался он, внимательно следя за моей перепиской, – только ты проиграешь.
– Это мы еще посмотрим! – Девочка радостно вскочила и потащила нас в комнату.
Их в квартире было две. Одна – комната Томаша и Даши. С мягким светлым диваном и таким же креслом, красным квадратным ковриком в центре перед плоским настенным экраном и раскидистой пальмой в плетеном горшке в углу возле окна. Вторая, закрытая, как мне объяснила Даша, мамина. Когда она это сказала, Томаш так посмотрел на меня, что задавать вопросы не захотелось.
Смысл игры заключался в том, чтобы, глядя на танцующих на экране человечков, повторять все их движения. Тот, кто был более точным, получал большее количество баллов. Сначала мы пытались играть втроем. Но Даша все же для нашей компании была маловата, и мы с Томашем, опасаясь ее затоптать, постоянно сбивались или останавливались, и тогда она громко кричала: «Вы мне поддаетесь!» После нескольких проигранных нами раундов девочка потребовала, чтобы мы соревновались между собой. Почувствовав свободное пространство и азарт, я увлеклась. Томаш тоже старался. Танцевал он явно хуже меня, но по какой-то непонятной причине его баллы все время оказывались выше моих. И это заводило еще сильнее. Слава смеялся и дурачился, особенно когда это была женская песня. Это был какой-то другой, совершенно новый для меня Томаш. И я постоянно отвлекалась и смеялась вместе с Дашей.
Вероятно, это была его тактика, поэтому, когда он выиграл у меня с отрывом в пятьсот баллов, я потребовала реванша с твердым намерением смотреть только в экран, но когда дошли до Oops!.. I Did It Again и он с совершенно серьезным лицом стал пародировать Бритни, я не выдержала и, сбившись, остановилась, чтобы просто отсмеяться. То, что Томаш может быть живым, стало для меня настоящим откровением. Он готовил еду, танцевал, шутил и валял дурака. Купил для меня тапочки, смущался и не смотрел в глаза. Из невозмутимого школьного манекена он внезапно превратился в человека, и это окончательно выбило почву из-под ног.
Под конец нашего упорного баттла, в котором снова победил Слава, я казалась себе пьяной: все вокруг качалось и плыло, а сердце наполняла неожиданная, светлая радость, какой я давно не испытывала. Мы то и дело сталкивались, наступали друг другу на ноги, при каждом удобном случае хватались за локти и за руки, толкались и обнимались. Я чувствовала, что меня несет, но ничего не могла с этим поделать. Мне уже было все равно, что не так с его мамой, что он встречался с Надей, что он стер нашу переписку, послал меня и пытался обмануть. Я просто видела, что тоже нравлюсь ему, и в тот момент готова была упасть в его объятия без раздумий. Но за нашими спинами хохотала Даша, и дистанция, хотя и сократилась, по-прежнему оставалась игровой.
– Яблоки! – неожиданно закричала девочка. – Мы забыли про яблоки. Я сейчас принесу.
Она шустро выскочила из комнаты, и мы оба резко остановились. Я приготовилась к тому, что сейчас что-то будет. Но ничего не произошло. Томаш вытер локтем со лба пот, рассмеялся и, обессиленно рухнув в кресло, спросил, не хочу ли я пить. Пить? При чем тут пить? Как ему в голову могла прийти такая ерунда?! Достойно справиться с разочарованием не получилось. Я мигом вспомнила, что Бэзил ждет меня. Схватив с дивана телефон и натягивая на ходу худи, я вылетела в коридор.
– Ты куда? – крикнул вслед Томаш.
Даша в огромных варежках-прихватках тут же выбежала с кухни:
– Ты уходишь?
– Прости, мне очень нужно. Я обещала другу. Это важно.
– Но ты же не попробовала яблоки!
– Я потом. В другой раз. Честно. Обещаю!
Быстро обувшись, я сняла с вешалки куртку и выскочила на площадку. Лифт вызывать не стала, побежала по лестнице. Сердце колотилось, как бешеное. Чувствовала я себя полной дурой. «Извини, опаздываю», – написала я Бэзилу. «Я понял». – «Но уже бегу». – «Жду».
Однако не успела я добежать до остановки, как меня догнал Томаш.
– Что-то случилось? – спросил он взволнованно и как будто огорченно. – Ты обиделась?
– Бэзилу обещала быть через час, а прошло уже два.
– Ясно.
Какое-то время мы быстрым шагом шли молча.
– Почему ты ничего не спрашиваешь? – заговорил он первым. – Еще недавно гонялась за мной по всему району, а теперь пришла и ни одного вопроса не задала.
– Мы ели и играли. Как я при Даше спрошу?
– Можно было и при Даше. У нас нет секретов.
– Тогда бы сам и рассказал, не дожидаясь расспросов.
– Я подумал, может, тебе уже неважно?
– Ха! Зачем бы я тогда пришла? Просто так?
– В какой-то момент мне показалось, что ты пришла просто так, поэтому и не стал заводить разговор.
– Слушай, хватит уже. Хочешь рассказать – расскажи. Мне интересно, но если это проблема, то как-нибудь переживу.
– Погоди немного! – Он поймал меня за руку и остановил. – Мы с Дашей живем одни, и это большой секрет.
– Тоже мне секрет. Я теперь тоже живу одна, и чего?
– Мы уже три года одни живем. – Томаш доверительно взял меня за вторую руку. – И это секрет, потому что так нельзя. Если об этом станет известно Дашиному отцу, то он приедет и заберет ее. Мы с мамой уехали от него пять лет назад. Но потом мамы не стало, и мне грозил интернат, а Даше возвращение к отцу. Вот мы и решили сделать вид, что у нас все в порядке. Какое-то время спокойно жили, но у нас маленький городок, все обо всех знают, поэтому пришлось поехать в Москву и найти женщину, которая согласилась сыграть нашу маму.
– Сыграть? Это тебе театр, что ли?
– Для школы. Сходить пару раз на собрания. В остальном проблем не должно быть. Я все делал для того, чтобы они не возникали. Я ни разу не прокололся, пока ты не начала угрожать, что пойдешь в полицию. Я не переживаю за то, что меня могут в чем-то обвинить, но, если начнут выяснять, попытаются связаться с моими родителями. Узнают про маму, про Дашу – и все рухнет. Понимаешь? Вот этого я боюсь.
– По-моему, ты очень опрометчиво мне все это рассказал, – еще плохо понимая всю суть, попыталась
