Египтянин - Лейтон Грин
Дойдя до конца коридора, он повернул направо, и перед ним предстала огромная комната. Пол устилал тканый ковер, вдоль стен по обе стороны тянулись деревянные книжные стеллажи от пола до потолка. За широкими застекленными сводчатыми дверями открывался вид на лес.
Изначально Грей планировал быстренько осмотреть дом, но теперь мог только глазеть на лес. Невозможно было попасть в лабораторию, не предприняв действия, которых при данных обстоятельствах предпринимать не хотелось. Он добыл достаточно косвенных улик для Аль-Мири. Заказчик больше в нем не нуждался, дальше за дело должен взяться юрист. Можно вернуться во дворик и насладиться приятным вечером, а утром настанет пора звонить Виктору и Аль-Мири. Грей повернул назад, но вдруг замер. Ему показалось, что он слышит доносящийся из противоположного конца коридора тихий металлический лязг.
Грей подошел ближе. Звук стал громче. Теперь ошибиться было невозможно: кто-то пытался вскрыть замок.
26
Скрестив ноги, Аль-Мири сидел в своем люксе на устилавшем пол бархатистом персидском ковре. В четырех золотых чашах, расставленных точно по сторонам света, курились благовония, наполняя воздух благоуханием. Комнату освещали свечи в четырех подсвечниках, в идеальном порядке расположенных меж чаш. Маленькая каменная статуя, повторяющая изображение на медальоне Аль-Мири, смотрела на араба с низенького постамента у его ног. Он ослабел от голода и жажды, потому что уже тридцать шесть часов не принимал ничего внутрь. Шелк свежей мантии холодил умащенную кожу, переливчатая зелень мерцала в свете свечей. Аль-Мири произвел омовения, натерся маслом, помолился. Теперь он очистился. Он готов.
Ровно в полдень в комнату вошел Номти, неся золотую чашу на золотом подносе. Он приблизился к Аль-Мири со склоненной головой, опустился на колени. Аль-Мири протянул изящную руку и взял чашу. Номти отступил в угол, когда губы хозяина зашевелились над чашей, произнося литанию слов на забытом языке.
Араб закрыл глаза и с благоговейным трепетом отпил из чаши. Вязкая, почти слизистая субстанция скользнула в горло. Она не была ни обжигающей, ни прохладной, вообще никакой, и вкуса не имела тоже. Она просто существовала, и всё.
Аль-Мири с глубоким вздохом поднялся на ноги. Номти, поддерживая, отвел его в столовую, где ждал накрытый стол. Араб опустился в кресло и еще раз вздохнул. Тело не ощущало никакой разницы.
Но сам он знал.
Аль-Мири сделал горбуну знак присоединиться к нему за столом.
– Это был последний флакон, – сообщил Номти.
– Я должен вернуться, – сказал Аль-Мири. – Ты приедешь, когда все будет сделано.
– Да.
– Скоро мы будем пить вместе.
Номти склонил голову, и они приступили к трапезе. Порция Аль-Мири не насытила бы и маленького ребенка. Номти жадно забрасывал пищу в рот.
После еды Аль-Мири удалился к себе в спальню. Там он снял мантию, поменяв на более плотную, но тоже зеленую. Сел на постель, повернулся к прикроватному столику. Там лежали свиток и медальон. Аль-Мири развернул свиток и прочел написанные там иероглифы. Его взгляд остановился на последней строке пассажа, как происходило в многочисленные ночи многих месяцев и лет.
– О Нун, о ты, Нун, остерегайся Великого Озера.
Он отодвинул свиток и открыл медальон. Оттуда, заключенное в овал из крохотных опалов, на него смотрело лицо красивой молодой женщины. Ее волосы были заплетены в одну длинную косу, огромные глаза приковывали к себе внимание. Губы растянулись в чрезмерно кокетливой улыбке, все лицо выражало цветущую невинность юной женщины, которая пока не владеет собственной сексуальностью.
Аль-Мири пристроил подушку поудобнее и лег на спину. Потом закрыл медальон, опустил его себе на грудь и прикрыл сверху ладонями. Он чувствовал эту женщину, и тяжесть воспоминаний мягко давила на него сверху. Она была здесь, рядом с ним.
27
Грею требовалось принять несколько быстрых решений. Для начала предстояло понять, возвращаться ли во внутренний дворик для защиты Стефана и Вероники. Проблема в том, что там он застрянет вместе с ними в ловушке и утратит элемент неожиданности, когда незваные гости войдут в дверь.
По его предположениям, злоумышленники с той стороны, кем бы они ни были, провели разведку и считают, что все до сих пор сидят во дворе. Если Грей останется в доме, у него будет преимущество.
Но если кто-то еще проникнет внутрь другим путем и с Вероникой что-то случится, Грей никогда не простит себе этого.
Он выбрал компромиссный вариант: вернулся в ведущий к патио коридор и остановился сразу за углом от прихожей, располагавшейся за входной дверью. Отсюда виднелась спина Вероники, и можно было броситься к журналистке, если она закричит.
Что еще важнее, Грей не ожидал, что незваные гости первым делом направятся в патио. Кто бы ни находился за дверью, они не стали бы возиться с отмычками, если бы не надеялись застать хозяина врасплох, иначе дверь просто вышибли бы или снесли замок выстрелом. Нет, эти люди хотели войти тихо и превратить внутренний дворик в мышеловку. Чтобы задержать там хозяина с гостями, хватит одного человека с пистолетом, а остальные пока обыщут дом. Или, может, план заключается в том, чтобы просто перестрелять всех троих.
Дверь, скрипнув, открылась. Грей в коридоре пригнулся. Человеческий взгляд вначале направляется вверх, и лишь потом вниз, и потому Доминику нравилось начинать бой с резкого удара ногой в колено противника. Такого никто не ожидает, и, если ударить по колену в тот миг, когда вес тела приходится на стоящую впереди ногу, удар просто раздробит коленную чашечку. И тогда игра окончена.
Грей знал, что все редко получается настолько просто. Бои переменчивы и хаотичны. А в нынешней ситуации стоило ожидать, что у злоумышленников при себе огнестрельное оружие.
До него донеслись шаги и шепот. Если снаружи никто не ждет, незваных гостей всего двое.
Они уже почти добрались до коридора. Сейчас один шагнет вперед, и начнется бой не на жизнь, а на смерть. Такое случалось с Греем достаточно часто, чтобы он сумел подавить ужас, однако никакое количество смертельно опасных ситуаций не способно погасить нервную энергию, которая неизбежно бурлит в человеке в подобной ситуации.
Противников может оказаться слишком много; на этот раз среди них может найтись боец, который одолеет Грея: может, таких будет даже несколько. Может, может, может… От этих самых «может» зависит его жизнь.
Сосредоточься.
Незнакомцы были уже на расстоянии шага. Грей придумал план действий на основании того, как, по его предположению, будет развиваться ситуация. Но не исключено, что в мгновение ока все станет совсем иначе.
Он чуть приподнялся. А потом снова бросил взгляд на патио. Там было по-прежнему
