Если хочешь знать… - Лариса Павловна Соболева
– Я подумаю, как увести Терехова от Полины.
Не сиделось и не стоялось Феликсу, так как новая идея буквально забурлила в его голове, он заходил перед носом Даниила, потирая руки и уже моделируя новые обстоятельства, а также просчитывая варианты встречи подопечного с женой. Главное, нужно продумать, как вытащить из Марины все, что ей известно.
– Нет, правда, идея супер. Представь, покойник является перед неверной женой… сплошная комедия! А получить можно много ценной информации, если, конечно, тебя не занесет. Меня бы в подобном случае занесло. Запомни сейчас: каждое спонтанное желание, нужно давить в зародыше.
Даниил согласился, спонтанность плохой помощник, заверил, что не покинет своего убежища, Феликс может ехать домой, но тот не оставил его одного.
Павел Терехов давно понял, в чем дело,
…но не перебивал Огнева, человека, способного увидеть в предмете совсем не то, что видят все, а целую историю, что и случилось, по всей вероятности. Наступил перерыв, Станиславу Петровичу понадобилось выпить воды, а Терехов поспешил сбить накал самовосхваления, именно этим он занимался минут десять:
– А теперь, Петрович, спокойно и по порядку. Начнем. Итак, на оторванном номере ты обнаружил…
– Все, что нужно! – не допив воду, воскликнул он. Павел испугался, что все начнется сначала. – Приедет из командировки взрывотехник и подтвердит мои исследования, он и через комп пропустит, и реактивами обработает, а я дедовским способом и своей головой. Повезло, что эта железяка досталась мне! Понимаешь, Паша, на железе взрыв всегда оставит следы. Это и окалина, и взрывчатые вещества, и от едкого дыма… Причем, Паша! Данные вещества водичкой не смоешь, тряпочкой не сотрешь, под воздействием высокой температуры они… Ладно, не буду мучить.
Станислав Петрович повернул номер автомобиля и указал с обратной стороны на вмятины:
– Смотри, это удары. Неплохо сработано, но примитивным орудием – молотком и плоскогубцами, чтобы придать форму.
– А зачем? – Но Павел тут же догадался: – Исправляли после столкновения с другим автомобилем?
– Паша, ты с луны свалился? С таких машин номера, если кто и вписался в них, не исправляют, а заказывают новые и ставят. Номер молотком обтяпали, чтобы немного согнуть. Далее. Для верности номер отрывали при помощи… стамески или большой отвертки, сохранились царапины. Вот, смотри… и вот… А потом обжигали паяльной лампой! Вот молодцы… Но обжиг от взрыва и паяльной лампы разнятся, Паша. Ха-ха-ха… А уж после пытались втереть продукты горения от взрыва, полагаю, делали это впопыхах, потому весь этот маскировочный тюнинг легко стирается. Дилетанты! Но молодцы, продумали. Грамотные люди, скажу тебе.
Ну, вот, наконец-то, с чувством, с толком, с расстановкой, а то сплошная самореклама. С номером ясно, осталось уточнить насчет фрагмента свитера, Павел указал на пакет:
– А это? Кровь-то Данилова.
– Не возражаю, – улыбался Огнев. – Кровь Данилова, раз это сказал наш Антоша Кориков, он не ошибается, как и я.
– Главное, ты, Петрович, скромный. Итак, взрыв и гибель Данилова – это инсценировка, я правильно понял?
Ого, Огнев завис, плечи поднял:
– А вот тут, Паша, тебе решать.
– Но автомобиль-то взорван? Или тоже подброшены фрагменты, как с этим остатком от рукава?
– Взорван, взорван, не сомневайся, клеймо нашли, выбитые надписи производителя… Причем хорошо взорван. Саперы, которые работали по этому делу, сказали, взрывчатка способна паровоз разнести, а паровозы крепкие делали.
Откинув полы пиджака, Павел поставил руки на пояс и обошел стол с уликами, на котором лежали различные фрагменты от машины.
– Такую машину угрохать… – покачал головой Огнев.
– Ну, попадись мне тот рыбак, Василий Викторович, – ухмыляясь, произнес Павел и, что не свойственно Терехову, небрежно передразнил: – Собака… зарычала… схватила… побежала… Ух и лживая морда. Я тебе покажу, где собаки лают, только попадись мне этот свидетель хренов.
– Паша, что? Хренов?! – Глаза Огнева просто вылезли из орбит. – Неужели ты плохие слова знаешь?
– Не надо вот этого… скепсиса. Я все слова знаю.
– А чего злишься? – остудил его Огнев. – Раз не пожалел машину класса люкс… кстати, она и должна убедить нас, будто он погиб. Посуди сам, Паша, какой дебил способен угробить такую игрушечку?
– Богатый дебил.
– Не каждый и богатый способен пойти на подобную жертву. Значит, припекло мужика крепко, а на защиту нашу, между прочим, он не надеялся и не рассчитывал. Согласись, не все такие, как твоя команда, к большому огорчению.
– И что ты предлагаешь? – насупился Павел.
– А выжди время, – посоветовал Огнев. – Нет, ты работай, собирай улики, но не пори горячки. Данилов выйдет на свет, обязательно выйдет. Все равно ты не знаешь, где он прячется и что затеял.
Собственно, положение без выбора, так и будет в любом случае, ведь Данилов не для того решил умереть, чтобы его легко было найти. Павел кивнул, соглашаясь с Огневым, и попрощался с ним. Поехал к себе, следовало подумать о цели «убитого», а также в связи с новыми предположениями (ведь не доказано, что Данилов жив) нужно и собственные пути определить.
– Павел Игоревич, – отвлек его охранник на входе, – тут вам флешку передали, держите.
– Кто передал? – беря флешку, спросил Терехов.
– Мальчик лет двенадцати. Сказал, что это вам очень нужно.
– И конечно, он не сказал, кто дал ему эту штуку.
– Я только успел взять, а пацан убежал. Как метеор.
– Спасибо, – сказал Терехов и поднялся к себе.
Разумеется, первым делом вставил флешку в ноутбук. Всего три файла, причем пронумерованных, открыл под цифрой 1. Панорама банкетного зала, причем фото с видеокамеры из того же зала, красным кружком обведен вход.
Павел поспешил открыть файл под вторым номером, тот же снимок, но увеличенный. Обведены люди в дверном проеме: один, явно крупный мужчина в униформе охраны, запечатлен в профиль, за ним парень-официант, рядом люди.
Третий снимок. Крупным планом официант, но снимок слишком увеличен, на грани пиксельных кубиков, стало быть, качество снимка неважное.
Женя Сорин преследовал прекрасную и…
…злющую жену предпринимателя Акулича, именно такое у него сложилось впечатление после наблюдений за ней – мегера с примитивным комплексом «я достойна лучшего». Но позвонил Терехов, хотя, по идее, не должен был.
– Да, Павел Игоревич?
– Дуй к нашей Алине, у меня есть подарок, не скрою, маленький, но требует вашего присутствия.
– Буду, – пообещал Женя, останавливая маршрутку.
Скоро сдаст на права, возьмет авто в кредит и будет как птица в свободном полете, только на земле. Минут через сорок он вошел в кабинет-норку, Вениамин был уже там, само собой, и Терехов присутствовал. Женя одними глазами спросил: что такое, что за срочность? Терехов показал и ему три скриншота из банкетного зала, рассказал историю приобретения флешки и поинтересовался, что он по сему поводу думает. Сорин с умным видом выпятил нижнюю губу, а брови поднял, Вениамин не преминул хихикнуть:
– Сорняк, если кому-то захочется повторить твою ужимку, ни у кого не получится, я пробовал.
– У меня хорошо развиты все мускулы и мышцы, так что не пытайся. А что касается скриншотов из банкетного зала… Пал Игоревич, это некий намек, причем очень толстый, но я его не понимаю.
– Это подсказа, – сказал Вениамин серьезно. – Значит, заинтересованное лицо пытается нам помочь.
– Странное это лицо, – заметил Женя. – Раз подсказать решило, почему не написало хотя бы, где искать подсказку, не говоря про то, что приличные лица показываются.
Терехов стоял за спиной Алины, скрестив на груди руки, смотрел в монитор, естественно, в уме он несколько вариантов провернул, боле-менее убедительный нашел лишь один:
– Этот парень как-то связан с происшествием в банкетном зале. Девчонка, ты можешь нам предоставить этого пацана не таким размытым, м?
Она оглянулась на него, запрокинув голову, и пообещала:
– Выжму, что смогу, но, Пал Игоревич, тут же еще и свет не айс, темновато, качество тоже… дешевый видак.
– А ты постарайся, моя золотая. Так, ребята, выходим. У меня времени в обрез, мне на концерт надо бежать.
– Что за концерт? – полюбопытствовал Женя, он вообще любознательный. – Не слышал, чтобы вы увлекались концертами, театрами.
– Терпеть не могу. Алина, до свидания. – Шагая по коридорам, заодно Павел выяснял, что сделано операми. – Женя, что у нас с женой Акулича?
