Остров Покоя - Ван Цзяцзюнь

Во время соревнований посторонний персонал не может находиться на этом уровне без разрешения.

Должно быть, это китайский игрок Шэнь Ко.

Ассистентка, ведущая протокол, невольно выпрямилась и снова взяла ручку для записи.

Такэмия Хидэтоси, застывший, как статуя Будды, боковым зрением наблюдал за проходом к лифту.

Дверь лифта открылась, и судья присмотрелся повнимательнее. Первым, кто вышел, оказался Цзян Юань, правой рукой поддерживающий Шэнь Ко. Тот был одет в бейсболку, голова была опущена, лицо под козырьком было бледным как полотно, губы обметанные, и выглядел он очень слабым.

Хуан Ди встал, остановил Цзян Юаня у двери игрового зала и прошептал:

– А вы что тут делаете?

Цзян Юань сделал полупоклон и извинился:

– Главный судья, извините, пожалуйста. У нас чрезвычайная ситуация. Шэнь Ко внезапно почувствовал себя плохо и еле-еле смог прийти на матч. Я только помог ему подняться.

Хуан Ди взглянул на Шэнь Ко, положил руку ему на плечо и с беспокойством спросил:

– Шэнь Ко, вы сможете продолжать игру? Если действительно плохо себя чувствуете, вам следует как можно скорее обратиться в больницу.

Шэнь Ко показал Хуан Ди поднятый вверх большой палец, показывая, что он может продолжать.

– Проводить тебя до места? – спросил Цзян Юань и указал на сиденье напротив Такэмии Хидэтоси.

Шэнь Ко отмахнулся от его помощи и подошел сам.

Увидев это, Хуан Ди также быстро вернулся на место судьи. Цзян Юань почтительно поклонился ему в спину и почти бегом заскочил в лифт, вытер пот со лба и сказал, словно разговаривая сам с собой и сидевшим неподалеку Шэнь Ко:

– Дальше все зависит от тебя.

Хуан Ди откинулся на спинку стула, чувствуя, что сегодняшний Шэнь Ко выглядит очень странно. Козырек кепки низко надвинут, его глаза прятались в тени, а губы были сжаты до белизны, как у пациента, находящегося при смерти. Сегодня на улице было более 30 градусов по Цельсию, и он был одет в белую рубашку с длинными рукавами и перчатки. Кожа на запястьях, открытая между перчатками и манжетами, также нездоровая и бледная, и все лицо сильно похудело.

Похоже, он действительно серьезно болен. Видимо, за время отсрочки он не придумал следующих ходов.

Хуан Ди покачал головой и задумался.

После того как Шэнь Ко сел, Такэмия Хидэтоси привстал в знак уважения, но Шэнь Ко никак на это не отреагировал. Такэмия Хидэтоси был немного удивлен грубостью Шэнь Ко и на мгновение растерялся.

Козырек кепки Шэнь Ко покачивался вверх-вниз: похоже, его взгляд блуждал между двумя чашами, как будто он забыл, какие фишки ему нужны – черные или белые.

– One minute [10].

Протоколист произнесла эти слова громко, что ее могли слышать оба игрока, затем, четко артикулируя каждое слово, начала обратный отсчет последних 60 секунд.

Шэнь Ко перемешивал фишки в чаше, постукивая их друг об друга. Такэмия Хидэтоси слегка нахмурился и тихо кашлянул.

– Twenty seconds ![11] – Голос женщины-протоколиста звучал спокойно.

Шэнь Ко схватил фишку и уже собирался поставить ее на доску, когда его рука застыла в воздухе. Он заколебался, не зная, как сходить. Один неверный ход – и игра проиграна. Его руки просто раскачивались взад-вперед над шахматной доской, и он долгое время не делал ход.

Когда обратный отсчет подходил к концу, черная фишка в руке Шэнь Ко звонко встала на доску.

Протоколист быстро нарисовала ручкой на игровом поле жирную черную точку и передала запись другому сотруднику. Тот быстро вышел из игрового зала и отнес последний ход Шэнь Ко в демонстрационный зал.

Несмотря на толщину бетонного перекрытия, шум в демонстрационном зале был прекрасно слышен в тишине.

Хуан Ди невольно погладил свою лысую голову, внимательно анализируя ход и пока не решаясь поверить.

Шэнь Ко, не обращая внимания на предыдущую агрессивную тактику японского соперника, решил бить врага его же оружием, вторгся в его лагерь и поставил свой камень в один из «глазных перекрестков [12]» противника.

Это движение похоже на каплю черных чернил, падающую в белоснежное молоко, что раздражает всех, включая, конечно, Такэмию Хидэтоси.

Хуан Ди проанализировал ситуацию в целом и пришел к выводу, что ход Шэнь Ко был сделан не просто для того, чтобы испортить настроение сопернику. Если японский игрок не сможет произвести правильные расчеты, то, скорее всего, победитель определится после пары ходов. Объем вычислений, необходимый для этого хода, возможно, даже лучший чемпион мира не сможет четко рассчитать за ограниченное время.

Когда не можешь сосчитать количество вариантов сам и не факт, что их сосчитает противник, партия рискует превратиться в хаос. Это и была стратегия Шэнь Ко.

– У молодого человека, стоящего перед ним, большой потенциал. – Хуан Ди с нетерпением ждал следующего хода.

Хидэтоси Такэмия надолго задумался: этот ход полностью превзошел его ожидания. За пределами самого напряженного поля боя противник открыл более тесное поле для рукопашного боя. По сравнению с главными генералами и адъютантами китайской стороны, Шэнь Ко произвел на Такэмию Хидэтоси более глубокое впечатление. Среди всех противников, с которыми он сталкивался до сих пор, Шэнь Ко самый неординарный и самый сложный. Поступок Шэнь Ко продемонстрировал его чрезвычайно жесткую натуру и уникальное мышление. Все присутствующие в комнате наблюдения спорили наперебой. Цзян Юань и Чжан Лэй не могли решить, был ли этот ход хорошим или плохим на данном этапе.

У Такэмии Хидэтоcи почти не оставалось времени, но он не ставил фишку. Из игрового зала пришла шокирующая новость: после хода Шэнь Ко японский игрок не сделал хода и объявил о приостановке. Игра будет отложена еще на три дня.

Цзян Юань и Чжан Лэй охраняли вход в лифт на первом этаже. Шэнь Ко не было видно среди людей, выходящих из того же лифта, что и Такэмия Хидэтоси.

Цзян Юань спросил Хуан Ди:

– Вице-президент, Шэнь Ко все еще в игровом зале?

– Игровой зал закрыт. Наверху никого нет. – Хуан Ди похлопал Цзян Юаня по плечу и сказал с веселой улыбкой: – Сегодня лица японских игроков мрачнее, чем в прошлый раз. Еще есть надежда.

Цзян Юань и Чжан Лэй выпрямились и почтительно поклонились Хуан Ди.

Через боковую дверь позади них, в слепой зоне для всех, из здания шахматной академии вышла стройная фигура.

На ходу она сняла шляпу, ее длинные волосы рассыпались по плечам, выплюнула ватные шарики, которыми придавала форму лицу, засучила длинные рукава рубашки и выбросила перчатки в мусорное ведро, обнажая ее ярко накрашенные лаком ногти, затем достала салфетки для