Убийство на Острове-тюрьме - Чень Ши

– Выкопайте его.

Они взялись за лопаты, и я заметил, что на кресте еще остались засохшие капли крови погибшего, словно немой упрек этому беспощадному миру. Трое людей принялись раскапывать влажную землю вокруг креста. Копали они долго, видимо, основание креста находилось весьма глубоко. Его нижняя часть представляла собой не просто конец балки, а достаточно сложную конструкцию. Под площадкой проходило множество труб, отвечавших за водоснабжение больницы и прилегающих зданий. И основание креста было прикреплено металлическими крюками к трем таким трубам. Таков был замысел убийцы. После того как он все засыпал землей, уже ни один человек не смог бы вытащить крест, просто ухватившись за него.

– Черт, надо было постараться, чтобы соорудить подобное, – прикинула Тан Вэй.

– Это для того, чтобы жертва ничего не могла поделать со своим положением. Не важно, сколько сил будет прикладывать связанный человек, все будет без толку. То есть жертва как бы превращается в жука в коробке убийцы, с которым тот может вдоволь наиграться вплоть до самой смерти несчастного.

Я сказал первое, что пришло мне на ум, самоуверенно полагая, что придумал единственное разумное объяснение.

– Простите, но на самом деле… – робко начал было Го Цзунъи, но затем прервался.

– На самом деле что?

– Оказывается, этот крест установили сотрудники нашей больницы.

– Ваши сотрудники? Зачем?

– Чтобы наказывать непослушных пациентов, – сгорая от стыда, пояснил Го Цзунъи. – Естественно, я только узнал про это. В противном случае я бы обязательно остановил этот аморальный поступок…

– Вы издеваетесь над пациентами! Я пожалуюсь на вашу больницу! – гневно выкрикнула Тан Вэй.

Го Цзунъи молча стоял с опущенной головой.

Чэнь Цзюэ ничего не сказал. Он, присев на корточки, осматривал землю вокруг себя, а потом, взяв небольшой комочек почвы, растер его между большим и указательным пальцами правой руки, поднес крупицы земли к носу и понюхал. Я хотел было расспросить Чэнь Цзюэ о его намерениях, но, тщательно все обдумав, сумел сдержаться. Его любимое занятие – заинтриговывать людей. Он точно не раскроет все карты до самого конца.

– Убийца связал покойного. Его пытали? – Тан Вэй задала еще один вопрос.

Охранники сняли с трупа одежду. На теле не обнаружилось ножевых ранений. Кроме явных следов от веревки, на руках и ногах у покойника было еще несколько гематом. Только из-за того, что покойный дергался и сопротивлялся изо всех сил, он получил более серьезные травмы, чем мог бы.

– Несмотря ни на что, жестокое обращение с пациентами противозаконно! Мне хочется верить, что этот крест больше не будет стоять посреди спортивной площадки, – сказала Тан Вэй.

– Конечно, я сделаю все возможное, чтобы исправить ситуацию! Те сотрудники, которые нарушают законы и дисциплинарный порядок, будут уволены безо всякого снисхождения! Офицер Тан, не переживайте, положитесь на меня, пожалуйста.

Го Цзунъи был так же серьезен, как ученик средней школы, уверяющий классного руководителя, что больше никогда не будет прогуливать уроки.

Но мне не кажется, что директор больницы совершенно не подозревал о методах перевоспитания пациентов. Он просто смотрел на этот произвол сквозь пальцы! Трудно было поверить, что в современной больнице совершались столь варварские вещи. Судя по всему, в деле содержания психически больных людей человечество не только не совершило никакого прогресса, но и вовсе откатилось в мрачное Средневековье! Неудивительно, что Тан Вэй так разозлилась. У любого человека с четким моральным компасом возникла бы подобная реакция.

– Если я вам больше не нужен, то, пожалуй, вернусь в кабинет. У меня сегодня назначено еще две встречи. – Го Цзунъи робко шевелил губами, то и дело перебегая глазами с одного из нас троих на другого, словно спрашивая нашего разрешения.

Первым, кто ему кивнул, был Чэнь Цзюэ:

– Господин Го, тут больше нет ничего требующего вашего присутствия. Мы задержимся ненадолго, а вы можете идти.

Услышав его слова, Го Цзунъи ушел с площадки с таким облегчением на лице, как будто он был осужденным, приговоренным к смерти и вдруг получившим помилование.

– Что думаешь?

Я не ожидал, что Чэнь Цзюэ спросит о моем мнении.

– Честно?

– Да.

– Я считаю, что никто из людей не способен на такое…

– Ну, если это совершили не люди, то тогда это были, например, инопланетяне. Так, что ли?

– Хоть инопланетяне, хоть призраки, но точно не люди: человеку совершить такое невозможно. Ты только что слышал, что он умер в три часа ночи, но дождь прекратился уже в два. Когда дождь остановился, жертва была еще жива! Если убийца хотел схватить ее за голову, то ему надо было хотя бы подойти к кресту. Разве что у него был огромный нож, около сорока метров длиной, которым он снес голову покойного, не ступая на землю вокруг креста.

– Сорокаметровый нож? Хань Цзинь, вот это выдумал! Какое грозное оружие! А почему не километровый?

– Ты спросил меня, что я думаю, а теперь издеваешься, – скривился я.

– То, что ты сказал, нереалистично. Сорокаметровых ножей не бывает. Ну а даже если такой есть и руки убийцы сильнее, чем у орангутана, то все равно возникает две загвоздки. Даже дилетант может с уверенностью сказать, что рваная рана на шее трупа явно не дело лезвия – это первая. Вторая заключается в том, что жертва была привязана к кресту, и невозможно было отрезать ей голову, не зацепив деревянную балку позади нее. Хань Цзинь, пожалуйста, включай мозги, прежде чем что-то сказать.

– Я просто выдвинул гипотезу, не надо так серьезно реагировать!

– Так это должна быть действительно гипотеза, а не чепуха! Ты что, таких простых вещей не понимаешь?

Тан Вэй встряла между нами и, оттолкнув нас в разные стороны, нетерпеливо сказала:

– Довольно, хватит споров! Дело Сюй Пэнъюня так и не раскрыто, а у нас еще появился обезглавленный труп. Не доставляйте мне лишних проблем своими глупыми стычками. Чэнь Цзюэ, вы спрашивали, что мы думаем по поводу этой ситуации. А что же до вас самих? По-моему, вы кое-что обнаружили, разве нет?

Чэнь Цзюэ округлил глаза и удивленно переспросил:

– Правда? Вы неправильно меня поняли.

Так и не получив желаемого ответа, Тан Вэй заметно расстроилась. Но, как мне показалось, Чэнь Цзюэ отреагировал слишком преувеличенно, и это явно была его очередная актерская ужимка. Должно быть, он додумался, каким способом можно было совершить это загадочное убийство. Однако у него пока не было убедительных доказательств, а потому он не собирался ничего нам рассказывать.

Посему нам не оставалось ничего другого, кроме как ждать, пока все улики всплывут на поверхность.

Первое испытание для нас состояло в том, чтобы выяснить, кем же был бедолага на кресте.

После обеда вновь пошел дождь. Я планировал в одиночестве погулять по территории острова, но у меня не было с собой зонтика, поэтому мне пришлось укрыться в здании больницы. Чэнь Цзюэ сказал, что черта с два он будет что-то делать сегодня, пока не выспится, и вернулся в общежитие. У Тан Вэй не было аппетита, поэтому она куда-то ушла, так и не пообедав. Вообще я хотел обсудить с ними ситуацию по второму убийству, но и такое положение дел меня устраивало. В итоге я остался совсем один.

Возможно, большая часть сотрудников ушла в столовую, поэтому в коридорах было пусто. Неплохая обстановка для размышления о текущих проблемах.

Я в одиночестве брел по коридору, думая о своем. Подняв в какой-то момент голову, вдруг понял, что чуть было не врезался в Лян Мэнцзя.

– Почему вы здесь? – тут же спросил я, мгновенно остановившись.

– Я давно наблюдаю за вами! – Хихикнув, она прикрыла рот ладошкой, сощурив веселые глаза. – Да вы прямо остолбенели!

Я немного смутился и потер щеку рукой:

– Я… я думал о случае, который произошел сегодня утром…

– Это действительно жутко, – энергично кивнула Лян Мэнцзя.