Джейн Остен расследует убийство - Джессика Булл
– У нее не было никаких дамских жалоб? – Улыбка Элизы становится еще невиннее. – Может, она брала настойку для возобновления цикла?
Джейн восхищается тем, как кузина сохраняет совершенно бесстрастное выражение лица, расспрашивая аптекаря, заказывала ли мадам Ренар болотную мяту или какую-нибудь другую траву, которая может спровоцировать выкидыш.
Мистер Мартин хмурится:
– Определенно нет. Такое я вряд ли забыл бы.
Звенит колокольчик, и дверь магазина открывается, прерывая расспросы Элизы. Дамы отходят в сторону, позволяя мистеру Мартину обслужить новоприбывшего покупателя.
– Еще бутылочку «Черной капли»?[44] Но я давал вам ее всего несколько дней назад!
Джейн краем глаза замечает профиль покупательницы. Это привлекательная женщина с пепельно-светлыми волосами и поразительно темными бровями.
– Будьте любезны, сэр, – просит женщина сладким голосом.
Тут Джейн поворачивается и узнает миссис Твистлтон. На ней привычное черное шелковое платье под изумрудно-зеленой бархатной накидкой.
– Скажите своему хозяину, чтобы он был осторожен с этой настойкой, – грозит пальцем мистер Мартин. – В больших количествах это может быть вредно.
– Ни я, ни вы, сэр, не вправе указывать баронету. И если вы не можете выполнить заказ, я посоветую сэру Джону сделать его в другом месте. – Она вздергивает подбородок, глядя мистеру Мартину прямо в глаза.
Аптекарь несколько неловких мгновений удерживает ее взгляд, затем издает громкий вздох и возвращается в свою лабораторию.
Уголки полных губ миссис Твистлтон слегка приподнимаются.
– Еще я возьму розовой воды[45], – обращается она к миссис Мартин, едва взглянув на нее.
– Роза? – фыркает миссис Мартин. – Вы уверены, что не ландыш? Это любимый аромат леди Харкорт.
– Как наблюдательно с вашей стороны, – отвечает миссис Твистлтон. – Но розовую воду я беру для себя. Можете выписать ее на отдельный счет. Может, ландыш и нравится моей хозяйке, но я считаю его запах довольно старомодным и приторным. А вы?
По изгибу верхней губы миссис Мартин, которая оформляет заказ экономке, Джейн догадывается, что библиотекарша в курсе бурного прошлого миссис Твистлтон. Должно быть, им с мужем неприятно обслуживать такую женщину, которая теперь притворяется респектабельной. Собрав свои покупки и сложив их в корзину, миссис Твистлтон поворачивается к двери. Джейн бросается вперед, хватается за ручку и рывком открывает дверь перед носом экономки.
Миссис Твистлтон вздрагивает:
– Мисс Остен, я вас не заметила.
– Миссис Твистлтон. – Джейн вслед с экономкой выходит на улицу. – У вас найдется минутка? Я хотела спросить вас об ужасном происшествии на балу. Я пытаюсь установить личность убийцы.
Не замедляя шага, миссис Твистлтон натягивает на голову капюшон, отороченный лисьим мехом.
– Я должна спешить. Мне нужно успеть на дилижанс, идущий обратно в Дин. Кроме того, вы прекрасно знаете, кто убийца. Вы слышали мистера Крейвена. Это был один из бродяг, проникших на территорию поместья.
– Но вы видели какие-нибудь признаки их лагеря? Поисковая группа не обнаружила никаких следов того, что кто-то ночевал под открытым небом. – Джейн старается не отставать. – Я помню, он все отрицал, но как вы думаете, есть ли вероятность того, что сэр Джон узнал покойницу?
Миссис Твистлтон отшатывается, черты ее лица искажаются.
– Послушайте, мисс Остен! Никто из нас в Дин-хаусе не знал ту бедняжку. Я слышала, что вашего брата арестовали за кражу ее ожерелья, и вполне естественно, что вы захотите переложить вину на других, но это не дает вам права выдвигать ложные обвинения. Не смейте подвергать сомнению слова сэра Джона. Вы меня слышите? А теперь доброго вам дня, мне нужно успеть на дилижанс.
Экономка разворачивается и уходит, а Джейн остается стоять как вкопанная.
За спиной раздаются торопливые шаги, когда Элиза догоняет ее.
– Куда ты убежала? Мы же расспрашивали библиотекаршу.
Джейн не сводит глаз с закутанной в плащ фигуры миссис Твистлтон, удаляющейся по людной улице.
– Это экономка сэра Джона и его содержанка.
Глаза Элизы расширяются.
– Думаешь, она что-то знает?
– Конечно! Она зашипела на меня, как дикая кошка, когда я спросила, мог ли сэр Джон узнать мадам Ренар.
– Могла ли она приревновать к своему любовнику? Возможно, считала мадам Ренар соперницей?
– Не знаю… – Джейн не хочет казаться наивной, но миссис Мартин описала мадам Ренар как гордую молодую женщину, и это перекликается с ее собственным впечатлением о несчастной кружевнице. Как бы Джейн ни старалась, она не может представить, чтобы мадам Ренар отдалась сэру Джону. Возможно, вместо того чтобы флиртовать с ним, она стала свидетельницей какой-то неосторожности между ним и экономкой. Несмотря на протесты мистера Тоука, постоялый двор «Ангел» – удобное место для баронета, чтобы предаваться азартным играм, а также другим порокам. – Возможно, само ее появление в Дин-хаусе привело к смерти. Миссис Твистлтон могла запаниковать, решив, что мадам Ренар собирается раскрыть все карты перед новой хозяйкой. Леди Харкорт наверняка уволила бы ее, оставив и без покровителя, и без средств к существованию.
Накрашенные губы Элизы образуют идеальную букву «О».
– Ты считаешь, что экономка могла убить мадам Ренар?!
Джейн вздрагивает. Поездка в Бейзингсток оставила у нее ощущение, что ей нужно хорошенько помыться в горячей ванне.
– Не знаю. Я пытаюсь представить все возможные версии убийства мадам Ренар и сопоставить их с фактами, чтобы понять, какая подходит. Сэр Джон и миссис Твистлтон могли даже сделать это вместе. Возможно, мадам Ренар узнала об их отношениях и так отчаянно нуждалась в деньгах, что решилась на шантаж. Но они решили, что будет целесообразнее убрать ее с дороги.
– Боже мой, Джейн! – Элиза прижимает руку к горлу. – Судя по тому, как работает твой мозг, я рада, что меня не оказалось на месте преступления. Одному небу известно, какие из моих тайн ты бы раскопала, чтобы обвинить меня в отвратительных деяниях!
Джейн берет кузину под руку и наклоняется к Элизе так, что их лбы соприкасаются.
– И правильно. Я бы ничего не упустила из виду, графиня.
Глава двенадцатая
На Рождество мистер Остен ведет службу в церкви Святого Николая. Поднявшись на кафедру, он дышит на очки и протирает линзы носовым платком, а затем начинает читать из потрепанной книги ту же проповедь, которую произносит на Рождество последние десять лет. Никто не возражает. Нехватку оригинальности мистер Остен компенсирует краткостью. Небольшая группа ткачей, прядильщиков и батраков, собравшихся на богослужение в сырой и продуваемой сквозняками церкви, так же, как и Джейн, стремится вернуться к домашним очагам и насладиться редким выходным днем. Тем не менее Джейн чувствует себя несчастной из-за того, что они отмечают праздник, а Джорджи заключен в тюрьму за
