Андрей Троицкий - Прыжок в темноту
Колчин нажал кнопку «плей» на пульте дистанционного управления. По экрану пошла рябь, горизонтальные полосы. Из этой мути появился Максим Сальников, одетый в черный свитер и мятые брюки в бурых пятнах. Он сидел на венском стуле в шаге от стены, помещение темное, напоминающее глубокий подвал. Сзади у самой стены сидела женщина с лицом землистого цвета и овалом синяка, расплывшимся от левого глаза до самого подбородка. На ноге ржавая цепь, прикрепленная к металлическому кольцу, торчащему из стены. Если верить метке в углу экрана, запись сделана пятнадцатого августа. За спиной оператора светилась тусклая лампочка, кроме того, на камеру установили дополнительную подсветку.
– Мне очень жаль, что я втравил Татьяну, а теперь и тебя, отец, в это сомнительное приключение, – говорил Максим. – Но, думаю, плохое рано или поздно кончается. Как говориться, и это пройдет.
По экрану пошли полосы, голос пропал. Колчин вышел на кухню, распахнул окно и выкурил подряд две сигареты. Он думал, что от Решкина глупо ждать помощи или дельного совета. Свое дело он уже сделал, и завтра отправляется обратно в Краснодар. Билеты на поезд привезут вечером. А этот видеопросмотр – пустая трата времени.
Циклоп, на беседу с которым Колчин угрохал целый день, дал кое-какие наводки. Список из трех лиц, оставшихся на свободе после разгрома волгоградской бригады. Эти люди уехали из города, начали новую жизнь. Никто их не искал, ни милиция, ни тамошняя братва. Отъезд – это уже капитуляция, белый флаг. Один из бандитов, некто Панфилов, полтора года назад похищен прямо из подъезда собственного дома. Он оставил машину на стоянке, вошел в парадное. Но в квартиру на пятом этаже не поднялся. Его полуразложившейся труп выловили из озера у песчаного карьера неподалеку от Мытищ. Родственники опознали убитого по ботинкам и продолговатому шраму на правом предплечье.
Итак, в списке всего два возможных подельника Гребнева.
Это некий Сергей Воловик, по оперативным данным, человек незаурядной физической силы, исполнявший в волгоградской бригаде роль штатного убийцы, и кликуха у него соответствующая – Палач. В настоящее время Воловик проживает в Астраханской области, на хуторе в сорока верстах от поселка городского типа Никольское. В конфликты с законом не вступал, от дел отошел, людей сторонится, старается жить отшельником. Откармливает какую-то живность, возит мясо на рынок в Ахтубинск. Кажется, собирается жениться.
Второй фигурант – Никита Порецкий по кличке Лещ, сорока одного года, дважды судимый за разбой. Этот осел в Самаре, сколотил бригаду из малолеток и пробавляется всякой мелочевкой, воровством и перепродажей краденого. Не сегодня завтра его прихватят и посадят. Порецкий, считает себя интеллектуалом на том основании, что закончил два курса заочного техникума коммунального хозяйства. Он слишком высоко задирает нос, а Воловика держит за конченого мясника, поэтому контактов с ним не поддерживает. Нужно понять, кто из этих людей может помогать Гребневу. Воловик? Как-то не верится, что он перековался в честного фраера, спокойно живет на богом забытом хуторе, разводит овец. Не верится… Но из милиции сообщают, что в последние два-три месяца он не выезжал за пределы района. Значит, помогать Гребневу в его делах просто не имел возможности.
Гоношистый Порецкий, он же Лещ, несомненно, ухватился бы за масштабное дело, не век же ему бакланить о своих подвигах малолетней шпане и перепродавать грошовые вещи. Однако нужен ли Гребневу такой компаньон, человек пьющий и не в меру болтливый. Если следовать этой логике, ни Порецкий, ни Воловик к похищению Сальникова отношения не имеют. Но чутье подсказывало Колчину, что кто-то из этих парней замазан в деле. Но кто?
Слишком мало времени, чтобы не торопясь отрабатывать обе версии, проводить следственные действия, по крупицам собирая данные на Воловика и Порецкого. До отправки религиозного праздника остаются считанные дни. Не исключено, что Сальникову остается жить и того меньше. Колчин выбросил окурок в окно и вернулся в комнату.
***Решкин придвинул стул к телевизору, нажав кнопку «пауза» и, поставив локти на колени, внимательно вглядывался в экран.
– Ну, какие мысли тебя одолевают? – Колчин сел на диван, гадая, что именно заинтересовало Решкина.
– Мысли все те же. Мы в дерьме по самые ноздри. И совсем скоро этого дерьма поднавалит сверх всякой меры.
– Об этом я и сам догадываюсь. Но есть новость. Имя похитителя, его личность установлены. Это некий Юрий Гребнев. Человек с пестрой биографией. На Гребнева мы выйти пока не можем, не знаем, где он прячется. В свое время у Гребнева была бандитская команда в Волгограде, пятнадцать бойцов. Большинство из них давно погибли в разборках. Сегодня из бывших дружков на свободе остались только двое. Никита Порецкий живет в Самаре, Сергей Воловик залег на дно на хуторе в Астраханской области.
– Астраханская область большая, – сказал Решкин. – Где именно он осел?
– Этого населенный пункт обозначен только на военной карте.
Колчин открыл портфель, вытащил карту и, развернув ее, расстелил на полу как ковер. На стол карта не помещалась. Встав на колени, Колчин долго водил пальцем по бумаге, пока не нашел темную точку. Скатившись со стула, Решкин на четвереньках подполз к Колчину, и долго разглядывал место, на которое показывал палец.
– Дыра в заднице. Это видно с первого взгляда, – сказал он. – Я военные карты плохо читаю, хотя отучился два курса в Геологоразведочном институте, по стране долго ездил, потерял счет своим командировкам. Скажите, что это за белое пятнышко? Судя по карте, от него до хутора Воловика километров десять. Соляное озеро?
– Точно. Как ты только угадал… Вот тут от руки помечено, что промышленная добыча соли там прекращена около десяти лет назад. Видишь, на берегу озера черным кругом обозначен рабочий поселок Заря. Он перечеркнут фломастером. Значит, жителей здесь не осталось. Работы по добыче соли свернули, и поселок сам собой загнулся.
– У вас на руках такая информация, а вы не поняли, где прячут пленников.
– Какая такая? Информации ноль. Когда бандиты связываются с Сальниковым старшим, они всего дважды воспользовались мобильным телефоном. Они не отправляют посланий по электронной почте или по
пейджеру. Телефонные звонки были из Москвы, это все, что можно сказать с уверенностью. Похищенных могут держать в городе или в деревне, в пустыне или в тундре.
– Отлично, – неизвестно чему обрадовался Решкин. – Эти съемки в подвале проводили именно на этом хуторе неподалеку от соляного озера.
– С чего такие выводы?
– Я же сказал, что учился в Геологоразведочном институте, потерял счет партиям и экспедициям, в которых побывал, – Решкин поднялся на ноги, подошел к телевизору, показывая пальцем на остановленный кадр видеозаписи. – О таких вещая я знаю больше, чем кабинетный эксперт из Академии наук. Потому что все видел своими глазами и щупал своими руками. Итак, мы перед нами обычный подвал. Серый бетонный пол, стены выложены красным кирпичом. Теперь посмотрите сюда, в угол. Здесь слой пыли на бетоне. И между кирпичей проступает тот же светлый налет. Слишком светлый для пыли. А теперь взгляните на фотографию. Те же самые следы. На юго-западе Астраханской области летом сильные ветры, песок вперемежку с солью проникает в помещение, как бы плотно ни закрывали люк. Отсюда и этот налет. Дошло?
– Качество съемки и фотографии неважное. Трудно судить, что это такое. Соль или пыль столетий. Но когда нет других версий, и эта хороша.
Колчин убрал в портфель карту, видеокассету и фотографию, ушел на кухню. Плотно закрыв за собой дверь, четверть часа проговорил по телефону. Решкину, вертевшемуся в прихожей, не терпелось узнать, о чем базар, но удалось разобрать лишь несколько фраз, общий смысл телефонной беседы ускользнул. Он вернулся в комнату, упал в кресло. Следом вошел Колчин.
– Решено: я вылетаю в Волгоград, – сказал он. – Оттуда доберусь до места на машине. Оказывается, не ты один обратил внимание на тот белый налет. Короче, мне надо заехать на тот хутор, где обретается Сергей Воловик. Чем черт не шутит… А ты сегодня отправишься домой в Краснодар. Спасибо за службу.
– Как это? – Решкин всплеснул руками. – Вы не берете меня с собой? Это ведь моя идея насчет соляного озера. Так не пойдет. Или вы берете меня или…
– Что «или»? Ты ведь только сегодня утром в Англию собирался, – Колчин засмеялся. – Или в Италию? Не хочу нарушать твои грандиозные планы.
– Бросьте свои блядские шутки.
– Все может оказаться не так хорошо, как тебе кажется, – помотал головой Колчин. – Если тебя подстрелят, кто принесет цветы на мою могилу?
– На вашу могилу я цветов не принесу, не надейтесь. А умирать все равно придется. Почему бы не сделать это сегодня или завтра…
– Черт с тобой. Собирай монатки, лейтенант, если ты такой смелый. Вылет из Домодедово через три с половиной часа. На месте будем поздним вечером, чуть свет тронемся в путь.
