Дэвид Моррелл - Инспектор мертвых
– Нет, такого он не говорил.
– Но я это уже слышал, – настаивал инспектор, мысленно возвращаясь в прошлое.
– Какая-то бессмыслица.
– В сороковом году, когда я арестовал Эдварда Оксфорда за покушение на королеву, поначалу все думали, что он член тайного общества. Кое-кто даже предположил, будто заговорщики организовали отвлекающий маневр, чтобы сбить с толку полицейских, – объяснил Райан.
– Что за отвлекающий маневр?
– Мальчишка. Нищий.
Маленький оборванец бежал рядом с королевским экипажем и кричал с сильным ирландским акцентом:
– Королева! Пожалуйста, выслушайте меня, королева! Моему отцу и матери нужна помощь! Моим сестрам нужна помощь!
– Прочь с дороги, попрошайка, пока я тебя не затоптал, – рявкнул на него конный гвардеец.
Мальчик тяжело дышал, из последних сил стараясь не отстать от кареты.
– Прошу вас, королева, помогите моим родителям! Помогите моим сестрам!
– Убирайся отсюда, ирландское отродье! – Всадник столкнул его в канаву.
Мальчик вскочил на ноги и, не обращая внимания на хлеставшую из носа кровь, снова побежал за каретой:
– Пожалуйста, помогите моим матери, отцу и сестрам!
– Именно в тот момент Эдвард Оксфорд и выстрелил в ее величество, – продолжал Райан. – Я уже рассказывал, что королевский возница от неожиданности притормозил, позволив преступнику выстрелить еще раз. Когда я добрался до стрелка, на него уже набросилась толпа. Они растерзали бы Оксфорда, если бы я вместе с другими констеблями не остановил их.
Мальчишке тоже досталось, – добавил Райан. – Я видел, как один мужчина ударил его кулаком и закричал: «Этот ирландский щенок заодно с ними! Он бежал перед охранниками и отвлекал их! И что-то кричал, чтобы остановить карету! – Мужчина держал мальчика за шиворот, словно тот и в самом деле был щенком. – Он с ними заодно, я точно говорю!»
«Помогите моим матери, отцу и сестрам!» – продолжал повторять мальчик.
Я не знал, имеет ли он какое-нибудь отношение к стрелявшему, но решил, что лучше отвести его в участок, чем оставить на расправу толпе. «Хорошо, его мы тоже арестуем», – объявил я.
Однако, когда я подошел ближе, мальчик вырвался, упал на мостовую, прополз под ногами у собравшихся зевак и побежал прочь. Мужчина бросился догонять его, но маленький беглец ухватился за прутья ограды Грин-парка, подтянулся и спрыгнул на другую сторону. Я отлично помню, как острая пика на верхушке ограды разодрала мальчику ногу. Он вскрикнул и повалился на траву. Но пока преследователь перебирался через забор, мальчик уже вскочил и скрылся за деревьями, хромая и держась за окровавленную ногу.
– Вы считаете, ребенок участвовал в заговоре против королевы? – задала вопрос Эмили.
– Полиция не выявила ни одного заговорщика, – ответил Райан. – Обыскивая комнату Эдварда Оксфорда, я нашел документы «Молодой Англии» и, конечно же, вознамерился узнать, состоял ли в ней мальчик. Я увлекся поисками, но вскоре сержант сообщил мне, что «Молодая Англия» существует только в воспаленном воображении Эдварда Оксфорда. В конце концов я решил, что мальчик всего лишь тот, кем кажется, – ребенок, пытавшийся помочь семье. Тем не менее я продолжал думать о нем и его попавших в беду родных. Возможно, все дело в том, что я сам ирландец, но я еще долго разыскивал паренька, патрулируя улицы города.
– Вы видели его впоследствии? – спросил Беккер.
– Нет, ни разу. Странно работает человеческая память. Я не вспоминал о нем уже много лет, и вдруг… – Райан обернулся к Де Квинси. – Уверен, что могу угадать вашу следующую реплику.
Де Квинси кивнул:
– Ум лишен способности забывать. Воспоминания сохраняются в нас навсегда, как звезды, которые меркнут при дневном свете, но снова появляются в темноте.
– Райан, вы в самом деле подозреваете, что человек, напавший сегодня на меня и мою семью, и есть тот самый мальчик? – засомневался комиссар Мэйн.
– «Твою дочь ждут те же мучения, что и моих сестер. Вы с женой будете страдать, как и мои отец с матерью», – еще раз повторил Райан, а затем вернулся к тем словам, что много лет назад кричал мальчик: – «Моему отцу и матери нужна помощь. Моим сестрам нужна помощь. Пожалуйста, помогите моим матери, отцу и сестрам».
Инспектор пожал плечами:
– Возможно, это просто совпадение, но и тот мальчик пятнадцать лет назад, и вчерашний злоумышленник как-то связаны с угрозой для жизни королевы.
– Вы сказали, что у мальчика был сильный ирландский акцент, – припомнил комиссар Мэйн. – Как и у преступника, что напал на меня и мою семью.
Утром снег на улицах превратился в грязь. Сэр Уолтер Камберленд выругался, выйдя из клуба и увидев, по какой слякоти придется идти к кебу, вызванному швейцаром по его приказу.
В голове у него гудело от бренди, выпитого накануне вечером, когда праздновали помолвку.
– Хаф-Мун-стрит в Мейфэре, – назвал он адрес кебмену. – Сегодня движение на улицах потише, быстро доберемся.
– Ясное дело, потише, – согласился кебмен. – Все сидят по домам из-за того убийцы. Разносчики газет вопят о нем на каждом углу. Вы у меня всего второй пассажир за утро.
– Ну так поезжайте.
На Хаф-Мун-стрит жили родители Кэтрин Грантвуд.
После вчерашнего триумфа сэр Уолтер намеревался закрепить успех. Однако возле нужного дома он, к большому своему неудовольствию, увидел другой кеб. И ни секунды не сомневался, кто в нем прибыл.
«Не зря я решил поскорее вернуться», – в ярости подумал сэр Уолтер и спрыгнул с подножки.
Едва он собрался постучать, дверь открылась сама и на пороге появился Траск. Камберленд отказывался даже в мыслях добавлять к его имени офицерский чин, не говоря уже об обращении «сэр».
«По крайней мере, он сегодня без своего проклятого мундира, – подумал сэр Уолтер. – Траск совершенно бесстыдно им пользуется, стараясь произвести выгодное впечатление».
Впрочем, сегодняшнее облачение Траска вызвало у сэра Уолтера почти такое же раздражение. Гладкий ворс цилиндра и безукоризненного покроя пальто выглядели дороже и элегантнее наряда сэра Уолтера, хотя и тот был выше всяких похвал.
– Следовало ожидать, что у вас не хватит благородства принять окончательный ответ, как полагается джентльмену, – бросил сэр Уолтер, ткнув тростью в сторону Траска.
– Решение принял лорд Грантвуд, а не Кэтрин, – ответил Траск.
– Значит, вы решили поговорить с ним еще раз? Думаете, я не знаю о разорении банка, в котором отец Кэтрин держал крупную сумму? Думаете, не знаю, что он потерял почти все?
Траск закрыл дверь, поправил перевязь на руке и оглянулся на прохожих.
– Если не сбавите тон, об этом скоро станет известно всей округе.
– Вы воспользовались финансовыми трудностями лорда Грантвуда и добились разрешения проложить железную дорогу через его земли.
– Я заплатил ему больше обычной стоимости подобного разрешения.
– Разумеется. Вы ведь и хотели купить нечто большее. Придумали хитрый способ познакомиться с Кэтрин, когда якобы проверяли ход строительства.
– Ее лошадь понесла. Я обязан был спасти девушку.
– Несомненно, лошадь испугалась грохота стройки. Возможно, вы специально рассчитали время для взрыва, чтобы животное рванулось прочь.
– Поосторожнее в предположениях, сэр Уолтер.
– Затем вы воспользовались своими якобы деловыми визитами, чтобы упрочить знакомство с ней.
– Я не совершал ничего против воли Кэтрин.
– Когда ее семья переехала в Лондон, вы последовали за ними и продолжили ухаживания. Лорд и леди Грантвуд попали в финансовую зависимость от вас и не решались возразить.
– Будьте любезны говорить тише, – предупредил Траск.
Похмелье оказалось сильнее терпения сэра Уолтера.
– Командуйте у себя в полку, а мне вы не вольны приказывать. При всех ваших железных дорогах, пароходах и деньгах родословную вам не купить. Благородные люди всегда различат у вас следы пота на лбу и грязь под ногтями.
Даже речь выдает вас. Бестактная реплика о «проклятых» русских на вчерашнем ужине у королевы всем напомнила о вашем низком происхождении.
Говоря о низком происхождении, сэр Уолтер намекал на отца полковника, Джеремайю Траска, который в 1830 году построил первую железнодорожную ветку между Ливерпулем и Манчестером, положив начало эпохе железнодорожного транспорта. Ходили слухи, что для основания своей империи Траск-старший продал долю в истощившихся золотых рудниках в Южной Африке.
– Я еще раз прошу вас быть осторожнее, – процедил Траск.
– Прочь с дороги. Мне нужно обсудить кое-какие вопросы.
– И в самом деле, – согласился Траск. – Вам следует знать, что отец Кэтрин после долгих размышлений посчитал объявление о помолвке преждевременным.
