Последнее испытание - Туроу Скотт
– Это план, согласно которому корпоративные инсайдеры заранее договариваются о том, когда, при каких условиях и какое количество акций каждый из них будет продавать в будущем. Такие планы обычно составляются, когда отсутствует более или менее подробная внутренняя информация о компании. План распространяется на некий согласованный заранее период времени. Если вы будете всегда строго его придерживаться, вы сможете по большому счету избежать ответственности за инсайдерскую торговлю, даже если впоследствии, после истечения срока действия плана, продадите свои акции, узнав о неких процессах, происходящих внутри компании.
– План 10б5-1 был принят в «Пафко Терапьютикс» после того, как акции стали продавать на открытом рынке и начались клинические испытания «Джи-Ливиа»?
– Да.
– Сколько акций в соответствии с этим планом продала компания «Мединвест»?
– Около десяти процентов. Мы решили, что это подходящий момент начать получать отдачу от наших инвестиций.
– А сколько акций «ПТ» продал тогда в соответствии с описанным вами планом Кирил Пафко?
– Нисколько, – отвечает Вейлл.
– Нисколько, – повторяет Стерн и медленно кивает, словно пытается осмыслить информацию, которая до этого не была ему известна. – Продолжая разговор об акциях Кирила – скажите, вы знали, что доктор Пафко передал часть своего пакета акций «ПТ» в трастовые фонды, созданные в интересах внуков?
– Да, я это знал.
– А распространялся ли на эти акции, по сути, акции внуков доктора Пафко, план 10б5-1?
– Нет, поскольку Кирил лично больше не получал от этих акций никакого дохода.
– Благодарю вас, – говорит Стерн. – Были ли внесены поправки в план 10б5-1, когда компания «ПТ» сообщила о получении от УКПМ предварительной информации, что «Джи-Ливиа», скорее всего, будет одобрен?
– Да.
– Скажите, какую часть своего пакета акций «ПТ» компания «Мединвест» продала, исходя из скорректированного плана, в течение последующих двух лет?
– Половину.
– Получив существенную прибыль?
– Весьма существенную.
– А что можно сказать в этом смысле о человеке номер два в компании «ПТ», докторе Макви? Какой процент своего пакета акций она собиралась продать?
– Практически все – как только будут сняты ограничения на этот счет со стороны Комиссии по ценным бумагам и биржам.
Стерн задает те же вопросы по поводу других топ-менеджеров и членов совета директоров компании, включая Лепа и его первого заместителя, Хиро Танакава, – все они, согласно разработанному плану, продали значительную часть своей доли в «ПТ» вскоре после одобрения препарата. Наименьшая доля была у Ольги Фернандес, и она заработала на продаже акций около пяти миллионов долларов. Для всех это оказалось настоящим золотым дном.
– А что же Кирил Пафко? – интересуется Стерн. – Сколько акций продал он в соответствии с вариантом плана 10б5-1, относящимся к периоду непосредственно перед и после официального одобрения препарата «Джи-Ливиа»?
– Нисколько.
– Нисколько? – Стараясь произвести максимально возможное впечатление на жюри, Стерн, глядя на Вейлла, прищуривается, делая вид, что чего-то не понимает. – Ноль? Доктор Пафко не продал ни одной акции из своего пакета, о котором спрашивал вас мистер Фелд и стоимость которого оценивалась в сотни миллионов долларов?
Фелд заявляет протест – на том основании, что Стерн один раз уже задал вопрос и получил на него ответ. Однако Сонни протест отклоняет, поскольку на этот раз вопрос адвоката касается скорее стоимости пакета акций, а не того, была ли продана какая-либо его часть.
– После одобрения препарата со стороны УКПМ поднялась ли еще больше цена акций, когда на рынке пошли слухи о возможном выкупе «ПТ» гораздо более крупной фармацевтической компанией?
– Да.
– Планировал ли «Мединвест» продать остаток своих акций?
– Объявление тендера, то есть официального публичного предложения о выкупе всех акций «ПТ», привело бы к отказу от плана 10б5-1 и отмене всех ограничений, которые были наложены на сотрудников и членов руководства компании. В связи с тем, что у игроков рынка существуют определенные ожидания, почти всегда лучше продать бумаги до того, как тендер завершится, и не ждать заключения сделки – в этом случае возможны некоторые осложнения. Так что да, «Мединвест» продал остатки своей доли после того, как совет директоров «ПТ» принял предложение компании «Толливер».
– А что насчет Кирила?
– Ничего. Он так и не продал акции. Он собирался держать их до самого последнего момента.
– А вы когда-нибудь говорили с Кирилом по поводу того, почему он не планировал продать хотя бы часть своей доли?
– Говорил. Несколько раз.
– Возражаю, – вмешивается в опрос свидетеля Фелд, имея в виду, что Вейлл должен дать конкретный ответ – когда и где состоялся разговор или разговоры и кто еще присутствовал при беседе.
– Что ж, лучше всего я помню подобный разговор, который состоялся между мной и Кирилом, когда доктор Пафко встретил меня в аэропорту. Это произошло осенью 2017 года. Стоял чудесный день, и складная крыша на его кабриолете была откинута. Мы ехали в штаб-квартиру «ПТ» в округе Гринвуд.
– И что конкретно вы и доктор Пафко говорили тогда?
– Возражаю, это домыслы, – заявляет Фелд. Правила, запрещающие принимать на веру показания, которые могут являться домыслами, довольно просты – на первый взгляд. Так, простой факт – что небо было голубым – не может считаться доказанным на основании чьих-либо показаний, описывающих погоду и цвет небосвода в некий конкретный день. Чтобы установить тот факт, что небо голубое, свидетеля, сделавшего соответствующее заявление, необходимо было подвергнуть перекрестному допросу. Однако у этого правила имеется около тридцати признанных всеми исключений, которые делают его применение весьма проблематичным и спорным. Согласно подсчетам Стерна, по меньшей мере треть судей, с которыми ему приходилось иметь дело, не могли похвастаться исчерпывающим пониманием всех нюансов этого правила. Исключение, которым собирается воспользоваться Стерн, связано с тем, что, как он сам говорит, речь идет о «внутреннем состоянии» человека. Тем самым адвокат хочет сказать, что своими словами свидетель вовсе не пытается доказать, что небо действительно было голубым или же день, о котором идет речь, был прекрасен, а лишь то, что он являлся таковым, по мнению Кирила. Получив это объяснение, судья принимает решение о допустимости использованной формулировки.
– Видите ли, суть того, что Кирил сказал… – пытается продолжить Вейлл.
– Еще одно возражение, – снова прерывает его Фелд. Его реплики имеют такой же эффект, как если бы он зажег над прокурорской ложей неоновую вывеску с надписью: «То, что сейчас последует, гособвинению невыгодно».
– Доктор Вейлл, – говорит Сонни, – вы помните точно, что сказал доктор Пафко?
Доктор Вейлл, по-прежнему жизнерадостный, исторгает из груди очередной смешок, похожий на взвизг.
– Да, но эти слова не для телевизионного прайм-тайма.
– Мы все здесь люди взрослые, – говорит Сонни.
– Ну, цены на акции здорово поднялись. «Толливер» заявил о своем намерении выкупить компанию, так что Кирил имел полное право продать свой пакет. Его доля в тот момент стоила где-то полмиллиарда. Я сказал, что большинство людей в этой ситуации предпочли бы забрать деньги, но он только рукой на меня махнул. Мы тогда много шутили, и Кирил произнес: «Ян, мне насрать на деньги. Уже много лет. Я женат на богачке».
Стерн, который никогда не слышал подобных слов от Кирила, чувствует, как у него отвисает нижняя челюсть. Публика же в зале суда разражается хохотом. Понимая, что впечатление от слов, приписанных Кирилу Вейллом, сейчас уже ничем не перебить, старый адвокат направляется обратно на свое место в ложе защиты. Кирил, которого Стерн и Марта неоднократно предупреждали о том, что он не должен реагировать на показания свидетелей, в приступе смущения закрывает лицо ладонями. Позади него Донателла, которая всегда мастерски умела выходить из любой неловкой ситуации, присоединяется к всеобщему смеху. Мимолетным жестом проведя ладонью по глазам, обрамленным угольно-черными бровями, она как ни в чем не бывало поворачивает седую голову то в одну, то в другую сторону с таким видом, словно хочет сказать, что случившееся – всего лишь еще одна из множества оплошностей и проявлений бестактности, допущенных Кирилом.
