Лезвие света - Андреа Камиллери
— Так, значит, она меня кинула, потому что я ей больше не нужен.
— А не потому, что тебя подвели твои мужские достоинства, так что не вешай нос, — сказал Монтальбано.
И продолжил:
— Мими, постарайся вспомнить, Валерия говорила при тебе про некую Нину?
— Про Нину? Никогда, — ответил Ауджелло.
— Возможно, так зовут ее горничную, — задумчиво произнес Фацио.
— Уточни. Что тебе удалось узнать?
— Немного. У этой Валерии, само собой, много знакомых, но подруга одна — Лоредана. Когда она ходит в кино, берет с собой подругу. Если соберется в Монтелузу, купить платье или пару красивых туфель, с ней едет подруга. Они неразлучны, как сиамские близнецы.
— И никаких мужиков?
— Одна пожилая синьора с хорошим зрением — живет в особнячке напротив и с утра до вечера сидит у окна в инвалидном кресле — сообщила, что еще пару месяцев тому назад Валерию трижды в неделю навещал после обеда один мужчина. Но вот уже два месяца, как он там не показывается. Синьора полагает, они крупно поссорились. Последний раз, когда он уходил от Валерии, та высунулась в окно, обзывала его нехорошими словами и кричала, чтоб ноги его больше там не было.
— И сколько ему лет? — спросил Монтальбано.
— Никак не больше двадцати пяти.
— Возможно, любовник, — прокомментировал Ауджелло.
— Я спросил у синьоры, — сказал Фацио. — Она считает, что вряд ли.
— Откуда ей знать? Она что, видит сквозь стены?
— Нет, но иногда Валерия провожала его до машины. И прощались они не как двое любовников — так считает синьора.
— Значит, родственник, — сказал Ауджелло.
— Нету у нее родни. Ни братьев, ни кузенов.
— Меня, — заметил Монтальбано, — больше всего поразила регулярность.
— В каком смысле? — спросил Ауджелло.
— Что он ходил туда трижды в неделю и всегда после обеда. Как будто на условленную встречу.
Помолчал, потом взглянул на Фацио:
— Она и дни назвала?
— Да. Понедельник, среда и пятница.
Ему пришла в голову одна мысль.
— Можешь еще раз ее навестить?
— Да.
— Спроси: когда тот тип приходил к Валерии, была ли у нее и Лоредана? Опиши ее внешность.
Продолжил, обращаясь, к Ауджелло:
— Мими, мне нужна твоя морда кирпичом.
— Я готов.
— Лоредана сегодня утром открывает супермаркет — он был закрыт, пока за ним некому было приглядывать, — и наверняка займет место мужа. Так что теперь с утра и после обеда ей придется торчать там.
— И что?
— Тебе надо к ней наведаться.
— Под каким предлогом?
— Расскажешь, что ты убит горем, что готов на себя руки наложить, что понял — без Валерии ты конченый человек. И будешь умолять ее замолвить за тебя словечко у подруги.
— А если она откажется?
— Если откажется, в любом случае ты завяжешь отношения с Лореданой. Лучше, чем ничего.
— Уже иду.
— Нет, погоди, пусть она сперва освоится. Сходишь поплакаться ей в жилетку часам к четырем, после обеденного перерыва. Увидимся здесь в пять часов. Давайте поднажмем, ребята, возможно, разгадка уже близка.
Едва присев на плоский валун после обеда, он заметил, что у воды в ожидании игры на этот раз топтались двое крабов. Наверно, братья.
У Валерии нет ни брата, ни сестры.
Возможно, два краба — брат и сестра. Как отличить краба-самца от краба-самки?
Пока кидался камушками в крабов, в голове неотвязно крутилась одна мысль.
Кто-то что-то сказал про Валерию. Что-то, чему он тогда не придал значения, а стоило. Вот только никак не получается вспомнить, о чем шла речь.
Фацио и Ауджелло явились ровно в пять.
— Начни ты, Мими.
— Лоредана сразу меня вспомнила. Я поболтал с ней минут десять в кабинете управляющего. Она сказала, что знает про мой роман с Валерией, потому что подруга ей рассказала во всех подробностях. Сказала, что впервые с самого замужества Валерия прониклась чувствами к другому мужчине. Я разыграл коронную сцену, даже пару слезинок выдавил. Она впечатлилась и обещала поговорить с Валерией.
— Как вы условились?
— Она записала номер моего мобильного. Даст мне знать.
— А ты? — спросил Монтальбано у Фацио.
— Переговорил с синьорой. Комиссар, вы попали в точку. Когда тот тип приходил, была и Лоредана.
— Ты спросил, как он выглядит?
— Тот юноша? Да. Сказала, ростом не меньше метра восьмидесяти, и всегда приезжал на одной и той же машине.
— Назвала номерной знак или марку?
— Нет, знак она не разглядела, а в марках ничего не понимает. Сказала только, что машина серебристая.
— Я почти уверен, что той ночью машина была серебристая, — сказал Монтальбано. — И юноша наверняка тот самый, что ходил к ней домой. Если только Валерия не общается исключительно с мужчинами ростом метр восемьдесят.
— Я вот еще что узнал, — продолжил Фацио. — Что ее горничную зовут Нина. Но это не совсем горничная, она была ее кормилицей, когда у матери пропало молоко от расстройства.
— Кто тебе рассказал?
— Единственный торговец овощами на всей Виа Палермо, Нина ходит к нему за покупками.
Эта история про мать Валерии, у которой пропало молоко от расстройства, снова навела Монтальбано на мысль, которая крутилась в голове, пока он сидел на валуне.
Вдруг он вспомнил, что это нечто важное говорил Ауджелло.
— Мими, когда ты мне говорил про первую встречу с Валерией, ты, кажется, сказал, что она поведала тебе историю всей своей жизни.
— Именно.
— Я точно не помню, но вроде бы ты сказал, что она говорила о своей семье?
— Да, что у нее было несчастное детство из-за отца, у которого была любовница, родившая ему сына.
— Вот, точно. Она упомянула, когда он родился — до нее или после?
— Да, четырьмя годами ранее.
— Так значит, у Валерии есть единокровный брат.
— Выходит, что так.
— Она не сказала, отец его признал?
— Нет, не говорила.
Фацио поднялся с места.
— Побегу в отдел регистрации, у нас полетела вся информационная система. Там закрывают в полшестого. Вдруг успею.
16
— Не могу понять, что ты так носишься с этим единокровным братом, — заметил Ауджелло.
— Мими, ясно как день, что Валерия ведет двойную жизнь. Или вернее, есть значительная сторона ее жизни, которую она пока что стремится любой ценой скрывать. Ты согласен?
— Согласен.
— Если бы выгорело дело с тем пакетом, что она собиралась тебе передать, мы бы наверняка смогли что-нибудь узнать. Но поскольку все вышло иначе, чем планировалось, мы так и не знаем ничего про ее темную сторону. Но есть и другие пути. Может быть, они и дальше встречались с этим братом.
Они продолжали говорить о Валерии, пока спустя полчаса не вернулся Фацио — с пустыми руками.
— По
