Светлана Гончаренко - Зимний пейзаж с покойником
– Ту, именно ту! Таньку Киселеву! Она нянька, у Слуцких живет, – вдруг раздался за дверью голос Арика, искаженный жеванием. – Я ведь тебя, Серега, предупреждал!
Краснота Серегиного лица вернулась в прежние границы. Он схватил стоптанный ботинок Стрекавина и швырнул им в дверь, из-за которой только что донесся ехидный голос.
– Вот б…ь! – горестно прошептал Серега. – Только это все х…ня! С какого х… вы это взяли? Не может такого быть! Танька моя девушка! Какой еще ухажер на х…! Арька все врет! Арька сам к ней под…вался, но она его от…ярила! Не парьте мне эту х…ю! Не лезьте на х… в мою жизнь!
Самоваров слушал Серегу и терпеливо вздыхал. Когда тот смолк, он сказал нарочито казенным голосом:
– Сергей, знай, твоя личная жизнь неприкосновенна и меня не интересует. Ничего плохого про Татьяну я тоже сказать не хочу. Может, это случайное совпадение, но поступила информация…
– От Арьки?
– Нет! Из другого, вполне надежного источника. Эту информацию надо проверить, вот и все. Так что завтра утром мы с тобой сходим к Татьяне и расспросим ее.
– Так это не Арька вам нап…ел? А кто тогда?
– Я не могу открывать имен.
– А ухажер хоть кто?
– Тоже не имею права, – сказал Самоваров и нахмурился значительно, как секретный агент. – Ты сейчас успокойся и ложись спать, а завтра…
– Щас! Завтра! – вдруг вскрикнул Серега не своим, тонким, злым голосом. – Она там с ка ким-то х…, говорите? Щас поглядим!
С армейской ловкостью он в мгновение ока натянул на себя пятнистую камуфляжную рубашку и такие же штаны. Его лицо налилось уже не красной, а буро-фиолетовой краской. Руки дрожали.
– Сергей, не дури! – окликнул его Самоваров. – Ты куда?
– Туда, – рявкнул Серега.
– Что ты собрался делать? Ты хоть знаешь, который час?
– На…ть! Я его убью на х…!
Серега уже сунул ноги в ботинки нечеловеческого размера и сорвал с вешалки куртку. Самоваров понял, какую скверную кашу ненароком заварил. Еще одно убийство, причем убийство ценного свидетеля другого убийства, – что может быть хуже?
Серега, как выяснилось, заводился медленно, но верно. Теперь он стал неостановим и страшен, как взбесившийся носорог.
– Постой! Я пойду с тобой, – только и мог крикнуть ему вдогонку Самоваров.
– На х… вы мне нужны, Николай Алексеевич, – вежливо бросил через плечо Серега и выскочил на лестницу.
Самоваров кинулся одеваться.
– Что, Серега к Таньке побежал? Будет там сейчас коррида, – заметил Арик, жуя уже другой бутерброд, тоньше, но шире прежнего.
– Нечего смеяться! – огрызнулся Самоваров. – Дело плохо. Одевайтесь поскорее и бегом за ним. И ты, Тошик, с нами!
Глава 12
Та самая Татьяна
24 декабря. 03.20. Суржево. Дом Слуцких.
Чаще всего в этот глухой час улицы Суржева бывают пустынны, как лунный пейзаж. Но теперь Сиреневый переулок, что вел на гору, стал вдруг многолюдным. Далеко впереди на крыльях ярости несся несчастный Серега. Он легко преодолевал крутой подъем.
Преследователи Сереги отстали на целый квартал. Погоню возглавлял шустрый Арька – он показывал дорогу. За ним вприпрыжку поспевал Тошик. Даже в ночной тьме его дизайнерская шуба изумляла экстравагантностью, а длинный шарф волочился по пороше. Группу преследователей замыкал Самоваров. Он заметно прихрамывал и, что называется, спешил медленно. В мыслях он продолжал себя ругать за опрометчивые вопросы и надеялся, что Татьяна не дура и не впустит Серегу, когда в доме сидит Виталик. Тогда можно будет настичь и нейтрализовать ревнивца.
Расчеты Самоварова оправдались. Когда Арька с Тошиком догнали Серегу и остановились от него на безопасном расстоянии, тот как раз лупил ботинком по бесчувственному железу ворот Слуцких. Реакции на эти бесчинства не было никакой. В доме, построенном в современном стиле и напоминавшем то ли спортзал, то ли уни вермаг средней руки, тревожно сияли окна первого этажа. За плотными шторами кто-то двигался и подглядывал в щелочку.
– Сергей! Стой! Одумайся!
Серега оглянулся, увидел Самоварова и заревел. С удивительным проворством он вдруг наклонился, схватил снегу и своими громадными ручищами слепил увесистый снежок. Самоваров открыл было рот, чтоб крикнуть что-то спасительное, но снежок уже летел через забор в сторону дома Слуцких. Жалобно звякнуло разбитое стекло.
– Таня! Таня, б…! – орал Серега.
Только эхо отозвалось ему в ближнем лесу.
– Брось, Сергей, не дури! – осторожно приближаясь, сказал Самоваров.
– Не подходи! Убью! – отвечал Серега.
Он быстро слепил новый снежок и метнул его в Самоварова. Тот не ожидал подобной глупости и не успел увернуться. Удар в грудь оказался так силен, что Самоваров поскользнулся и рухнул в сугроб, который намело вдоль забора. Арька и Тошик бросились его поднимать.
– Вот дурак! – стонал от досады Самоваров.
Он выплевывал жесткий душистый снег, которого хватил ртом, падая. Дураком он ругал и Серегу, и себя.
– Вы целы, Николай Алексеевич? – заботливо спросил Тошик.
– Цел. Тут снег, мягко, – ответил Самоваров. – Сейчас надо как-то уговорить этого дурня. Он ведь все окна в доме перебьет, пока красавица Татьяна догадается вызвать поселковую охрану.
– Охрану? Только не это! – заволновался Арик. – У нас и так неприятностей хватает – одно убийство чего стоит… Что же делать? Николай Алексеевич, хотите, я в Серегу тоже снежком пульну, отвлеку?
– Пока не надо. Станьте оба в сторонке! Если будете нужны, я вам рукой махну. Эй, Сергей! Послушай, что я тебе скажу…
Самоваров приблизился к Сереге, который снова изо всех сил бил ботинком по железным воротам. От Самоварова он отвернулся, набычился и перекатывал в руках новый снежок.
Пришлось Самоварову задуматься, с чего начать психологическую атаку. Лезть в драку не стоило: реставратор мебели был немалого роста, но все-таки на голову ниже бывшего морпеха, который даже снежком бьет наповал. А тут в придачу еще и явное состояние аффекта!
Серега тем временем начал бросаться на ворота с разбегу. Он рычал что-то невнятное и надышал вокруг себя целое облако белого злого пара.
– Сергей, пойми, пока ты в таком состоянии, никто тебя на порог не пустит, – сказал Самоваров нарочито негромко. – Чего ты добиваешься?
– Я хочу его убить на х…!
– Кого его?
– Того, кто там!
Он кивнул на освещенные окна, на тень за ними.
– Ты ведь даже не знаешь, кто там, – вкрадчиво продолжил Самоваров. – Может, вовсе и нет никого? Может, это просто недоразумение? А ты буянишь, бьешь стекла. Так ты можешь и в милицию, потеряешь место. Из-за чего сыр-бор-то?
– Таня! – снова заорал в пространство Серега, вспомнив о причине своей душевной боли. – Таня, б…!
Он вдруг осел вдоль железных ворот прямо в снег, растопырив громадные ноги. Грудь его ходила ходуном. Рукой со снежком он водил по своему разгоряченному лицу – утирал слезы.
Самоваров подошел, положил руку ему на плечо.
– Она б…, Николай Алексеевич, – признался Серега, всхлипывая. – Все они б…и! Я так и знал, что к Таньке какой-то х… ходит. И сам Слуцкий с ней тоже спит. Я его убью!
– Слуцкого? – насторожился Самоваров, хотя Слуцкий сидел сейчас где-то на Бали в полной безопасности.
– Нет, того п…ка, что сейчас с ней. Слуцкий хозяин, куда от него денешься. Да ему все по барабану! А этот…
– Подобная девушка не стоит тебя. Плюнь! – посоветовал Самоваров. – Ты встретишь другую, много лучше этой.
– Да где тут встретишь? – резонно заметил Серега и указал снежком на близлежащий лес. – Танька в Суржеве лучшая. Местные е…ые перцы одних образин держат!
– В самом деле?
– А то! Жены ихние нарочно уродок нанимают, чтоб мужья на п… не зарились. А Танька… Я с ней уже почти год, а она… Таня! Таня, б…!
Он бил локтем по воротам и плакал.
– Будет лучше, если ты сейчас вернешься домой, – сказал Самоваров. – Все равно тебе не откроют. И не убьешь ты никого, только наживешь неприятностей. Утро вечера мудренее. Разберемся! Может, и не виновата ни в чем твоя Татьяна.
– Вы думаете?
– Вполне может быть. Ты с ребятами сейчас домой иди, а я попробую с ней поговорить. Мне самому это очень надо. В интересах следствия.
– А этот х…?
– Я еще посмотрю, есть ли этот х… в доме. Скорее всего, тут просто недоразумение.
Надежда умирает последней, даже такая нелепая и беспочвенная, как та, что предложил Сереге Самоваров. Бедный охранник задумался, поерзал в снегу. Его гнев остывал на глазах.
– Вставай – и вперед! – ласково скомандовал Самоваров.
Серега поднялся на ноги, глянул на освещенные окна. Занавеска одного из них шевельнулась. Серега плюнул прямо в железный завиток нарядной калитки Слуцких, вздохнул и медленно побрел прочь.
Самоваров тут же дал знак своим спутникам, которые все это время пытались быть незаметными в тени столба. Тошик и Арька кивнули. Они пошли следом за охранником, держась от него на деликатном расстоянии.
