Самое королевское убийство - Беннет Си Джей
– Ты рисуешь прекрасную картину, – признала королева.
Айви пожала плечами:
– Теперь это уже не важно. Поместье перейдет кому‐то другому. Поля зальют пестицидами, и бедная почва будет рожать дрянную пищу, пока не превратится в пыль.
Королеве не хотелось думать о таком будущем. Она всегда старалась найти надежду там, где это возможно.
– Может быть, ты захочешь стать экспертом по одичанию, – предложила она.
Уверенность снова осветила лицо Айви.
– Для этого нужна своя земля… мэм. Вроде вашей.
– Землевладельцам всегда нужны управляющие и консультанты.
– Ну… да. Но я не хочу быть консультантом. Я хочу сама принимать решения.
Королева бросила взгляд на девушку: голова опущена, широкий шаг.
– Не сомневаюсь, так и будет.
Они уже подходили к дому.
– Спасибо за компанию. Было весьма познавательно, – сказала королева.
– И вам, мэм. – Айви улыбнулась одной стороной рта. – Спасибо за брата. Вы не пожалеете.
Последнее “мэм” прозвучало естественно. Королева почувствовала себя если не польщенной, то определенно довольной. Айви и сама была диким созданием, и подобную честь нужно было заслужить.
У входа она столкнулась с Филипом, который вернулся с Фенских болот, где навещал друзей. Они остановились вместе у весов для жокеев – во времена ее прадеда их использовали, чтобы убедиться, что гости достаточно хорошо накормлены. Королева пересказала Филипу принципиальную позицию Айви в отношении домашнего скота, потому что хотела посмотреть, насколько высоко он сможет поднять брови.
– Пфф! Девчонка хочет, чтобы мы жили на бобах?
– Думаю, да.
– Кто будет их выращивать? И как она переживет, если мы будем собирать урожай ее нежных зеленых друзей?
– Она справится, уверена, – сухо отозвалась королева.
– В Рождество я слышал очень смешную шутку про чечевицу и нут. Джерри Харкорт рассказал. В чем разница между чечевицей и нутом? Вы не стали бы платить сотню фунтов за чечевицу… – он остановился на полуслове. – Не суть. Вообще‐то, я слышал о человеке в Саффолке, который собирается выращивать чечевицу в коммерческих целях в следующем году. Интересная культура. Нужно обсудить с Чарльзом. Имей в виду, если бы мисс Айви Распберри добилась своего, Сандрингем тоже превратился бы в дикий заповедник.
– Несомненно.
– Как Чарльз и Уильям должны содержать семьсот человек, если им нельзя обрабатывать землю, я вас спрашиваю? Или охотиться? Бог мой, к тому времени, как очередь дойдет до бедного Джорджа, поместье станет всего лишь глэмпингом для фанатов бабочек – если повезет.
Тон Филипа были язвителен, но он задумался по‐настоящему. Королева знала, что ему вообще‐то понравилось бы находиться на открытом воздухе, в окружении бабочек. По крайней мере, он наслаждался этим во время королевских поездок по тропикам. Глэмпинг и бабочки уж точно лучше, чем ее видение тематических парков и полей для гольфа: возвращение к дикой природе их юности, когда деревня была беспорядочна и кишела жизнью, до того как все живые изгороди были снесены, поля расширены и пропитаны пестицидами, столь яростно осуждаемыми Айви, чтобы прокормить нацию.
– Ладно. Мне надо поработать, – встрепенулся Филип и направился к библиотеке.
Королева поднялась наверх, чтобы переодеться. Когда настанет время маленького Джорджа, ему, конечно, придется самому решать, как управлять поместьем. Она же может только сделать все, чтобы содержать землю в порядке, и надеяться на лучшее. “Кто победит?” – задавалась королева вопросом. Фермеры, которые хотят выжать максимум пользы из вечно истощенной почвы, или сторонники одичания, которые, кажется, считают, что нация может прокормиться пчелами и пением птиц? Она видела, что обе позиции – плод искренней любви и заботы, и можно было только надеяться, что со временем найдется компромисс. Ее огорчало и казалось несколько нелепым, что два лагеря вечно вцепляются друг другу в глотки. Если бы они только поняли, что их любовь направлена практически в одну и ту же сторону.
Глава 20
Всреду королева впервые в новом году говорила с премьер-министром. Пока что это был лишь телефонный звонок, она не стала бы просить занятого политика ехать в Норфолк ради одной беседы. И она была весьма рада, что премьер-министр не выразила такого желания.
Сэр Саймон предупредил, что разговор может оказаться трудным. У премьер-министра за праздники накопились “соображения”. Конечно, подумать было о чем. Оказалось, что государственный визит, который Тереза Мэй предложила новому президенту США – он обсуждался осенью и должен был состояться весной, – теперь повышался в приоритете.
– Президент с нетерпением ждет возможности выказать поддержку Британии, мэм. Так же, как и мы ему.
– Понимаю.
– Он хочет, чтобы я стала первым лидером иностранного государства, с которым он встретится после инаугурации. Возможно, в конце этого месяца. Мы работаем над деталями. – Тереза Мэй, кажется, была очень довольна и горда. – Как мы и обсуждали, я хотела бы выразить нашу признательность, предложив ему визит как можно скорее. Возможно, этим летом.
Они действительно уже это обсуждали, и королева по‐прежнему считала, что это ужасная идея.
– Обычно президенты откладывают визит до второго года в должности, – напомнила королева.
– Это покажет, как важны и крепки наши отношения, мэм.
Королева знала, что эти отношения столь важны для премьер-министра, поскольку стране необходима торговая сделка с Америкой, чтобы компенсировать потери от выхода из Европейского Союза.
Королева не одобряла, когда VIP-туры по ее дворцам представляли как морковку на веревочке для иностранных лидеров, на которых страна отчаянно пыталась произвести впечатление. Отчасти ее недовольство объяснялось тем, что в первый раз – с потрясающе неблагодарным генералом Де Голлем – это обернулось полным провалом. Королева предпочитала, чтобы такие визиты были знаком взаимного уважения. Однако решать было не ей. Политическая атмосфера, как здесь, так и по ту сторону Атлантики, сейчас была напряженной. Может быть, визит поможет усмирить неспокойные воды. Если она может использовать гостеприимство, чтобы внести свой вклад, конечно, она так и сделает.
В любом случае, сейчас ее больше занимали неспокойные воды ближе к дому. Прошло почти три недели с тех пор, как Айви Распберри нашла на пляже злосчастный пакет. После столь многообещающего начала полиция, казалось, вернулась на исходную позицию. И, несмотря на все старания Рози и помощь Кэти, про королеву можно было сказать то же самое. Тем временем журналисты продолжали спекулировать: “Рекордер” опубликовал все совместные фотографии королевских особ и Сен-Сиров, какие смог найти, – а их было немало. Часто на фотографиях присутствовали люди старшего поколения с ружьями наперевес, довольные удачной охотой. По словам Рози, которая посмотрела комментарии (королева не стала) под онлайн-версиями статей, – они не были лестными для монархии.
Более того, так и не было обнаружено тело Неда. Джуди Распберри лежала в больнице, подключенная к аппаратам. Если Джулиан Кэссиди и Хелена Фишер сговорились, то королева не могла понять зачем. Она отказывалась верить, что причиной двух убийств мог послужить испорченный газон или, как бы она ни любила собак, мертвый кокапу.
По словам Айви, статья, которую писала Джуди – та самая, которая навела миссис Дэй на мысль о том, что наезд был спланирован, – была посвящена мальчишке немногим старше самой Айви. Везде, где королева искала коварные заговоры, она находила обыденность. Да, для непосредственных участников события последних недель были трагичны, но вряд ли здесь крылся мотив для убийства. И уж точно не для столь тщательно спланированного убийства, после которого жертва просто растворяется в воздухе.
Может, смерть Неда – это все же несчастный случай? Он вышел из своей квартиры и кирпич упал ему на голову? Он свалился в Темзу? Он сам решил исчезнуть? И все же оставалась рука. Мысли королевы постоянно возвращались к руке.
