Бабочка, выкованная из стали - Екатерина Николаевна Островская
Произнеся это, она замолчала.
— Гражданка Лушкевич, — произнес Гончаров, — заходя в вашу квартиру, я уже знал, что у вашего сына в собственности находится белый автомобиль «БМВ», номер которого удивительным образом совпал с номером того автомобиля, который отъехал от крыльца вашего дома через десять-пятнадцать минут после того, как был убит гражданин Армянцев — о чем мне только что сообщили. Кроме того, к делу приобщен в качестве орудия убийства столовый нож, изъятый в вашей квартире непосредственно с места преступления. На орудии убийства есть отпечатки пальцев.
— Ну вот, — махнула рукой Татьяна, — значит, вы знаете, кто убил! Какие могут быть ко мне претензии!
— На ноже действительно отпечатки только вашего мужа. Других нет, а должны быть — ведь это столовый нож и пользовались им вы, если на кухне хозяйничаете вы, а не ваш муж. Похоже на то, что, перед тем как оказаться в руке Виталия Сергеевича, этот кухонный предмет, вернее, его рукоятка была тщательно протерта, потому что на ней не только нет отпечатков пальцев другого человека, но и следов крови, которые должны быть. Белый автомобиль, кстати…
— Ну хватит, — скривилась женщина, — это все ваши домыслы.
И опять к подполковнику подошел практикант и показал ему свой мобильный. На этот раз Гончаров читал значительно дольше.
— Ну, чего там у вас? — не выдержала жена артиста.
— Очередные домыслы, — ответил Игорь. — А мы вернемся к нашей содержательной беседе. Белый автомобль «БМВ», кстати, ваш сын приобрел у вашего бывшего директора. Удивительно, конечно, как нигде не работающий молодой человек тридцати лет отроду отыскал миллиона четыре, чтобы купить немного поддержанный «Х-5».
— Три миллиона, — усмехнулась Татьяна. — Я копила на эту машину много лет, хотела сделать сыну подарок. Заняла еще некоторую сумму…
— К нему в гости вчера приходил ваш бывший директор?
— К мужу, — быстро ответила Татьяна. — Олег иногда заходил к нему и приносил бутылочку, а то и две. Но вчера Олег чего-то разошелся и принес три. Я тоже к ним подсела, но потом меня растащило немного, я ушла спать. Потом проснулась…
— А в соседней комнате муж с ножом стоит, и ваш близкий друг хрипит и ногами дергает, — подхватил Игорь. — Вы это уже рассказывали.
— Какой близкий друг? — тихо спросила Лушкевич. — То есть чей близкий?
— Ваш не просто близкий, а очень близкий. Вчера, например, он прислал вам сообщение, предупреждая, что придет к вам, чтобы узнать, когда ему отдадут деньги за автомобиль. Текст приблизительно такого содержания: «Дорогая, я устал ждать. Пол-ляма за «бэху»-пятерку это не вариант. Ты сломала меня на четыре, я согласился, как лох последний. Если ты рассчитываешь рассчитаться своей…»
— Хватит! — закричала Татьяна. — Я не хочу слушать этот бред! — Она посмотрела на мужа: — Неужели ты поверишь этим…
— А чего мне верить, — спокойно ответил Виталий, — я и так знал про ваши отношения. Почти пять лет терплю, но это мне наказание за всю мою жизнь непутевую. За то, что я затушил в себе искру Божию. Бог дал, Бог взял, но человек сам себя предает и сам отвечает за свое предательство.
— Какой же ты урод! — закричала Лушкевич. — Они хотят Владика посадить!
Зачем-то она выкинула руку и указала пальцем на заместителя начальника РУВД.
— При чем тут ваш Владик, — спокойно отреагировал Игорь. — Мы вас хотим обвинить в преднамеренном убийстве своего любовника. Вы уговорили его продать вашему сыну престижный автомобиль, дали небольшой аванс, пообещав остальную сумму выплатить потом. Но делать это не собирались. Денег у вас нет и не предвидится. Возможно, Владик пообещал достать, но не мог, потому что новый его бизнес не успел развернуться и теперь уж явно не раскрутится. Армянцев вчера явился в вашу квартиру. Вы ждали его уже за накрытым столом, усадили за стол мужа… Приехал ваш сын… Присоединился к вашей компании. Очень скоро, как мне кажется, вы отправили спать Виталия Сергеевича, и у вас начался разговор по существу дела. Армянцев не хотел слушать ваши отговорки о том, что деньги скоро появятся и вы с ним рассчитаетесь… Наверняка начал угрожать вашему сыну, что для вас совсем неприемлемо. Уж лучше угрожал бы вам, а не Владику, тогда, может, дольше прожил бы. Вы вышли на кухню, взяли нож, вернулись в комнату и нанесли первый удар в спину, точнее, в правую лопатку. Олег Миронович смог подняться и повернуться к вам, и тогда вы ударили второй раз. Теперь уже в грудь. Армянцев устоял и даже попытался вырвать у вас нож, но схватился за лезвие, в результате у него была разрезана ладонь. И тут, как мне кажется, к убийству подключился ваш сын. Владик напал на Армянцева сзади, обхватил за шею, надеясь повалить его на спину. И тогда вы ударили своего любовника в сердце. И это был уже смертельный удар. Сыну вы велели быстро уехать, сказали, что свалите все на Виталия, который якобы в пьяном угаре зарезал собутыльника…
— Какой же я дурак, — прошептал Лушкевич и обхватил голову руками.
— А почему вы в наручниках? — удивился Гончаров и посмотрел на Лячина: — Непорядок. Мошкин, сними наручники с уважаемого заслуженного артиста.
Сержант подскочил и на глазах удивленной Татьяны расковал хозяина дома.
— А теперь что делать, товарищ подполковник? — спросил он.
— Надень их на подозреваемую.
— Что?! — не поверила женщина. — На кого? Что ты сказал, оборотень в погонах… Да сейчас приедет телевизионная группа и на весь мир раструбит, какая ты сволочь и негодяй.
— У вас порез на мизинце правой руки, — напомнил Гончаров, — потому что столовый нож не приспособлен для убийства, после одного из ударов кулак скользнул по рукояти и мизинец коснулся лезвия. Думаю, что эксперты подтвердят мое предположение. Мошкин, ну что ты медлишь!
Сержант ловко защелкнул наручники на запястьях женщины.
— А-а-а-а! — завопила Лушкевич. — Гады!
И плюнула в следователя Лячина.
— Вот что за работа такая! — возмутился следователь и вытер рукавом лицо. — И что теперь?
— Теперь ты вызываешь дежурную бригаду и летишь вместе с ними по месту проживания Владика, — приказал Гончаров. — Приходите с понятыми и с ордером, производите обыск, ищете рубашку или куртку со следами крови. Этот Владик, когда обхватил сзади Армянцева, наверняка
