Кэти Райх - Смертельные тайны
– Я что, дура, блин?
Миссис Спектер вздрогнула, но промолчала.
– Как насчет Люси?
Ливицкий опустил руку и смахнул со стола несуществующую пыль.
– Ситуация с мисс Херарди не так проста. Ваша подруга здесь нелегально. У нее нет документов, разрешающих пребывание в Канаде. Этот вопрос придется решать отдельно.
– Без Люси я никуда не пойду.
– Что-нибудь придумаем.
Ливицкий сплел похожие на сосиски пальцы. Несколько мгновений все молчали. Шанталь продолжала пинать ножку стола.
– А теперь… – Адвокат облокотился на стол. – Может, поговорим о проблеме с наркотиками?
Тишина.
– Шанталь, милая, ты должна…
Ливицкий вновь заставил клиентку замолчать, подняв руку.
Опять тишина. И пинки по столу.
Я перевела взгляд с матери на дочь и обратно – словно с обложки «Гламура» на обложку «Метал эдж». В конце концов Шанталь вновь дернула локтем в мою сторону.
– Она что, вроде соцработника?
– Эта леди – подруга вашей мате… – начал Ливицкий.
– Я мать и спрашивала.
– Доктор Бреннан прилетела вместе со мной из Гватемалы, – тихо ответила миссис Спектер.
– Что, помогала тебе нос высморкать на взлете?
Я пообещала себе, что не позволю Шанталь вывести меня из равновесия, но сейчас едва сдерживала желание дотянуться до маленькой твари и вцепиться ей в горло. К черту лайковые перчатки!
– Я сотрудничаю со здешней полицией.
Шанталь тут же ухватилась за мои слова:
– С какой именно?
– Со всеми. И твои выкрутасы никого не впечатляют.
Девушка пожала плечами.
– Адвокат дал тебе хороший совет. – Я даже не попыталась произнести его фамилию.
– Это адвокат моей мамаши. У него мозгов как у курицы.
Лицо Ливицкого побагровело, словно большая перезрелая слива.
– Ты ведешь себя глупо, Шанталь, – сказала я.
– Угу. Видать, на роду написано.
– Мне нужно все досконально знать о… – начал Ливицкий.
Юная бунтарка снова его оборвала:
– В каком смысле – сотрудничаете с полицией?
Мой намек явно от нее не ускользнул. Дочь посла была отнюдь не глупа.
– В лаборатории судебной медицины, – ответила я.
– Коронер?
– Можно и так сказать.
– В Гватемале тоже жмуриками занимались?
– Меня пригласили участвовать в расследовании убийства.
Я подумала было на этом и остановиться, но решила добавить чуточку реальности.
– Обе жертвы – девушки твоего возраста.
Взгляд «вампирских» глаз наконец встретился с моим.
– Клаудия де ла Альда, – сказала я.
Я ждала какой-то реакции, но ее не последовало.
– Она жила недалеко от тебя.
– Тоже мне совпадение!
– И работала в музее Иксчель.
Шанталь снова пожала плечами.
– Вторую жертву опознать не удалось. Ее нашли в канализационном отстойнике в Первой зоне.
– Дикий район.
Мы с Шанталь испытующе смотрели друг на друга.
– Попробуем еще одно имя, – сказала я.
– Динь-Динь?
– Патрисия Эдуардо.
Она даже не дрогнула.
– Работала в больнице «Сентро медико».
– А я, блин, тут при чем?
– Она пропала без вести в октябре.
– Пустилась, видать, в бега.
– И такое бывает.
Пинок. Стол подпрыгнул.
– Во время расследования всплыло твое имя.
– Не может быть, – фыркнула она.
Пинок.
– А собственно, почему?
– Слишком уж много совпадений.
– Это что, шутка?
Шанталь бросила взгляд на Ливицкого. Тот развел руками, и она снова посмотрела на меня.
– Хрень все это.
– Гватемальская полиция так не считает. Им нужна информация.
– Да мне плевать, что им нужно, хоть лекарство от триппера! Понятия не имею, о чем вы! – Взгляд ее пронизывал меня насквозь.
– Вы одного возраста, жили в нескольких кварталах друг от друга, тусовались в одном и том же районе. Стоит найти хоть какую-то связь, даже туалет, куда вы с Клаудией де ла Альдой вместе ходили пописать, – и они могут приволочь вас обратно, а потом пропустить через все жернова.
Конечно, это была неправда, и Ливицкий знал. Адвокат промолчал.
– Хрен вы меня заставите вернуться в Гватемалу! – уже не столь уверенно сказала Шанталь.
– Тебе семнадцать лет, то есть ты несовершеннолетняя.
– Мы этого не допустим, – вмешался Ливицкий, словно добрый полицейский.
– Возможно, у тебя не будет выбора, – продолжала я, играя роль злого копа.
Шанталь не собиралась попадаться на удочку. Вытащив руки из карманов, она закинула их за голову.
– Ладно. Это была я. Я их убила. И я продаю героин школьникам.
– Никто не обвиняет тебя в убийстве, – сказала я.
– Знаю. Своенравная девчонка столкнулась с реальностью. – Она наклонилась вперед, широко раскрыв глаза, и по-собачьи тряхнула головой. – С дрянными девчонками порой случается такая же дрянь.
– Вроде того, – бесстрастно ответила я. – Как ты понимаешь, ничто не может помешать отправить Люси назад в Гватемалу.
Шанталь встала так резко, что стул с грохотом рухнул на пол.
Миссис Спектер схватилась за грудь.
В дверь, хватаясь за пистолет, ворвался охранник.
– Все в порядке?
Ливицкий поднялся на ноги:
– Мы закончили. – Повернулся к Шанталь. – Ваша мать принесла вам одежду, которую вы должны надеть, прежде чем предстанете перед судьей.
Девушка закатила глаза. Шарики туши повисли на ресницах, словно дождевые капли на паутине.
– Мы освободим вас часа через два-три, – продолжал он. – С наркотиками разберемся позже.
Когда охранник вывел Шанталь из комнаты, Ливицкий повернулся к миссис Спектер:
– Полагаете, сумеете с ней справиться?
– Конечно.
– Она может сбежать.
– Это все из-за того чудовищного окружения. Дома, с отцом и со мной, с ней все будет хорошо.
Я заметила, что Ливицкий сомневается – так же как, определенно, сомневалась и я.
– Когда приедет посол?
– Как только сможет. – Пластиковая улыбка вернулась на место.
Мне в голову пришли слова песенки об улыбке, которую мы пели в скаутском отряде, когда мне было восемь лет:
У меня в кармане то, что должно быть на лице,Я держу ее при себе в самом удобном месте…
– Что насчет мисс Херарди? – вернул меня к действительности вопрос Ливицкого.
– А что с ней? – без особого беспокойства спросила в ответ жена посла.
– Я буду представлять ее интересы?
– Вероятно, все проблемы Шанталь из-за нее. Они каким-то образом получили документы, путешествовали автостопом с незнакомыми людьми, пересекли континент на автобусах. Моя дочь никогда бы не поступила так сама.
– Я не была бы в этом так уверена, – сказала я.
Изумрудные глаза удивленно уставились на меня.
– Откуда вам знать?
– Как говорится, нутром чую. – Отступать я не собиралась.
Миссис Спектер не сразу нашлась что ответить.
– В любом случае, – заявила она, – лучше всего, если мы не станем вмешиваться в дела гватемальских граждан. У Люси богатый отец, он сумеет о ней позаботиться.
Оказалось, что этот самый богатый отец сейчас в Монреале: когда мы вышли в коридор, я увидела, как он идет следом за охранником. Его спутник был одет точно так же, как Ливицкий, – дорогой костюм, итальянские туфли, кожаный портфель.
Херарди повернулся, проходя мимо, и наши взгляды встретились.
Я сочувствовала маленькой девочке у ограды школьного двора, но с теми чувствами не могла сравниться жалость, которую я ощутила к Люси Херарди. Что бы ни привело ее в Канаду, вряд ли ее за это простят.
17
Сорок минут спустя я шла по дорожке между высокими, по плечо, живыми изгородями. Вела она к двустворчатым стеклянным дверям с логотипом компании и краткой информацией о ней – сверху по-французски, а ниже, шрифтом помельче, по-английски. Весьма по-квебекски.
Потребовалось полчаса на поездку и еще полчаса на то, чтобы найти нужный адрес. Корпорация РП располагалась в одной из двухэтажных бетонных коробок в промышленном парке в Сент-Юбере. Все здания были серыми, отличались только цветными полосами, опоясывавшими каждое, подобно подарочным лентам. У корпорации РП полоса была красной.
Пол в вестибюле выглядел самым блестящим из всех, по которым мне доводилось ступать. Я направилась к кабинету слева от главного входа. Когда вошла, меня по-французски приветствовала женщина азиатской внешности, ее блестящие черные волосы были подстрижены возле ушей и падали прямо на лоб. Ее широкие скулы напомнили о Шанталь Спектер, которая, в свою очередь, напомнила о девушке из отстойника. Я вновь ощутила знакомое чувство вины.
– Je m’appelle Tempe Brennan[61], – сказала я.
Услышав мой акцент, она перешла на английский.
– Чем могу помочь?
– У меня в три часа назначена встреча с Сюзанной Жан.
– Присядьте, пожалуйста. Одну минуту. – Она сняла трубку телефона и что-то сказала.
Меньше чем через минуту появилась Сюзанна и поманила меня пальцем. Она весила примерно столько же, сколько и я, но была на целую голову выше. Кожа – цвета баклажана; волосы, заплетенные в сетку на три дюйма вокруг лица, сзади свисали длинными черными косами, стянутыми оранжевой лентой. Как обычно, Сюзанна больше походила на модель, чем на инженера.
