Частное лицо - Валерий Николаевич Михайлов
– С чего вы взяли?
– Ну, туда (он назвал указанный Сергеем адрес) просто так не пускают. Вы ведь там познакомились с Гроссмейстером?
– Это вам Сергей настучал?
– А это что-то меняет?
– Вот сволочь!
– Не стану возражать, но все же, как дела с богатством? Подскажете адрес страны дураков?
– Я получила наследство от дедушки из Америки.
– Как в сказке!
– Представьте себе.
– А чего туда не поехала?
– Там делать нечего. У них Советский Союз годов семидесятых, только со жратвой получше, а меня от большевизма по-американски с их чертовой политкорректностью тошнит.
– Большое хоть наследство?
– Пустить пыль в глаза хватило.
– Так ты ловила жениха!
– Не все же у вас на субботниках пропадать?
– Это точно. И там ты нашла Гроссмейстера.
– Да, и мы собираемся пожениться.
– А он знает?
– Конечно знает, раз сделал мне предложение.
– Я не об этом, – улыбнулся Клименок.
– Сергей ему постоянно твердит, но он и слушать об этом не хочет.
– Любит?
– Любит.
– Ну, за что тебя любят, понятно. Ватсон в тебя тоже чуть не влюбился, а за что тебя не любит Сергей?
– Так он видел себя новым Гроссмейстером и единственным наследником Эдварда, а тут я.
– Да, с таким трудно смириться.
– А когда Анна Степановна проболталась, что у неё что-то на него есть…
– Так это его она шантажировала?
– Ну а кого ещё?
– Тебя.
– Это он вам сказал?
– Да, а ещё сказал, что незадолго до смерти Анна Степановна сильно повздорила с тобой.
– Я пыталась её убедить открыться Эдварду, но она и слушать не хотела. Тогда я предложила деньги…
– И она послала тебя подальше?
– Да так, что я еле сдержалась, чтобы её не прибить.
– Эх ты жадина. Вера Павловна не пожадничала, и чуть было не стала обладательницей золотого ключика.
– Эта сука? Выходит, это из-за неё… – она задохнулась от злобы.
– Выходит, так.
– И где эта сука сейчас?
– Если мне не изменяет зрение, садится в такси, загрузив чемоданы.
– Чтоб её, суку, каток переехал!
– Ну что Ватсон, не легко терять веру? – спросил Клименок, увидев, как я смотрю в след такси.
– Да нет. Просто ещё минус два.
– Минус три. Подай в суд на свою школу.
Глава четырнадцатая. Ночная охота
Вы когда-нибудь видели исполняющих рэп крыс? Жуткая надо сказать дрянь. Причём против крыс я ничего не имею. Более того, они мне даже симпатичны. Но крысы, исполняющие рэп… это ещё противней, чем косящие под чёрных торговцев наркотой отечественные исполнители этого упорядоченного шума. Мне эта дрянь, я говорю о крысах-рэпперах, снилась столько, сколько я спал. Как я ни старался изгнать из своего сознания этот кошмар, все было безрезультатно. Я и ворочался, и вставал попить воды, и пытался думать о чём-нибудь приятном, но эти твари попросту игнорировали меня.
Прекратить это более радикальным методом, или попросту проснуться, я не мог. Как ни пытался, но вынырнуть из тяжелого состояния, когда уже понимаешь, что спишь, но ещё не в силах открыть глаз, у меня не получалось.
В результате ничего не осталось, как досматривать кошмар, проклиная себя за то, что не удосужился приступить к практике осознанного сновидения.
Наконец, это наваждение исчезло, и я смог открыть глаза. Я был разбитым, голодным и злым. В голове всеобщая забастовка, и разрулить эту проблему без кофе не представлялось возможности. Так что, поднявшись с кровати, я отправился на кухню приготовить чашку насыщенного кофеином напитка, – кофе без кофеина как мужик без потенции – вроде все есть, а никакого толку.
Изменить курс меня заставил громкий хохот в гостиной. Любопытство оказалось сильней жажды, и я направился туда. То, что я увидел, удивило меня сильней, чем если бы я обнаружил там зеленых человечков из иных миров.
Вместо них я увидел всех оставшихся обитателей дома, с открытыми ртами слушавших ментовские байки Клименка. Вот кому надо писать детективы! – с завистью подумал я.
– Труп, как сообщил дежурный следователь, лежал на полу в гостиной, – рассказывал он. – Вот только он забыл сказать о втором трупе, лежавшем в паре шагов от первого. Он, конечно, мог в чем-то ошибаться, но не сообщить о трупе или пройти и не заметить… Это не в его правилах. Единственный вывод: труп появился уже после того, как в доме побывала следственная бригада. «А с этим что?» – спросил я хозяйку дома, показывая на второй труп. «Виктор пытался показать мне, что случилось с Андреем», – ответила она…
– А, проснулся! – заметил меня Клименок.
– Который час? – спросил я.
– Скоро ужин.
– Почему бы нам не выпить до ужина по чашечке кофе? – предложил я.
Моя идея была поддержана, и Алла на правах старшей из присутствующих дам позвонила служанке. Та появилась со скоростью Хоттабыча.
– Принесите кофе, – попросила Алла.
– Вам какой? – спросила она у меня.
– Такой, чтобы можно было есть вилкой.
– Остальным как обычно.
– Мне «американо», – заказала Алла.
– Аллочка, а вы знаете историю возникновения «американо»? – хитро спросил Клименок.
– Разумеется, не знаю, – очаровательно улыбнулась она.
– Однажды на кухню турецкого ресторана заглянул американский турист. Увидев емкость, над которой мыли кофейные чашки, он решил, что это турецкий аналог чаши для пунша. Найдя чистую кружку, он зачерпнул порцию мутной воды и жадно выпил до дна. Эта бурда так ему понравилась, что он решил открыть в Штатах кофейню, где подавали бы такой кофе. Найдя владельца ресторана, он предложил тому любые деньги за рецепт этого божественного напитка. Владелец ресторана оказался человеком честным и тактично объяснил американскому гостю, ЧТО тот попробовал. Американца это даже обрадовало. Раз так, за рецепт можно и не платить.
Так появился кофе «американо». А спустя ещё несколько лет американцы научились удалять из кофе кофеин, сделав его ещё более американским.
Пока Клименок рассказывал байки, служанка принесла кофе. Похоже, повар решил исполнить моё желание буквально, и кофе в моей чашке оказалось больше, чем воды. Однако вместо того, чтобы взбодрить, напиток погрузил меня в сон. Чувствуя себя ползущим по полю умирающим героем войны, я едва дотерпел до ужина. Затем вернулся в постель. Слава богу, крысы нашли за это время себе новую репетиционную базу.
Но стоило моей голове коснуться подушки, а глазам увидеть начало первого сна, как над ухом послышался командирский шепот Клименка:
– Рота, подъем! В колонну по девятнадцать становись!
– Что? А? Кого? – спросонья пробормотал я.
– Вставай, Ватсон, пора.
– Куда?
– Преступников брать.
– А может завтра?
– Ватсон, ты охренел? – забыв о конспирации, рявкнул Клименок. – Ты сам встанешь, или тебе помочь?
В общем, минут через пять я был
