Маскарад - Ксения Комал
— Ага, не убивал ли он Иветту.
— Ты-то откуда знаешь, как её звали?
— У меня острый слух и отличная моторика. Подоконник твой собрал, если тебе интересно.
— Интересно, — кивнула Даша, подумав, что об их подозрениях относительно него Лаврентию тоже может быть известно. — Показывай.
Они поднялись наверх, где девушка внимательно осмотрела испоганенное несостоявшимся убийцей место. Сейчас о погроме ничто не напоминало, лишь подоконник из обычного превратился в мозаичный. Было немного странно, но хозяйка тут же придумала, как обыграть это всё в интерьере — оставалось только основательно потратиться и уделить пару свободных выходных.
— Я к твоим услугам, — выслушав её, сказал Лаврентий. — Можешь эксплуатировать, сколько влезет. А то этот твой тут поваром заделался, мне даже как-то неловко.
— Никита — не мой.
— Он, по-моему, считает иначе. Ладно, не прожигай меня взглядом, всё понял: это не моё дело.
— Вот именно.
— Я ничего не скажу и про его отношение к тебе.
— Замечательно.
— И даже если он и есть убийца Иветты, я буду упорно молчать, потому что…
— Тебя это не касается, — закончила за него Даша, которую, впрочем, удалось развеселить. Лаврентий умудрялся отыскивать в её душе какие-то тайные педали и, нажимая на них, запросто менял её настроение. Находиться от него в некоторой зависимости было неприятно, но увлекательно. Походив немного по комнате, девушка не выдержала: — Ты ведь знаешь, что мы тебя подозревали?
— В прошедшем времени? — лукаво улыбнулся Лаврентий.
— Понятное дело, что я смягчаю из вежливости. Признавайся: это ты испоганил мой подоконник?
— Я его починил. И с чего бы, интересно, мне на тебя покушаться? Работаешь ты вполне прилично, нареканий нет, а если бы и были — я умею решать конфликты мирным путём.
— Можно не ёрничать? — поморщилась девушка. — Такое ощущение, будто ты от моих мучений удовольствие получаешь.
— Не от мучений, а от мыслительного процесса. И потом, тебе же самой нравится.
Даша замолчала, задумавшись. Выходило, что в некотором роде он прав и роль сыщика ей определённо по душе. Конечно, присутствовал некоторый риск, однако он отчего-то представлялся несущественным и лишь добавлял ярких эмоций. Во всяком случае, это было лучше, чем сидеть в одиночестве и почти полном бездействии, как в течение двух предыдущих лет.
— Мне странно, что ты не пытаешься отрицать свою вину, — прищурилась хозяйка усадьбы.
— Это из гордости.
— Или потому, что совесть не позволяет.
Лаврентий фыркнул и отвернулся к окну. Солнечный свет падал на его губы и ресницы, делая лицо каким-то неземным.
— Брось, ты же знаешь, что это не я. Лучше уж к своему Никите присмотрись. Хотя честно говоря, он тоже не подходит.
— Почему?
— По причине личной заинтересованности, — расплылся в улыбке мужчина. — На твоём месте я бы искал среди тех, кто от твоей смерти может что-то выиграть. Вот что после неё будет?
— Ничего. Похоронят, наверное.
— Балда! Я — в общем. Что случится, например, с усадьбой? У тебя есть завещание?
— Считаешь, пора обзавестись? — начала злиться Даша, которой тема разговора почему-то не нравилась. — Усадьба достанется моим родителям, а они её продадут, скорее всего. По крайней мере, никакого интереса к гостиничному бизнесу они никогда не проявляли.
— Значит, думай, кто захочет её купить.
— Понятия не имею.
— Очень плохо. Будь я на твоём месте, в первую очередь выяснил бы именно это. Мысли более глобально, чем сейчас. Поверь, это всегда помогает.
Вопреки своей привычке, последнюю фразу Лаврентий сказал серьёзным тоном, и Даше почудилось, что он по-настоящему старается помочь. Совет, во всяком случае, был дельный. Уединившись в своей комнате, девушка растянулась на кровати, подложив под больную поясницу свёрнутый плед, и попыталась представить самый печальный изо всех возможных вариантов. Умирать категорически не хотелось даже в мыслях, однако если это необходимо…
Значит, родители продают усадьбу, и она достаётся… кому? За всё время, что она обладает бесценной гостиницей, ни один человек ни разу не проявлял к недвижимости интереса. Покойная тётушка о возможных кандидатах в покупатели, кажется, тоже не упоминала. Даша с самого начала побаивалась, что на усадьбу положит глаз государство, так некстати начавшее заботиться о памятниках архитектуры, но как ни странно, молчало даже оно.
Может, Лаврентий ошибается и её собственность ни при чём? Что это было — желание действительно помочь или попытка отвести подозрения от себя? В принципе, то, что она о нём думает, мужчину не слишком волнует: он явно наслаждается ситуацией и готов быть в роли потенциального злодея сколько угодно — ему так интереснее. Значит, Лавр всё же намеревается поспособствовать скорейшему обнаружению преступника и как следствие — спасти ей жизнь.
Что ж, очень благородно, но совершенно бесполезно. То ли здесь нужен более тонкий ум, то ли просто не за что зацепиться, но вычислить человека, которому её смерть принесла бы пользу — решительно невозможно. Придётся идти с другого конца.
Даша поднялась и нервно заходила из угла в угол, благо пространство позволяло. Если Малинов переехал сюда всего тридцать лет назад и раньше постоянно не жил, с определённой долей уверенности можно предположить, что тогда, в детстве, он находился именно в усадьбе: на военную базу его вряд ли заселили бы, а болезнь лёгких прямо указывает на то, что маленький Август Сергеевич обращался за помощью в санаторий. И каким-то ветром его занесло в подозрительный список, который они нашли. Причём не его одного, а целую компанию будущих власть имущих — вряд ли это странное совпадение.
Дети из списка в жизни добились очень многого, даже чересчур. Неужели кто-то предсказал их успехи, когда им было всего по десять? Как такое возможно? И все ли они были в санатории? Малинов полюбил эти места настолько, что будучи уже взрослым, решился на переезд. Но вдруг его влекло сюда что-то кроме природных красот? Примерно в шестьдесят пятом случилось нечто, определившее дальнейшую судьбу нескольких детей и притягивающее внимание Августа Сергеевича в течение последующих как минимум двадцати лет. Может, его и сейчас это «нечто» интересует?
Вот на что намекал Лаврентий! Что-то тогда произошло (в усадьбе или на военной базе — не важно), и жизни ребят кардинально изменились. Малинов знает намного больше, чем она, и вполне может по каким-то своим соображениям мечтать стать владельцем бывшего санатория. Правда, неясно, почему он не пытался попросту его купить. Но в конце концов, бизнесмен наверняка прозондировал почву и понимает, что нынешняя хозяйка со своим детищем не расстанется даже за очень серьёзные деньги. И её тётя придерживалась того же мнения.
Выходит, Август решил пойти другим
