Кваздапил. История одной любви. Начало - Петр Ингвин
За окном стемнело. Три разномастных фигуры, что будто бы собрались в клуб, выстроились в рядок, на лицах застыло ожидание.
Задвинув шторы наглухо, я выключил верхний свет, теперь гирлянды создавали в помещении мягкий интим. Пунктами один и два в сценарии стояло: «Создать полумрак. Не допустить съемок на камеру».
– С этой минуты – никаких звонков, ни сюда, на которые нужно ответить, ни, тем более, отсюда. У кого дела – пожалуйста, идите, занимайтесь делами, никто не держит. К остальным просьба отключить телефоны.
Парни выключили, я протянул руку:
– Сдайте, чтоб не было проблем. Не возражаете, если вместе с телефонами сложим планшеты и компьютеры?
– Зачем такие строгости?
В двери появилась Мадина. На снятые туфельки опустились сумочка и пакет, сверху стопку накрыла куртка. Девушка во всей красе встала перед зрителями.
Обо мне забыли.
– Мэрилин! Не обманул! – воскликнул Ее Величество Филипп. Потом я ему все припомню, еще коронуем по всем правилам – слово не воробей, нужно держать клетку прикрытой.
– Офигеть, – намного проще отреагировал Тимоха.
Пока парни приходили в себя, я собрал технику в коробку и задвинул под дальнюю кровать. На меня не обращали внимания, все глаза поедали новоприбывшую.
Я многозначительно кашлянул:
– Дама и господа, прошу минутку внимания. Уважаемая Мэрилин, позвольте представить вам цвет высшего общества нашей квартиры, а то и всего подъезда. Длинный, который не сводит глаз с вашей чудесной фигуры – это Игорь, он же Гарик, он же Гоги, он же Гоша.
Игорь склонился почти вдвое, проще сказать переломился:
– Приятно познакомиться.
Мадина радушно кивнула. Глаза, спрятанные в глубине маски, сияли.
– Она не говорит, – шепотом напомнил Филька и тут же громко представился, пока не сократили до междусобойного: – Филипп.
– Тим. – Тимоха оттеснил мелкого соседа. – Позвольте ручку.
Мадина протянула холеные пальчики. Тимоха бережно принял их и поцеловал. Восторгу Мадины не было предела – только вошла, а уже такое преклонение. В ее взгляде читалось: знала бы – давно бы к нам пришла, и никакие стены не удержали бы.
– Мэрилин здесь проездом, – сообщил я. – Надо постараться, чтобы от посещения нашей скромной обители у нее остались только наилучшие впечатления.
– Обеспечим!
– Тогда начнем. – Я обернулся к Игорю, как к старожилу, первому нанимателю жилплощади. – Маэстро, урежьте марш! В смысле, музыку включи.
– Ты же всю технику убрал.
– А хозяйский музыкальный центр?
Игорь хлопнул себя по лбу.
– Одну минуту!
Из кучи хлама в шкафу он вытащил древний проигрыватель компакт-дисков – в начале заселения сердобольная хозяйка оставила его бедным студентам для поднятия настроения. Загромыхали танцевальные ритмы. Игорь не любил, когда тихо. Соседи жаловаться не будут, нам с ними повезло: обе смежные квартиры временно пустовали, лето, все разъехались. А старушка, обитавшая снизу, глуховата.
– Бал по случаю приезда чудесной гостьи объявляю открытым, – провозгласил я. – Танцы!
Все ринулись к Мадине. Тимоха протиснулся первым.
– Разрешите.
Он прижал к себе партнершу, хотя мелодия грохотала более ритмичная. Сейчас этот факт роли не играл, Мадина не возражала против медленного танца, для того и пришла. Столько восхищенных кавалеров, и ни одного родственника в пределах выстрела. Разве можно вообразить нечто лучшее?
Вместе с остальными парнями я пританцовывал рядом в ожидании очереди. В кармане лежал сценарий со многими пунктами, но – куда торопиться? И вообще, нужна ли дальнейшая программа, если без того все замечательно? Все довольны, и танцующие, и ожидающие. Предвкушение – не меньшее удовольствие, просто не каждому дано понять и, тем более, ощутить.
– Переход.
Я отобрал партнершу у Тимохи. Он мотнул волосами:
– Так мало?!
– Поверь, скоро поблагодаришь. – Я прижал к себе растекшуюся в счастье Мадину и начал осторожно переступать ногами, боясь наступить на маленькие ступни.
– Ловлю на слове. – Тимоха пристроился к остальным. – Если что – пеняй на себя, никто тебя за язык не тянул.
– Спасибо, – раздалось в ухе сквозь жуткие басы. – Все оказалось даже лучше, чем я думала.
– Молчать! Спалить нас захотела?!
– Можно? – К нам протягивал руку Игорь.
– Естественно. – Я отступил в сторону.
Мадина едва доставала партнеру до груди. Объятия танцующей пары выглядели забавными, но только снаружи, внутри пары по-взрослому искрило и жгло, не заметить мог только слепой. В комнате слепых не было, только временно онемевшие.
Игоря сменил Филька:
– Простите. Разрешите и мне пригласить вас на танец.
С величавой благосклонностью Мадина разрешила. Петли рук связали тела, началось раскачивающееся кружение. Ситуация изменилась: теперь партнерша была выше, и лицо кавалера виновато крутилось, чтобы не упираться взглядом в чувственную благодать. Филька нервничал, расстояние между танцующими составляло пару ладоней, и дама сама притянула робкого кавалера. Очки впечатались в ключицу, руки сомкнулись вокруг талии, причем та оказалась настолько узкой, что Филькины кисти перехватили свои же запястья. Животы и бедра ритмично терлись, щека с дужкой съехавших очков блаженно расползлась по мягкому основанию.
Через миг стянувший обруч рук был разбит нарочным виляньем таза, и с брошенным в мою сторону хитрым взором («ты ведь понимаешь?») Мадина разрешающе положила чужие ладони гораздо ниже. Негодница. В сценарии написано «танец», а не возмещение морального ущерба за недополученное на домашних вечеринках.
Филька млел. Такого красного лица я не видел у него с тех пор, как он пытался в одиночку подвинуть шкаф.
Мадина тоже плыла в непонятном блаженстве. Дорвалась, коза безрогая. Если муженек ей достанется нерасторопный и рассеянный, боюсь, при первой же возможности жена обеспечит его рогами. Хорошо, что я к тому времени буду далеко. Не хотелось бы попасть под горячую руку.
Пока же удовольствие от горячих рук получали оба танцующих.
Ко мне склонился Тимоха:
– Почему она в маске? Прыщи или рожей не вышла?
– Дочка богатых родителей. Любит приключения и не хочет, чтобы о них узнали.
– Любит приключения – это хорошо.
Пришлось напомнить:
– Мы договаривались: она здесь для веселого времяпровождения, которое не ведет к неприятностям. И за словами следи, «рожа» и тому подобное – не для сегодняшнего вечера.
– Заметано.
Я смотрел на танцующих. Оба упивались маленьким счастьем, нежданно свалившимся среди будней. Могла ли так поступить Хадя, кровь от крови Мадины? Только через свой труп. Кольнуло в сердце: а Машка? Позволила бы сестренка парню мять себе мягкое место на глазах посторонних? Что-то унылое из недр подсознания позорно подтвердило: возможно. Она у меня из тех, кто боится упустить время. Каждый шанс кажется последним, каждый посмотревший с интересом мальчик – добычей, которую подкинула судьба. Подсекай! Тяни! Хватай! Взрослые
