Гастон Леру - Призрак Оперы
Та ночь, когда мы с вами встретились, едва не стала для меня роковой, потому что он очень ревнует меня к вам, и я так и не сумела усыпить его ревность, хотя без конца повторяла о вашем скором отъезде. Наконец через две недели, в течение которых я поочередно сгорала от жалости, восторга, отчаяния и ужаса, когда я сказала: «Я вернусь!» — он мне поверил.
— И вы вернулись, Кристина, — тихо произнес Рауль.
— Это правда, мой друг, и я должна сказать, что его страшные угрозы в день моего освобождения заставили меня сдержать слово, а его душераздирающие рыдания, которые, уходя, я слышала с порога склепа, да, эти рыдания, — повторила Кристина, горестно качая головой, — привязали меня к несчастному сильнее, чем я сама предполагала в момент прощания. Бедный Эрик! Бедный Эрик!
— Кристина, — начал Рауль, поднимаясь на ноги, — вы говорите, что любите меня, но не прошло и нескольких часов после того, как вы вышли на свободу, как вы уже снова вернулись к нему. Вспомните бал-маскарад.
— Так было условлено. Вы тоже вспомните, что эти несколько часов я провела с вами, Рауль… несмотря на большую опасность для нас обоих.
— Все эти несколько часов я сомневался в том, что вы любите меня.
— И вы до сих пор в этом сомневаетесь? Так знайте же, что каждая моя встреча с Эриком усиливала мой ужас и мое отчаяние, потому что эти встречи не успокаивали его, на что я надеялась, а напротив — он все больше сходил с ума от любви, и я боюсь… Да, я очень боюсь!
— Вы его боитесь, но любите ли вы меня? А если бы Эрик был красив, любили ли бы вы меня, Кристина?
— Несчастный! Зачем испытывать судьбу? Зачем спрашивать меня о том, что я прячу на самом дне своей души, как прячут грех?
Кристина тоже встала, обняла юношу своими прекрасными дрожащими руками и произнесла:
— Послушайте, жених вы мой однодневный! Если бы я вас не любила, я бы не позволила вам поцеловать себя. В первый и последний раз. Получайте!
Она приблизила к нему лицо, он поцеловал ее в губы, и окружавшая их ночь испустила такой стон, что они бежали, будто от надвигающейся бури, когда их глазам, в которых застыл страх перед Эриком, предстала огромная ночная птица, которая сверху смотрела на них двумя горящими глазами, будто повисшими на струнах лиры Аполлона.
XIV. «Любитель люков» наносит удар
Рауль и Кристина бежали, не останавливаясь. Они промчались по крыше, откуда вслед им смотрели горящие глаза, и остановились только на восьмом этаже. В тот вечер спектакля не было, и коридоры Оперы были пусты.
Неожиданно перед молодыми людьми выросла странная фигура, преградившая им путь.
— Сюда нельзя! — И показала рукой на другой коридор, по которому они должны были выйти к кулисам.
Рауль хотел остановиться, потребовать объяснений.
— Проходите быстрее! — приказал странный человек в одежде, напоминавшей плащ, и в восточной шапочке с кисточкой, похожей на турецкую феску.
Кристина быстро увлекла Рауля дальше.
— Кто это такой? — спросил юноша.
— Это Перс, — ответила Кристина.
— Что он здесь делает?
— Кто его знает! Он постоянно торчит в Опере.
— Из-за вас я веду себя, как трус, — недовольно заметил еще не успокоившийся Рауль. — Вы заставляете меня убегать от опасности, а такое случается впервые в моей жизни.
— Фи, — фыркнула Кристина, которая между тем начала успокаиваться. — А я думаю, что мы испугались собственной тени.
— Если это был Эрик, надо было бы пригвоздить его к лире Аполлона, как это делают с летучими мышами бретонские крестьяне, прибивая их к стенам, и с ним было б покончено.
— Храбрый мой Рауль, сначала вам пришлось бы подняться на лиру, а это совсем нелегко.
— И эти горящие глаза были там…
— Теперь и вы, так же как я, готовы видеть Эрика повсюду. Но потом, успокоившись, вы скажете себе: «Я принял за горящие глаза две золотые звездочки, которые светили через струны лиры».
И Кристина спустилась еще на один этаж. Рауль шел следом.
— Если вы окончательно решились бежать, Кристина, я еще раз предупреждаю вас, что лучше всего бежать немедленно. Зачем ждать до завтра? Может быть, он слышал наш сегодняшний разговор?
— Да нет же, нет! Повторяю вам: он работает над своим «Дон Жуаном», и ему не до нас.
— Однако вы не совсем уверены в этом и постоянно оглядываетесь.
— Пойдемте в мою артистическую, — досадливо сказала девушка, — и покончим с этим разговором.
— Давайте лучше выйдем из театра.
— Ни за что до самого побега! Я дала ему слово встречаться с вами только здесь.
— Мне еще повезло, что он вам это разрешил. — В голосе Рауля зазвучали язвительные нотки. — Знаете, вы проявили большое мужество, разыграв эту комедию нашего обручения.
— Но ведь он об этом знает. Он сам сказал мне: «Я верю вам, Кристина. Господин де Шаньи влюблен в вас и должен уехать. Пусть он тоже узнает до своего отъезда, что значит быть несчастным…»
— Что он хотел этим сказать?
— Это я должна спросить вас, мой друг: неужели всегда так несчастен человек, когда он любит?
— Да, Кристина, когда он любит и когда не уверен, что любят его.
— Вы имеете в виду Эрика?
— И Эрика, и себя, — грустно и задумчиво покачал головой юноша.
Тем временем они подошли к артистической Кристины.
— Неужели вы себя чувствуете здесь в большей безопасности? — спросил Рауль. — Если вы слышали его через стены, тогда и он может слышать нас.
— Нет! Он дал мне слово не приходить сюда, и я верю его слову. Эта ложа и та моя комната в доме на озере принадлежат мне и только мне.
— Как же вы смогли выйти отсюда и оказаться в темном коридоре, Кристина? Давайте попробуем вспомнить все, что вы тогда делали.
— Это опасно, мой друг, потому что зеркало опять может повернуться, и если я не успею отскочить, я снова попаду в тайный коридор, ведущий к берегам озера. Тогда мне опять придется звать Эрика на помощь.
— И он вас услышит?
— Откуда бы я его ни позвала, он меня услышит. Он сам мне это сказал. Не следует думать, Рауль, что это обыкновенный человек, которому просто нравится жить под землей. Он гений, он делает то, чего никто сделать не может, знает то, что никому не известно.
— Берегитесь, Кристина, вы опять делаете из него сверхъестественное существо.
— Нет, он не сверхъестественное существо; это — человек неба и земли, и этим все сказано!
— Человек неба и земли! Вот как вы заговорили! Вы все еще готовы бежать?
— Да, завтра.
— Хотите, я скажу вам, почему вы должны сделать это нынче ночью?
— Скажите, дорогой.
— Потому что завтра вы не решитесь на это!
— Тогда, Рауль, вы увезете меня против моей воли. Мы же договорились…
— Итак, завтра в полночь я буду в вашей артистической, — мрачно заявил юноша. — Что бы ни случилось, я сдержу слово. Вы сказали, что после представления он будет ждать вас в столовой на озере?
— Там он и назначил мне свидание.
— А как вы к нему попадете, если не знаете, как выйти через зеркало?
— Я просто пойду прямо к озеру.
— Через подземелье? Через лестницы и коридоры, где ходят машинисты и рабочие сцены? Как вы сделаете это незаметно? Все зрители побегут за Кристиной Даэ, и вы приведете к озеру целую толпу.
Тогда Кристина достала из шкатулки огромный ключ и показала Раулю.
— Вот ключ от решетки подвала на улице Скриба.
— Теперь мне все ясно, Кристина. Вы можете дать мне этот ключ?
— Никогда! — с горячностью ответила она. — Это было бы предательством!
И тут Рауль увидел, как смертельная бледность разлилась по щекам девушки.
— О господи! Эрик! Эрик! Сжальтесь надо мной!
— Замолчите, — приказал юноша. — Вы же сами сказали, что он не может вас услышать.
Однако поведение певицы становилось все более непонятным. Сцепив пальцы, она затравленно повторяла:
— О господи! О боже мой!
— В чем дело? — испугался Рауль.
— Кольцо…
— Что кольцо? Умоляю, Кристина, придите в себя.
— Золотое кольцо, которое он мне дал. И при этом добавил: «Я даю вам свободу, Кристина, но с условием, что это кольцо всегда будет на вашем пальце. Пока оно у вас, вы будете в безопасности, и Эрик останется вашим другом. Но если вы с ним расстанетесь, горе вам, Кристина: Эрик сумеет отомстить!» А теперь кольцо пропало! Горе нам!
Они напрасно искали подарок Эрика в комнате. Его нигде не было, и беспокойство девушки все росло.
— По-моему, когда я позволила вам поцеловать меня там, наверху, под лирой Аполлона, — дрожа, вспоминала она, — кольцо соскользнуло с пальца и упало на улицу. Как же теперь его найти? Какая страшная опасность грозит нам, Рауль! Ах! Надо скорее бежать!
— Бежать немедленно! — как эхо откликнулся Рауль.
Но она медлила. Ему показалось, что сейчас она скажет «да». Однако ресницы ее дрогнули, и девушка сказала:
