Сэм Гэссон - Кошка, которая все видела. Молчаливый свидетель
Вдовец заплакал.
– Принесите мистеру Арчеру салфетку и кекс, который лежит на моем столе, – приказала инспектор, обращаясь к одностороннему стеклу. – Ему нужна глюкоза. И мне тоже принесите кекс.
Справившись со слезами, старик заявил следующее:
– Я был просто хорошим другом Поппи Раттер.
– Подробнее, мистер Арчер, – велела инспектор. Она сняла с верхушки розового кекса сахарную бабочку, откусила крылья, а затем съела усики и туловище. – Каким именно образом вы дружили с Поппи Раттер?
– Мы много лет были соседями. Иногда разговаривали, в основном через забор между нашими садами. Я выращиваю много зелени, куда больше, чем мне нужно. И всегда угощал Поппи. А она давала мне цукини и помидоры со своей грядки. Иногда в летние месяцы, когда ее муж был на работе, Поппи приглашала меня к себе в сад на чашку кофе. Время от времени просила присмотреть часок за Дином, пока ездила в город. Она была очаровательной женщиной, больше говорила сама, чем слушала. Мне она нравилась.
– Этого недостаточно! – сказала инспектор Скиннер.
– Три недели назад Поппи попросила у меня денег взаймы.
– Сколько?
– Пятьсот фунтов.
– Она объяснила зачем?
– Да – заплатить за летний лагерь Дина, какой-то модный, в центре отдыха, с надувными лодками.
– И вы согласились?
– Сначала я отказался. Она еще не отдала предыдущий долг. Такую же сумму я давал ей накануне Рождества. Когда я отказал, Поппи впала в бешенство и начала кричать о том, как трудно жить с таким скупым мужем, как у нее. В конце концов я сдался.
– Итак, мистер Арчер, Поппи Раттер была у вас в долгу? – сказала инспектор. Она протянула руку через стол и сняла бабочку с нетронутого кекса, лежавшего перед мужчиной. – Вы только что сообщили мне мотив убийства!
– Поппи обещала вернуть деньги. Для меня это не такая уж крупная сумма. У меня больше денег, чем нужно для удовлетворения моих скромных запросов.
– Поговорим о ночи убийства. Вы признаёте, что вошли в дом Раттеров около полуночи?
– Да, – неохотно ответил Алан Арчер.
– Объясните, пожалуйста.
– Стены домов на нашей улице тонкие, кроме кухонных и тыльных – они были достроены в шестидесятых и поэтому гораздо толще. До моего слуха часто долетали крики, доносившиеся из дома номер двенадцать. В ту ночь я услышал звуки, которых не мог объяснить.
– Что именно вы услышали?
– Как я узнал потом, крики означали насилие мужа над женой, но мне казалось, что все наоборот. Поппи орала как сумасшедшая. Я также слышал странный царапающий звук. Но, когда начался матч по крикету, стало немного тише. Я услышал стук входной двери, а затем мимо моих окон пронесся Терри. В доме Раттеров воцарилась тишина. Я подождал. Терри не вернулся, и я решил пойти проверить, как там Поппи.
– Как вы вошли?
– Входная дверь была нараспашку. Я постучал, но никто не ответил.
– Маленькая птичка принесла на хвосте, что у вас есть ключ от двери Раттеров.
– Да, это правда. И у них есть ключ от моей двери – на всякий случай. Но я не воспользовался ключом. Дверь была распахнута.
– Сколько времени прошло с момента ухода Терри до вашего визита в его дом?
– Закончился матч по крикету… где-то около часа.
– И что потом произошло?
– Я зашел в гостиную. Было совершенно ясно, что там боролись. Я прошел на кухню и увидел на полу Поппи. Я подумал, что она потеряла сознание. А затем заметил кровь…
– И?..
– Я проверил пульс.
– Продолжайте.
– Сначала я решил вызвать полицию, но потом подумал, что все будет выглядеть подозрительно. Поэтому пошел домой и попытался заснуть.
– Поппи была мертва?
– Я не врач, но думаю, что да.
– Вы полагаете, я поверю, что вы бросили мертвую женщину из страха быть обвиненным?
– Не знаю… разумеется, все это выглядит странно.
В этот момент в комнату вошел офицер и попросил инспектора Скиннер на два слова. Когда женщина вернулась, выражение ее лица изменилось.
– Почему во второй спальне у вас хранится слепок с груди Поппи Раттер?
Услышав этот вопрос, Алан нервно пробежал рукой по остаткам белых волос на голове.
– Это мой бизнес. Я делаю такие слепки из гипса. Их дарят на день рождения, на юбилеи. Я леплю груди и ягодицы. Кто-то изготовляет и другие части тела, но мне достаточно и этого.
– Почему именно груди Поппи Раттер? Это был подарок для Терри? Или для ее нового любовника – Йена Кокса?
Алан вздохнул.
– Я, конечно, мог бы солгать, но не стану. Мне нужна была модель, чтобы испробовать новую гипсовую смесь. Я сказал Поппи, что спишу за это ее рождественский долг, и она согласилась. Это было месяц назад. Думаю, ей понравилось – это красивый процесс.
Слепок остался в моей спальне, потому что Терри вряд ли это одобрил бы. А он не тот человек, которого хочется вывести из себя. У Поппи Раттер была красивая грудь. Я оставил слепок как демонстрационную модель для перспективных клиентов. Этими клиентами и были женщины, которые приходили ко мне. И, предупреждая ваш вопрос, – они платили мне наличными, а не сексом. Мое тело больше не испытывает таких потребностей.
– У вас в доме мы нашли фотографию Поппи Раттер, – сообщила инспектор Скиннер и протянула Алану снимок полуобнаженной женщины. – Объясните это, пожалуйста.
– Все просто. За несколько дней перед тем, как лепить, я всегда делаю фото. Благодаря этому я могу заказать нужное количество материала.
– Как все просто… – протянула инспектор, прежде чем закончить допрос.
– Думаю, он не убийца, – сказал Джим, когда инспектор вернулась в свой кабинет.
Монитор на стене показывал, как Алан Арчер совещается со своим адвокатом.
– Согласна, – ответила женщина и села за компьютер.
Она набрала что-то в поисковике, хмыкнула и повернула экран к Джиму. На сайте был изображен Алан Арчер и чрезмерно гламурная модель, оба в гипсе. Алан, пытаясь выглядеть оригинально, как настоящий творец, касался ее обнаженной груди руками, испачканными гипсом.
– Не уверена, что мой муж счел бы такое поведение достойным подарком на день рождения, – произнесла инспектор.
В дверях кабинета появился офицер.
– Новости из Уэльса. Дина Раттера увезли на «скорой помощи». Кажется, он прижал к шее раскаленный утюг. Тетя нашла мальчика в гостиной. Он был без сознания.
24
Бруно ожидал, что по пути домой отец все ему расскажет, но Джим был удивительно молчалив.
– Где мама? – спросил мальчик.
– Она поехала домой на такси.
Брайтон кишел местными жителями и туристами. Преступления были повсюду! Через окно автомобиля мальчик наблюдал за множеством правонарушений. Вот шайка карманников на скутерах нацелилась на бабулек. У церкви торговцы наркотиками проворачивали сделки с помощью ловких рукопожатий.
В окне верхнего этажа, над бюро по торговле недвижимостью, Бруно увидел женщину с бронзовыми плечами, продающую свое тело по Интернету.
На автобусной остановке зловещий бизнесмен с блестящим мобильным телефоном провернул международное мошенничество. В пекарне полная женщина ела пирожок с курицей, за который не заплатила. Возле строящегося здания стояли леса и было отчетливо видно, как воруют железо.
«Некоторые преступления столь очевидны, что становятся невидимыми», – подумал Бруно, пробуя на вкус новую броскую фразу.
По крайней мере шесть мотоциклистов допустили серьезные нарушения, хоть Бруно и признавал, что не настолько хорошо знает правила дорожного движения, как следовало бы.
Пока они стояли в пробке, Джим рассказал сыну о том, что произошло с Дином.
– Я позвоню ему сегодня вечером, – сказал Бруно. – У тебя есть телефон больницы?
– Нет, – ответил Джим.
– Его не так сложно будет найти.
– Да.
– Нужно закончить это расследование как можно быстрее. Ради безопасности Дина. Если Алан Любопытный не убийца, то следует расширить круг поиска. Поворачивай здесь налево, – сказал Бруно, заметив, что отец собирается свернуть вправо.
– Зачем?
– Потому что нам нужно зайти в «Пиццу и гриль от Джоя» и проверить алиби Терри Раттера. Я составил список вопросов.
Джим заехал на ближайшую парковку.
– Твое поведение переходит допустимые рамки! – сказал отец совершенно серьезно, и это означало, что Бруно попался. – Ты можешь это понять?
– Да, понимаю, – ответил мальчик, действительно понимая, что иногда проще всего согласиться с родителями. – То, что я сделал, неприемлемо! Но, пожалуйста, не отстраняй меня от расследования.
– Я категорически требую от тебя прекратить лгать! – заявил Джим. – Пообещай мне.
– Обещаю. – Бруно вытянул руку, словно давал клятву в суде. – Только не отстраняй меня от расследования!
Джим уставился на Бруно, а тот на отца, надеясь, что тяжесть взгляда сможет его убедить.
В пиццерии Джим позволил сыну вести беседу у прилавка, а сам отступил в сторону. Бруно пояснил женщине-турчанке, что они помогают полицейским проводить расследование. Сбитая с толку женщина, по всей видимости, подумала, что все это розыгрыш, устроенный управляющим.
