Галина Романова - Расплата за наивность
— Я… — она замялась. — Я его подруга…
Затащив Давида в дом, они уложили его на стол в кухне и вышли. Алка поежилась: «Как покойника…»
Странное дело, но к этому человеку она не чувствовала ненависти. В то же время она отдавала себе отчет, что он мог сделать с ней все что угодно: убить, изнасиловать, продать. «Но ведь не сделал же!» — упрямо твердил внутренний голос.
Вздохнув, она подошла к столу и тихо позвала:
— Давид, ты слышишь меня?
Ответом было молчание. Наклонившись к нему поближе, она пыталась поймать его дыхание, но безрезультатно. «Где они ходят там, черти нерусские… — она чуть не плакала. — Вдруг он умрет!»
Словно услышав ее мольбы, дверь распахнулась, и в комнату ввалилась целая толпа. Один был с небольшим чемоданчиком. Когда он открыл его, Алка увидела множество различных пузырьков и упаковок с лекарствами. Она вздохнула с облегчением. Остальные начали действовать слаженно и четко: кто раздевал пострадавшего, кто ставил воду на газ. На нее никто не обращал внимания.
Наконец тот, кого она мысленно окрестила врачом, бросил на нее внимательный взгляд и сказал:
— Уходи! Что здесь будет, тебе видеть не следует.
Дважды ей повторять было не надо. Ее и так уже мутило от вида окровавленных тряпок, горкой вырастающих под столом.
Бесцельно побродив по дому, она нашла наконец укромный уголок на втором этаже. Решив переждать там, не заметила, как уснула.
Проснулась оттого, что кто-то настойчиво тряс ее за плечо. Открыв глаза, она увидела врача, заботливо склонившегося над ней:
— Тебе плохо? Может, укол сделать?
— Нет, нет, все нормально.
Она приподнялась и поправила одежду.
— Как он?
— Нормально. Ему повезло. Два ранения и оба навылет. Ни один жизненно важный орган не задет. Крови, правда, потерял больше чем нужно, но здоровья в нем… — дружески потрепав ее по плечу, он улыбнулся. — Не переживай, с ним все будет хорошо.
— А сейчас… — Алка замялась. — К нему можно?
— Он спит сейчас. Завтра… — Потом озабоченно посмотрел на нее. — Тебе ведь здесь нужно устроиться как-то. Пойдем со мной.
Ей отвели маленькую уютную комнатку с видом на сад. Алка обессиленно опустилась на диван и спрятала лицо в ладонях. То, что произошло с ней за последнее время, походило на кошмар с улицы Вязов. Стрельба, похищения, трупы — было от чего ума лишиться. «Если было чего лишаться», — съязвила она, засыпая.
Утром ее разбудил стук в дверь. На пороге стоял вчерашний знакомый и жестом приглашал пройти за ним. Он привел ее в гостиную, где уже собрались все участники вчерашних событий. Давид лежал на высоко взбитых подушках и озабоченно смотрел на вошедшую Аллу.
— С тобой все в порядке? — слабым голосом поспешил спросить он.
— Да, да, не волнуйся. Все хорошо, — Алка подошла к постели и, не удержавшись, поцеловала его в лоб. — Как ты?
— Нормально… — если он и был удивлен ее жестом, то умело скрыл это. — Присаживайся.
Взяв стул, она присела и взяла его за руку. «Что-то со мной явно не так… — язвительно одернула она саму себя. — События последних дней явно сказались на психике! Ишь как на лирику потянуло…»
Давид с интересом посматривал в ее сторону. Но о чем он сейчас думает, понять было трудно. Алка не выдержала повисшей паузы и заерзала.
— Слушай, я тут хотела спросить… Кто это был?
— Где?
— Ну… в лифте-то. Тот, что стрелял в тебя. Судя по тому, что он схватил меня, ему нужна была я?
— Очевидно, — он равнодушно пожал плечами. — А это для тебя так важно?
— Нет… просто хотелось бы знать, зачем я ему. — Потом, усмехнувшись, добавила: — Судя по всему, рейтинг мой растет день ото дня.
Давид вздохнул и прикрыл глаза рукой, потом глухо обронил:
— Я думаю, что это друг твой Серега его послал. Я ведь не вернул тебя, вот он и нанял этого…
— А почему ты не вернул меня? Он что, не отдал тебе деньги?
— Все он мне отдал… — Давид посмотрел ей в глаза. — Почему-то не хотелось мне ему тебя отдавать, не знаю, может, интуиция.
Последние слова ее насторожили, несомненно, он что-то скрывал. Встав, Алка прошлась по комнате. Ее немного удивил тот факт, что она не заметила, когда их оставили вдвоем, но не стала заострять на этом внимание. Поразмыслив, она пытливо уставилась на Давида:
— Ты ведь что-то скрываешь от меня?
Давид упрямо отмалчивался. Опустившись перед ним на колени, она погладила его по голове.
— У тебя волосы какие жесткие. Ты злой, наверное…
— Хитрая ты… — он усмехнулся. — Ладно, слушай… Серегу менты взяли за убийство.
Алка ахнула. Поверить в то, что он сказал, было невозможно.
— Не-ет, — она отчаянно замотала головой. — Это неправда… Серега не убийца. Может, он и жулик, но не убийца… Я не верю тебе…
Равнодушно пожав плечами, он продолжил:
— Конечно, тебе трудно поверить в это. Но, насколько я его знаю, он не такой уж и святой.
Обхватив себя руками, Алка отошла к окну и невидящими глазами смотрела на подоконник, уставленный цветочными горшками. Слезы закапали из глаз, как весенняя капель за окном.
— Этого не может быть, не может… — она умоляюще посмотрела на Давида. — Скажи… пожалуйста… ведь это неправда?
— Правда! — голос его стал тверже. — Более того, убил он свою подружку, с которой вместе работал много лет…
— О боже мой! Нину? Не могу поверить! Это не Серега… Это кто-то еще… Его наверняка подставили… О господи!!!
Она опустилась на пол и заскулила. Ничего не говоря, Давид с жалостью смотрел на нее и терпеливо ждал конца истерики. Когда рыдания понемногу стихли, он вытянул вперед руку и тихонько позвал:
— Иди ко мне…
Алка на ватных ногах подошла к нему и опустилась на колени, уткнув голову в его забинтованную грудь. Рука его начала мягко перебирать ее волосы.
— А у тебя волосы мягкие… Значит, ты добрая… Я угадал?
Алла подняла к нему заплаканное лицо и попыталась улыбнуться.
— Не знаю, — пожала она плечами. — Скорее, доверчивая. Верю всему, что мне пытаются внушить. Вот и Серега…
Она опять всхлипнула.
— Он столько лет пытался убедить меня в том, что любит, и я ведь верила ему. А он все это время встречался с Ниной. Я никогда не смогу этого понять… А теперь еще оказывается, что он убийца!
Ничего не говоря, Давид привлек ее к себе и тихонько коснулся мокрых щек. Алка недоуменно подняла глаза. Но все возражения были прерваны прикосновением властных губ. И опять эмоции, поднявшиеся из глубины сознания, потрясли ее. «Господи, ну почему я так реагирую на него? Ведь у меня есть Влад… Где-то он сейчас?» — эти размышления подействовали на нее отрезвляюще.
Отпрянув от Давида, она поднялась и тихо сказала:
— Пусть все остается так, как есть… Я не хочу…
— А чего ты хочешь? — он явно был раздражен.
— Я домой хочу! — с этими словами она вышла из комнаты.
Последующие дни Алка старательно избегала оставаться с Давидом наедине. Это не осталось незамеченным.
В одно из ее посещений он попросил побрить его. Уже заканчивая эту несложную процедуру, она услышала, как чей-то голос за спиной обратился к ее подопечному:
— Машина нужна на завтра?
— Да, — коротко обронил Давид. — Все, как я говорил.
Алка собрала все и пошла к выходу, на полпути ее остановил вопрос:
— Не передумала еще домой ехать?
— Нет, — она посмотрела в его глаза, с насмешкой наблюдавшие за ней. — Почему я должна была передумать?
— Тогда собирайся. Завтра рано выезжаем, — с этими словами он отвернулся к стене.
Постояв немного, Алла вышла, тихонько притворив дверь.
За все время пути они перекинулись лишь несколькими ничего не значащими фразами.
Чем ближе они подъезжали к их районному центру, тем сильнее охватывало ее волнение. Она не видела сына больше двух недель, с тоской подумала о том, сколько придется выслушать Надькиных упреков и нравоучений. Вздохнув, успокоила себя, что это ерунда по сравнению с пережитыми страхами.
Она невольно поежилась, вспомнив, как за ноги тащила мертвого мужчину. Давид тут же среагировал:
— Замерзла?
— Нет… Давид, ты в город не заезжай.
— Почему? — он сильно удивился. — Разве ты домой не хотела?
— Да, только мне надо туда, где мой сын.
— А где это?
— Да так, в одном месте. — Пожав плечами, добавила: — В пригороде.
— Не доверяешь? — он понимающе хмыкнул. — Мне вычислить это твое место — дело трех часов, а может быть, и меньше… Ладно, как знаешь… Куда везти?
— На автостанцию.
До отправления пригородного автобуса оставалось чуть меньше пяти минут.
Алка теребила в руках билет и умоляюще смотрела на Давида. Меньше всего ей хотелось сейчас услышать от него что-то, отдаленно напоминающее признание в любви. Но он упрямо молчал, неотрывно глядя ей в глаза.
