Дэвид Дэвис - Шерлок Холмс и дело о папирусе
Повисла пауза. Наконец потусторонний голос ответил:
— Я — Чёрная Туча, вождь племени санти, воин великого народа сиу.
— Будешь ли ты сегодня нашим духом-проводником?
В жутком диалоге вновь образовалась пауза. Потом глухой голос, исходивший из уст Хокшоу, провозгласил:
— Многие духи, обретающиеся здесь, пребывают в мире и покое. Они довольны своим уделом, и у них нет посланий для мира смертных. — Губы медиума едва шевелились.
— Чёрная Туча, прошу, окажи нам услугу. Протяни нам руку помощи, как ты уже делал в прошлом. Наши дорогие друзья, присутствующие здесь, потеряли тех, кто был им дорог. Они нуждаются в утешении и поддержке.
— Кого вы ищете?
Мистер Хокшоу повернулся к сэру Роберту и кивнул в знак того, что гостю следует вступить в диалог с духом.
Сэр Роберт подался вперёд к Хокшоу и с жаром произнёс:
— Найджел. Я хочу поговорить с моим сыном Найджелом.
Вновь повисла долгая пауза. Я чувствовал, что мои нервы натянуты как струна. Вдруг я услышал тихий звук, напоминавший шелест шёлковой ткани. Казалось, кто-то шепчет во тьме.
— Найджел? — хрипло выдохнул Роберт. В этом единственном слове слышалось безмерное отчаяние.
— Отец. — Голос был приглушённый, высокий и, вне всякого сомнения, принадлежал молодому человеку.
На лице Шерлока Холмса мелькнула тень удивления. Чуть подавшись вперёд, он начал пристально вглядываться во мрак.
— Найджел, сынок, это правда ты?
— Да, отец.
Сэр Роберт, не в силах совладать со своими чувствами, закрыл глаза. Его грудь тяжело вздымалась.
— Не надо скорбеть по мне, отец, — изрёк голос, который мог принадлежать как мужчине, так и женщине, — мне здесь хорошо. Спокойно.
Как ни силился сэр Роберт сдержать себя, по его лицу градом покатились слёзы.
— Мне пора, отец. Приходи, и мы снова поговорим. До свиданья. — Голос стих, упав до шёпота, а потом умолк и он.
— Найджел, прошу тебя, не уходи! Задержись хотя бы ненадолго. У меня к тебе столько вопросов. Умоляю, останься!
— Духи не подчиняются смертным. Будьте благодарны за то, что они вообще согласились с вами общаться. Приходите в другой раз, — снова вступил в диалог Чёрная Туча.
— Чёрная Туча, ты позволишь задать вам вопрос? — обратился Шерлок Холмс к медиуму, не дав сэру Роберту произнести и слова.
Прежде чем глухой голос ответил, снова воцарилась тишина.
— Спрашивай.
— Чёрная Туча, ты ведь вождь племени санти? Я правильно понял?
— Да.
И тут Холмс заговорил на неизвестном, гортанном и раскатистом наречии, которое мне ни разу прежде не доводилось слышать. Мой друг произносил незнакомые слова медленно, тщательно артикулируя каждое. Настолько я понял, это был язык санти.
Когда Холмс закончил, повисло неловкое молчание. Мой друг повторил несколько слов на том же странном языке, после чего снова перешёл на английский.
— Да будет тебе! Не пытайся убедить меня, что не понимаешь родной язык, — холодно заявил он.
Чёрная Туча молчал.
— Пожалуй, мне стоит перевести всё только что мною произнесённое. Между прочим, я сказал, что вы, Хокшоу, бессовестный мошенник. После чего объяснил, каким образом вы провернули все эти трюки…
— Мистер Трелони, прошу вас, — перебил Холмса сэр Роберт.
— Будьте благоразумны, сэр. Разве вам не кажется подозрительным, что индеец не понимает родного наречия, на котором я к нему обратился?
Не успел Холмс закончить фразу, как Хокшоу повалился лицом на стол, будто бы в глубоком обмороке.
— Поглядите, что вы наделали! — воскликнула миссис Хокшоу, склоняясь над супругом.
— Нисколько не сомневаюсь, что даже сейчас нас продолжают водить за нос, — воскликнул, вскакивая, Холмс. — Что ж, давайте прольём свет на череду загадочных явлений. свидетелями которых мы стали. Где-то я видел выключатель.
Одно ловкое движение моего друга — и комнату залил электрический свет. Все присутствующие были столь ошеломлены, что сидели неподвижно, будто бы остолбенев, не в силах сдвинуться с места.
Холмс молнией пронёсся по комнате и резко отдёрнул портьеру. Перед нашими изумлёнными взорами предстал негр, сжимавший в руках латунный рожок — тот самый, что мы видели парящим в воздухе. Негр стоял возле распахнутого двухстворчатого окна. Холмс быстро захлопнул его, чтобы слуга не сбежал.
Мой друг повернулся к нам, на его губах играла торжествующая улыбка:
— Нисколько не сомневаюсь, что все присутствующие здесь в самом начале сеанса почувствовали дуновение холодного воздуха. Разгадка проста: мошенники оставили окно открытым — только и всего. Что же касается загадочного шёпота, граммофона, который включился сам собой, и плавающего в воздухе рожка, то за все эти фокусы нам надо поблагодарить нашего приятеля. — Холмс кивнул на негра. — В нужный момент он появлялся из-за портьеры, шумел, шептал, запускал граммофон… Полюбуйтесь, он даже надел чёрные перчатки, чтобы его не выдали светлые ладони, когда он держал рожок. Вполне естественно, что во мраке нам казалось, будто рожок висит в воздухе. Я ничего не перепутал?
Негр, поникнув головой, что-то буркнул. Судя по тону, он со всём соглашался.
— Что же касается всего остального… Не буду отрицать, у мистера Хокшоу действительно есть дар имитатора и чревовещателя. Но не более того. Никаких других талантов у него нет. Сэр Роберт, положа руку на сердце признайтесь, голос, что вы услышали, не очень-то был похож на голос вашего сына.
Несчастный отец выглядел одновременно измученным и потрясённым:
— Да… я полагаю… полагаю, мне лишь хотелось, чтобы это был голос Найджела…
— То-то и оно. Именно подобное желание является величайшим подспорьем для шарлатанов вроде Хокшоу.
— Да как вы смеете! — воскликнула миссис Хокшоу, поглаживая голову мужа. — Посмотрите, что вы наделали своей клеветой!
— Нисколько не сомневаюсь, что он быстро оправится, — оборвал её Холмс и, схватив медиума за воротник пиджака, резко рванул его со стола, откинув на спинку кресла.
Изо рта мошенника выскользнул маленький металлический предмет.
— А пока ловля доверчивых пташек закончена.
Я подобрал странный предмет и принялся его рассматривать.
— Занятная штуковина. Птичий манок. Помните щебетание во время сеанса?
— А вы чертовски умны, сэр, — протянул Себастьян Мельмот, раскуривая маленькую чёрную сигару. — Вы оказали нам всем неоценимую услугу.
Отвесив молодому человеку лёгкий поклон, Холмс повернулся к медиуму и его жене, которые, не зная, как себя вести после разоблачения, в отчаянии цеплялись друг за друга.
— Вам я настоятельно рекомендую вернуть все деньги, что вы получили от этих джентльменов, и навсегда покончить с этими спектаклями. Если я хоть раз краем уха услышу, что вы снова взялись за старое и водите людей за нос, я на вас заявлю в полицию. Вы меня поняли?
Супруги, не говоря ни слова, почти одновременно кивнули.
— Да вы, мистер Трелони, и сами устроили здесь отменный спектакль, — весело усмехнулся Мельмот. — Браво!
— На этот раз самих обманщиков обвели вокруг пальца. — холодно улыбнулся мой друг. — Кстати, меня зовут не Амброз Трелони. Я — Шерлок Холмс.
История со спиритическим сеансом имела продолжение. Последний акт этой драмы разыгрался примерно неделю спустя у нас на Бейкер-стрит. Был поздний вечер — тот самый час, когда собираешься уже улечься в постель с хорошей книжкой. Всю вторую половину дня Холмс трудился над книгой об использовании фотографии при расследовании преступлений и пребывал в приятном, расслабленном настроении. Когда он работал, с губ его не сходила лёгкая улыбка, смягчавшая худощавое лицо. Я уже собирался пожелать ему спокойной ночи, как вдруг внизу кто-то позвонил в дверь.
— Для гостей слишком поздно. Значит, клиент, — озвучил Холмс мою мысль.
Несколько мгновений спустя к нам тихо постучали. На пороге стоял Себастьян Мельмот. Он был одет примерно так же, как и во время спиритического сеанса. В руке он сжимал бутылку шампанского. Холмс предложил ему сесть.
— Прошу прощения за столь поздний визит… Дело в том, мистер Холмс, что я уже давно собираюсь к вам заглянуть, но случай представился только сейчас.
Мой друг опустился в кресло и, сложив ладони, прижал их к губам.
— Вы меня заинтриговали, — с ленцой промолвил он.
Мельмот, практически не обращая на меня внимания, воздел бутылку шампанского в воздух так, словно это был его трофей:
— Это вам, мистер Холмс. Маленький подарок. В знак моей признательности. — Он поставил бутылку на пол у ног Холмса.
Мой друг изогнул бровь в немом вопросе.
— За то, что разоблачили этого негодяя, Хокшоу. Я слышал о нём массу лестных отзывов и потому искренне полагал, что наконец мне удалось отыскать настоящего медиума.
