Дэвид Дэвис - Шерлок Холмс и дело о папирусе

Дэвид Стюарт Дэвис

Шерлок Холмс и дело о папирусе

ПРОЛОГ

Судьба с изумительной причудливостью создаёт череду событий, которые изначально на первый взгляд как будто бы совершенно не связаны между собой, и только потом, по прошествии времени, понимаешь, что они, словно звенья, соединяются в цепь. Мой друг Шерлок Холмс отличался удивительной проницательностью. Он мог не только обнаружить подобную неочевидную связь между событиями, но и предсказать, как они будут развиваться в дальнейшем. Вне всякого сомнения, важная способность для детектива. Однако в деле о папирусе даже ему поначалу не удалось усмотреть связи между странной чередой происшествий, втянувших нас в расследование одного из самых сложных дел, с которыми нам доводилось сталкиваться.

Чтобы рассказать об этом деле во всех подробностях, мне придётся обратиться к записям в моём дневнике, которые я сделал примерно за год до убийств и кражи папируса. Первое звено в цепи событий было выковано в начале мая, в год возвращения Холмса из заграницы, после всего того, что случилось в Рейхенбахе. Насколько я помню, всё началось во вторник. На дворе стояла мрачная, пасмурная погода, пришедшая на смену солнечному дню, радовавшему нас накануне, и наводившая на мысль о том, что мы обманулись в наших ожиданиях и весны ждать ещё долго. Большую часть дня я провёл в своём клубе, где играл в бильярд с Тарстоном. Ушёл я оттуда в пять вечера, когда хмурый день уже сменялся не менее угрюмым вечером. Вернувшись домой на Бейкер-стрит, я плеснул в бокал бренди — некую компенсацию себе за то, что проигрался в пух и прах, после чего сел у камина напротив Холмса. Мой друг, машинально листавший газету, вдруг со вздохом швырнул её на пол и небрежно обратился ко мне:

— Скажите, Уотсон, не хотели бы вы составить мне компанию сегодня вечером? — Несмотря на скучающий тон, которым был задан вопрос, от моего внимания не ускользнула озорная искорка, на мгновение мелькнувшая в глазах Холмса. — Видите ли, мне назначена встреча в Кенсингтоне. Там мне предстоит пообщаться с мёртвыми.

— Ну конечно же, друг мой, — с лёгкостью согласился я и, хлебнув бренди, вытянул ноги у огня.

Бесстрастность, с которой я произнёс эти слова, показалось Холмсу забавной.

— Браво, Уотсон, браво! — тихо рассмеялся он. — А ведь моё предложение вас заинтриговало! Сильно заинтриговало, но вы и виду не подали! Вы стали куда сдержаннее.

— Мне есть у кого поучиться сдержанности.

Холмс изогнул брови в деланном изумлении.

— Впрочем, существует и другое объяснение моей реакции на ваши слова, — язвительно добавил я. — Всё дело в том, что я начал привыкать к сюрпризам, что вы мне преподносите, и нелепостям, которые принуждён от вас выслушивать.

— Нелепостям… — сияя, повторил за мной Холмс и потёр руки. — Ну и ну! И тем не менее только что я сказал вам чистую правду.

— Значит, вы настаиваете на том, что собираетесь пообщаться с мёртвыми? — недоверчиво спросил я.

— Я, друг мой, собираюсь принять участие в спиритическом сеансе.

— Вы что, шутите? — не поверил я своим ушам.

— Разумеется, нет. Ровно в половину десятого вечера у меня назначена встреча с мистером Юрайей Хокшоу, медиумом, предсказателем-ясновидцем и духовным наставником. Он заверил меня, что попытается установить контакт с духом моей любезной почившей тётушки Софи. Отчего же мне не захватить с собой на сеанс друга?

— Я и не подозревал, что у вас была тётка… Холмс, вы ведь неспроста собрались на этот сеанс?

— Вы, как всегда, проницательны, — ухмыльнулся Холмс и кинул взгляд на часы, которые извлёк из кармана жилетки. — Ага, времени как раз, чтобы привести себя в порядок перед выходом. Ну, так как? Пойдёте со мной или нет?

Некоторое время спустя, когда мы уже ехали в грохочущем экипаже по окутанным сумраком лондонским улицам, Холмс наконец соизволил внятно объяснить, зачем ему понадобился спиритический сеанс.

— Я хочу оказать услугу своему брату Майкрофту. У него есть друг, сэр Роберт Хайт, у которого недавно в кораблекрушении погиб сын. Сэр Роберт души не чаял в сыне, и его смерть стала страшным ударом. И вот представьте себе, едва только душевная рана стала заживать, как к безутешному отцу является этот самый Хокшоу и заявляет, что ему удалось вступить в контакт с духом сына сэра Роберта.

— Что за вздор!

— Я полностью разделяю ваше возмущение, Уотсон. Однако несчастного отца тоже можно понять. Он инстинктивно ухватился за Хокшоу, словно утопающий за соломинку. Когда человек находится в отчаянном положении, ему свойственно забывать о логике и рассудке, на смену которым приходят надежды и грёзы. Насколько я понимаю, этот жулик Юрайя Хокшоу оказался весьма убедительным.

— Жулик?

— Именно так считает Майкрофт. Хокшоу — один из многочисленных шарлатанов, которые дурачат доверчивых людей, устраивая нелепый спектакль и таким манером выманивая у них деньги. Майкрофт опасается, что в нашем случае дело может зайти слишком далеко. Хайт в курсе многих дел, являющихся государственной тайной. А кроме того, Майкрофт просто-напросто сочувствует бедолаге и не желает, чтобы того водили за нос и дальше.

— И какая же роль в этом деле отведена вам?

— Мне предстоит разоблачить медиума. Как говорится, сорвать с него маску и доказать, что он пройдоха и мошенник.

— И как же вы собираетесь это сделать?

— Полагаю, что это не составит особого труда. Я провёл кое-какие изыскания и пришёл к выводу, что есть достаточно много способов выводить подобных проходимцев на чистую воду. И уж поверьте мне, Уотсон, эти изыскания были весьма познавательными и доставили мне массу удовольствия. Например, в ходе них я нанёс визит профессору Аврааму Джордану, специалисту по языкам индейцев Северной Америки. Для меня совершенно очевидно, что, если мы хотим как можно убедительней развенчать Хокшоу, его надо взять с поличным, иными словами, разоблачить во время спиритического сеанса, в присутствии несчастных жертв.

— Так, значит, сегодня вечером на сеанс придёт и сэр Роберт?

— Именно. Стервятники собирают на сеансы несколько обманутых сразу — а потом начинается пир горой. Кстати, позвольте представиться. Меня зовут Амброз Трелони. Моя тётушка Софи почила чуть больше года назад. Нисколько не сомневаюсь, что сегодня вечером моя любезная тётя пришлёт мне весточку с того света. — Холмс усмехнулся в темноте.

Надо сказать, что я не разделял энтузиазм моего друга. Разумеется, я ни на секунду не поверил в существование призраков и духов, испытывающих желание общаться с миром живых, но при этом я сочувствовал потерявшим своих близких несчастным, которые в поисках утешения, пусть даже иллюзорного, в отчаянии простирали руки во тьму. Насколько я понимал, Холмс не учитывал всю тяжесть удара, который постигнет несчастного отца при разоблачении мошенника. Мой друг думал только о себе и своих талантах, и это роднило его с шарлатанами, одного из которых он сейчас собирался вывести на чистую воду. Я же откинулся на спинку сиденья в раскачивающемся кэбе и погрузился в размышления. Я не мог не думать о моей милой, любимой Мэри, а также о том, что был бы готов отдать за возможность вновь услышать её нежный голос.

Прошло совсем немного времени, и мы уже катили по улицам Кенсингтона. Холмс заметил, с каким интересом я разглядываю из окошка кэба роскошные особняки, и понял, о чём я думаю.

— Да, Уотсон, общение с духами — дело на редкость выгодное. Мистер Хокшоу живёт как настоящий богач.

Через несколько мгновений кэб остановился у большого особняка, возведённого в царствование одного из Георгов. «Порубежный дом» — значилось на латунной табличке, украшавшей ворота. Холмс расплатился с кэбменом и позвонил. Нам открыл высокий слуга-негр отталкивающего вида в плохо сидящем костюме. Он старательно приглушал свой резкий, грубый голос, словно ему приказали общаться с гостями исключительно шёпотом. Приняв наши пальто, он проводил нас в «святилище» — мрачную комнату в задней части здания, озарённую мерцающими свечами. Когда мы вошли, навстречу нам шагнул сухопарый рыжеволосый мужчина лет пятидесяти.

— Здравствуйте, мистер Трелони, — произнёс он гадким, елейным голосом, кинувшись пожимать руку Холмсу.

— Добрый вечер, мистер Хокшоу, — чуть запнувшись, мрачно кивнул Холмс и на миг склонил голову в коротком поклоне.

Начался спектакль.

— Я крайне рад, что мой секретарь сумел выкроить для вас сегодня местечко. Колебания эфирного пространства набирали силу весь день, и я нисколько не сомневаюсь, что сегодня спиритический сеанс будет совершенно особенным.

— Надеюсь, что так, — ответил Холмс. Его голос дрожал от нетерпения.

Хокшоу озадаченно глянул на меня через плечо моего друга. Слезящиеся глаза остановились на мне с нескрываемой алчностью, что не могло не вызывать отвращения.