Дети из детского дома напротив - Юлия Июльская
Арсений встал и направился к выходу.
— Я хочу узнать правду. И я могу. Но меня нужно освободить. Разве вам не интересно — кто? Кто — убийца?
Арсений не ответил. Но возле двери вдруг обернулся:
— Не бойся. Я рядом. Не бойся.
Глава 14. Зверь
Сколько Лика просидела на холодном полу, она не понимала. Казалось, прошла целая вечность. Хотя может быть прошло и пятнадцать минут. Двадцать.
За тонкой стеной был слышан нервный шепот, иногда голоса повышались. Они спорили, говорили, ругались. Несколько раз Лике показалось, что она услышала фамилию Громкого. Он тоже был замешан? Конечно, он был замешан в этом городке во всем.
Зря она сюда поехала. В этот серый город. Не было тут ничего хорошего. Все-таки Егор был прав.
Егор! Он, наверное, с ума сходит. В череде последних событий Лика совсем забыла о брате. Он уже ищет. В этом она не сомневалась.
Может быть, похитители сами выйдут на связь. Ведь им что-то нужно… Если она здесь, если она жива. За заложников всегда что-нибудь требуют. Выкуп или что-то еще. Помощь в расследовании убийства? Может они не доверяют здешней полиции. А иначе, если они ничего не потребуют — смысл ее держать? Ее бы уже убили… Хотя Лика была твердо уверена, что ни один из них не сможет. И ей очень не хотелось ошибаться в данном случае.
Она укрылась жутко колючим ядовито-красным пледом с черными ромбами, который стянула с одной из кушеток.
За окном темнело. Голоса за стенкой стихли, и царствовать остались лишь холод и тишина.
Как Лике хотелось оказаться в своей квартире, в своей чистой постели и уснуть спокойным и безмятежным сном. И забыть всю эту историю…
Жить! Как все-таки прекрасно жить! Жить в своем привычном и уютном мире с его размеренными темпами, со знакомыми людьми. Никто не ценит этого, пока жизнь не переворачивается с ног на голову. Все меняется, рушится. Теперь совсем иные проблемы стояли перед Ликой. За какие-то сутки все изменилось. Мыльный пузырь лопнул, глаза открылись. Отсчет пошел заново.
Ключ в замочной скважине повернулся несколько раз. Алексей неспешно вошел в комнату, в одной руке сжимая бутылку с водой. Ему не хотелось этой встречи. Он боялся. Его пугали ни упрек, ни осуждение в ее глазах, которого он так и не заметил на прошлой встрече утром, ни мольба о помощи… Он боялся ее правоты.
А еще немного побаивался, что опять не сдержится.
Она сидела на кушетке и неотрывно смотрела на дверь. Сквозь него. Выглядела она не лучшим образом. Черные ручейки застыли на щеках. Тушь и прошлые слезы. Но плакать она перестала. Волосы растрепались, запутались. Одежда смялась.
Она смотрела уверенно, сосредоточено, обдумывала что-то, не обращая никакого внимания на гостя. В ее голове рождался какой-то план. Переговоры?
— Вода, — сказал Алексей, бросив бутылку на кушетку рядом с пленницей. Словно она ополоумела и не поймет, что это вода.
Лика перевела взгляд и, как показалось Алексею, только его заметила. Она вернулась в реальность.
— А еда? — выпалила Лика и тут же пожалела. Зачем его злить, ведь этот — ненормальный.
Алексей растеряно посмотрел по сторонам. Он замешкался. Да, еды тут не было, кроме старых крошек на подстилке и на полу. Он уже хотел съязвить, что эти крошки для нее самое то, но вдруг она заговорила. Тихо, словно они — заговорщики.
— Что вам нужно от меня?
Он и сам не знал. Чтоб замолчала? Чтоб продолжила писать?
— Может, я могу быть полезной? Но не здесь, конечно.
«Ясно. Начала торговаться», — подумал он.
— Хочешь свою злость на мне выместить? — она стала смелее. Ее голос не дрожал. Нападение — лучшая защита. — Обвинить меня во всем?
Она по краю ходит. Алексей пристально посмотрел.
— Он — мой друг.
— Я знаю. Но не меня нужно наказывать! — голос Лики повысился. Она встала и оказалась слишком близко к своему похитителю.
«Почему она не боится?» — недоумевал Алексей.
Какое-то внутренне чувство позволило ей быть такой. Смелой. Бесстрашной. Эгоистичной. Лика была уверена, он — неопасный. Но разве можно быть уверенной в диком звере, которой одномоментно может и ласкаться, и кусаться.
— Ты оболгала хорошего и порядочного человека в своей мерзкой газетенке. Он всегда боролся со всякой несправедливостью, а ты его в самую грязь ткнула. Память о нем…
Алексей безумно хотел удушить ее, вспоминая слова из статьи. Она влезла в чужую жизнь, она опять его ранила. Она — всемирное зло, а не он.
— Я делала свою работу! — нагло заявила она.
— Нет! Это не работа! Это тоже преступление! Лгать — это преступление! — он закричал. Его спокойствие, которое он так долго сохранял, улетучилось. И как ей удается так быстро раздражать его?
— Я понимаю эту боль и отчаяние, — начала она.
— Нет, ни черта не понимаешь! У меня был друг. А его убили! Убили!
— Но не я же! — говорили они одинаково громко.
Крики прервались. Тишина повисла на крючке. От нее даже зазвенело в ушах. Их разговор был на самом пике. Сорвется или …?
— Просто вы не можете найти убийцу. Полиции не верите, а сами бездействуете? — пожала она плечами и села на кушетку. Была права. — А держать меня здесь — толку нет.
Алексей вышел из себя и мог не справиться. Лучшим решением было уйти.
— Я есть хочу. Взяли пленника — кормите его, — буркнула Лика вдогонку.
Он отвернулся и не увидел, как Лика потянулась к бутылке.
«Газированная. Отлично», — подумала она.
У Лики неожиданно созрел план. Детская шалость. Но все же — шанс. У нее будет лишь мгновенье. Вырваться.
Она встряхнула бутылку и медленно начала откручивать крышку.
Алексей остановился, прислушался, реагируя на странный шум. Он обернулся.
В этот миг Лика выплеснула содержимое бутылки. Вода с ошеломляющей скоростью вылетела, капли разлетелись по сторонам. Алексея окатила волна газированной воды.
От неожиданности он замер и даже пошатнулся. Пол был скользким.
Возникшая пелена перед глазами заставила зажмуриться. Пузырьки газа противно обжигали лицо, вода попала даже в рот. Он в замешательстве потер глаза и выругался.
Воспользовавшись моментом, Лика выскочила из комнаты. Потом из другой комнаты и оказалась на свободе.
Одно мгновенье. Мгновенье свободы.
Бежать. Со всех ног. Не думать ни о чем. Бежать.
Она не обращала внимания на окружающие стены, разбитые стекла, выцветшие картины, не замечала ничего вокруг.
Коридор казался бесконечным. Должна быть лестница, потому что из окна в ее темнице почти были
