Фридрих Незнанский - Главный свидетель
Наконец Филя позвонил:
– Я внизу, жду.
Она быстро накинула на плечи дубленку, сунула ноги в теплые, «дачные» полусапожки и выскочила на лестницу, тихо щелкнув за собой замком.
На этот раз Филя приехал не в шикарном «БМВ», а в обычной «девятке» темного, асфальтового цвета. Правая дверца была предупредительно открыта. И едва Лидия села в машину, Филя дал газ и быстро выехал со двора. Удалившись метров на двести от дома, он остановил машину и повернулся к Лидии:
– Ну слушаю, что у вас произошло? Кто там снова нарывается?
Лидия подробно пересказала разговор с дядей Ильей, а потом вспомнила и про неожиданное предложение Юлии – уехать, «отвязаться», так сказать. Филя внимательно выслушал и сказал:
– У меня такое ощущение, Лида, что вы мне не все говорите. Что-то явно скрываете. И, возможно, самое главное. Не так?
– Вы угадали, – вздохнула она и опустила голову. – Дело в том, что оба они – и Юля, и дядя Илья – выдвинули обвинение в убийстве Инны против…
– Ну?
– Против моего папы, – как в воду бросилась, выдохнула Лида.
– Во-от! Наконец-то! Так это же самое главное! А вы молчите, глупая… Об этом давайте поподробнее, пожалуйста.
Лидия растерялась: она совсем не хотела вообще что-то говорить об отце, считая даже подобные слухи предательством по отношению к нему. Но Филипп был настойчив, и она невольно проговорилась, о чем теперь жалела. Но сказанного не вернешь. И она, стараясь следить за собой и не наговорить снова лишнего, хотя и сама не понимала, что здесь может быть главным, а что – нет, пересказала все.
– Это новый поворот темы, – заметил Филя, когда она смолкла. – А ваша точка зрения?
– Мастерская, в которой я работаю сейчас, принадлежит действительно папе. Он ее главный руководитель. Но это же еще ни о чем не говорит! Да и потом, их отношения с Инной были совсем иными, это совсем из другой категории, из другого пространства, понимаете? Это как если сравнивать коричневое и… французское! Ничего общего! И организация мастерской – подготовка нужных помещений, подбор способных людей, договора с заказчиками и все остальное происходило еще тогда, когда папа продолжал работать в мэрии, в своем Департаменте инвестиционных программ, а Инна обо всем этом прекрасно знала и оказывала помощь. Которую… эти… теперь называют причиной ее отравления.
– Минутку, вы можете, Лида, точно вспомнить, как сказал ваш дядя о своей помощи в устранении, назовем пока так, нежелательного кредитора. Только не обижайтесь, мне нужна точная его формулировка.
– Он сказал так, дословно: «Вале в его некрасивом деле я просто вынужден был помочь…» Ясно ведь, о чем речь?
– Жаль, что я не догадался поставить ваш телефон на запись. Правда, это не поздно еще сделать.
– Это что, вы будете записывать все наши разговоры?! – ужаснулась Лидия.
– Уверяю вас, такой вариант – самый лучший. Располагай мы официальным подтверждением его фразы, мы могли бы предъявить ему обвинение в организации убийства, понятно? А так пока одна болтовня. И он с легкостью откажется от любых своих слов, скажет, что все придумали вы. Зато отца вашего не пощадит и выльет на его голову порядочный ушат грязи… Значит, теперь вы получаете от меня следующее задание, и прошу моим указаниям следовать безукоснительно, иначе я просто не смогу обеспечить вам, вашему сыну и отцу надлежащую безопасность. Слушайте меня внимательно и запоминайте…
Через двадцать минут Филя подвез ее к дому. Но, выйдя из машины, Лидия вдруг почему-то метнулась обратно – вскочила в салон и, захлопнув дверь, трагическим голосом зашептала:
– Это она!.. Все-таки примчалась, дрянь поганая…
– Кто? – не понял Филя и, приоткрыв свою дверь, огляделся.
Чуть дальше, наехав левыми колесами на тротуар, стоял красный «опель».
– Ну Юлька же! – горячечно шептала Лидия. – Это ее машина, я знаю.
– Разве она ездит на машине? На собственной? Что-то я не заметил…
– А она, когда под этим делом, – Лидия стукнула себя концами пальцев под подбородком, – за руль старается не садиться. Не раз уже налетала. Но за сотню долларов кто ж ее станет задерживать?
– Так, значит, сейчас она у вас?.. Вон что. Ладно, идите спокойно домой… О! Прекрасно! Нате-ка вам… – Филя перегнулся на заднее сиденье, пошуршал там чем-то и достал бутылку шампанского. Протянул Лидии. – Если будут вопросы, скажете, что захотелось этой шипучки, вот вы и выскочили в ближайший… где он тут у вас?
– Да вот где мы были, в следующем доме, лавочка.
– Туда и бегали. Помните о моем задании. И ни слова лишнего!
Выпустив Лидию, Филя тут же отъехал, развернулся и поставил машину так, чтобы можно было в любой момент сорваться следом за красным «опелем».
Юлия Марковна уничтожающим взглядом сверлила эту мокрую тряпку, этого бездарного кретина, который ничего, кроме каких-то сумбурных идей, в башке никогда не имел… Да будь он трижды проклят со своим неуемным, идиотским упрямством! Все ведь ему умные люди подсказывали, так хоть бы слушал!
Зачем, спрашивается, ему понадобилось ворошить прошлое? Ну пусть не ты, пусть – дочь, эта неуправляемая Лидка! Но ведь ты же отец! Она тебя уважает! Так объясни дурище, что прошлое, куда она лезет, чревато для нее самой очень крупными неприятностями, если не сказать хуже…
Даже такой выдержанный человек, как Илья Андреевич, и тот не выдержал. Буквально заорал на нее, Юлию: «Да объясни ты этим мудакам, что они творят! Ведь и пожалеть о своей дури не успеют! А у меня нет больше ни желания, ни времени их уговаривать! Объяснять! Пугать, наконец, мать их…»
Вот и примчалась. Так теперь ее дома нету. Ну куда умчалась, ночь же на дворе!
И этот старый козел тоже – пожимает плечами, бубнит себе под нос, ничто его не волнует, ничто ему неинтересно… Один вопрос всего и задал:
– А ты чего прикатила? Разве у нас с тобой остались отношения?
Ишь, блин, отношения ему! Стала она объяснять, да видит, что словно горохом об стенку – никакой реакции. И чего бубнит?
Она передохнула от собственного крика и прислушалась. Оказывается, он говорил!
– Это, конечно, ее личное дело… но я не воспротивился, потому что верю… девочка умная, она зря не будет… пусть разберутся… а мне уже от вас ничего не надо… не уверен, что стоило приезжать и закатывать тут истерики… не уверен…
Черт-те что! Бред какой-то!
И тут она услышала, как в прихожей хлопнула дверь. Вихрем выскочила и увидела Лидию, которая одной ногой стягивала с другой мягкий поролоновый сапожок, одновременно выпутываясь из рукавов дубленки. А возле нее на полу стояла бутылка шампанского.
Лидия подняла голову, увидела Юлию и этак спокойненько себе удивилась:
– Что это с тобой? Красная как рак. С папой, что ль, снова ругались? Вот дураки!.. – И все это подозрительно безразличным тоном.
– Да ну его… старого… – отмахнулась Юлия и привычным жестом тыльной стороны ладони смахнула с лица невидимую паутину. – Совсем из ума выжил…
– Как тебе не стыдно, – с легкой, насмешливой укоризной ответила Лидия, – это же твой бывший муж! И в том, что с ним происходит, именно вы и виноваты в первую очередь.
– Не говори глупостей! – снова вспыхнула Юлия. – А ты где была?
– Я, кажется, не обязана перед тобой отчитываться, дорогая моя, – сварливым тоном парировала Лидия. – А ты, кстати, чего это прискакала без приглашения? Я, может, совсем не собираюсь поить тебя своим шампанским!
– Вон как?!
– Ага! Потому что вы мне все осточертели с вашими бесконечными советами. Так что, раз явилась, можешь заваривать себе чай, кофе, что желаешь, а я буду пить свое шампанское, вот так!
– Ох, Лидка, ну какая же ты дура еще! – пересилив себя, засмеялась Юлия. – Ладно, я молчу, делайте что хотите, пойдем на кухню. Я тоже хочу шампанского. А где взяла?
– В восьмом доме, недалеко. Хорошее, полусладкое. Ладно уж, я все-таки не такая стервоза, как ты, так и быть, угощу…
– Ну что ты решила для себя? – спросила Юлия, когда они чокнулись и отпили по глотку.
– В каком смысле? – сделала совсем невинное лицо Лидия.
– Да я все про адвоката… Как тот вшивый, что ни о чем, кроме бани, и говорить не может.
– Это верно, – согласилась Лидия, и Юлия не поняла, что конкретно та имела в виду. Иронизирует, что ли?
– Да чего тут особо-то думать? Слушай, а ведь именно с твоей подачи дядя Илья решил компенсировать мои затраты. Да с лихвой!
– С чего ты взяла? – возмутилась было Юлия.
– Так он же сам мне и сказал, что ты ему весь наш разговор передала. Настучала, так сказать, на бывшую доченьку. А? Не совестно?
– Перестань! Я никогда и никому ни на кого не стучала! А вот остановить тебя надо было, и я просто не знала уже как.
– Ну ладно, пусть не стучала… Донесла. Как это? «Ваше благородие, спешу донесть, облегчить душу!» Так? – И Лидия приложила ладонь к виску, как бы отдавая честь.
– Ну так, так! И что же здесь плохого?
– А ничего. Ни плохого, ни хорошего. Значит, я для себя пока решила вот что, о чем можешь передать своему бывшему… любовнику!
