Дмитрий Стрешнев - Крутой секс
— Вот эти пособия по геометрии? — хмыкнул Потапов.
— Не забывайте, что я был администратором на художественных выставках. У нас в выставочном деле и не такое бывает. Приходишь на презентацию с шампанским и осетриной и долго не можешь понять, что презентуют. Потом оказывается: вот эта крашеная веревочка, свисающая с потолка, или вот этот спичечный коробок на постаменте, оклеенном фольгой, и есть повод для события. Артефакты — великая сила!
— Я бы все это высмеял, — высокомерно сказал Потапов.
— И оказались бы в дураках. Вам скажут: превыше всего идея, концепция…
За ближней дверью оказалась совсем пустая комната, за следующей тоже.
— Кажется, мы оказались в роли робинзонов на необитаемом острове, — пошутил Сева, смело распахивая очередную дверь. Увидев за ней нечто, он тут же захлопнул ее снова так быстро, что профессор ничего не успел рассмотреть.
— Что там? — спросил Потапов. — Опять хвостатые?
Сева некоторое время стоял с вытаращенными глазами, потом шепотом сообщил:
— Там голая женщина!
— Вы шутите! — усомнился профессор. — Позвольте, я посмотрю!
Плечом он решительно отодвинул Севу в сторону, открыл дверь и тоже тотчас захлопнул ее.
— Там двое голых мужчин!
Сева и профессор в смятении уставились друг на друга, но продолжалось это недолго, потому что дверь снова открылась, и за ней оказался Севин вариант: женщина, почти не обремененная одеждой, кроме трех лепестков нагло-красного цвета.
— Привет, мальчики! — сказала она в меру изношенным голосом. — Здесь где-нибудь кофе угощают?
Профессора, судя по всему, заклинило, поэтому отозваться пришлось Севе:
— Мы, понимаете ли, сами здесь случайно…
Позади собеседницы в глубине комнаты на широкой кровати в небрежных позах все-таки лежали увиденные профессором два крупных мужских тела, поэтому Сева говорил, на всякий случай понизив голос.
Женщина догадалась, в чем причина Севиной нерешительности, и сказала:
— Продышись и успокойся. Там надолго заглохли. Тебя как звать?
— Всеволод, — сказал Сева. — А это профессор Аркадий Марксович Потапов.
— Значит, Сева и Кеша. А я — Саша, но можно звать меня Лилей.
К этому моменту профессор, наконец, сумел выговорить:
— А кто… что… они… там?
— Эти? А! Какие-то козлы мерседесного уровня. Обещали крутой секс, кричали, что будет угарно, грозились взять на абордаж, а сами накалганились до потери сексоспособности. Теперь пусть читают пособие по занятию онанизмом при помощи пылесоса.
— До потери?.. Э-э… ясно… — сказал Сева. — А здесь что — ваша квартира?
— Ну, ты заверетенил! — засмеялась Саша-Лиля. — Вы-то сами откуда прирулили?
— Мы — с балкона, — признался Сева.
— С балкона! Не надо меня лечить! А вообще-то, меня не переезжает. Пусть с балкона. Вам кофе сделать?
Сева кивнул. Женщина куда-то ушла, после чего у профессора вновь открылся дар речи.
— Кажется эта Саша… или Лиля, не блещет умом.
— Так и быть, открою вам секрет, профессор, — сказал Сева. — У женщин всегда в голове масса дурацких мелких забот, а глубокий ум требует созерцательности и обобщений. Поэтому нет женщин-философов. Зато на их ноги смотреть приятней, чем на ноги философов, согласитесь.
Профессор покраснел, забегал глазами и хотел сказать что-то далеко умное, но его опередил характерный звук дверного звонка.
— Звонят! Что будем делать? — сказал Потапов громким шепотом.
— Не знаю, — отозвался Сева.
Звонок повторился в более настойчивой форме.
— Мальчики, откройте! Звонят же! — крикнула Саша-Лиля откуда-то из дальних комнат.
Ее крик разморозил Севу, который подошел к входной двери и стал возиться с задвижками. В конце концов разум интеллигента победил.
После того, как дверь открылась, внутрь вошли двое мужчин серьезного вида. Однако отчего-то было ясно, что это не слесари-водопроводчики и не соседи снизу.
— Что, крепко погуляли? — спросил один из вошедших, разглядывая пятнистые от кирпичной пыли и штукатурки треники профессора и Севин костюм, который жевали слоны. — Шевелитесь, все уже собрались!
— Мы ночью спустились с крыши… — начал было объяснять Сева, но тут в коридоре снова появилась Саша-Лиля, прикрывшая прежнее безобразие кухонным фартуком, отчего она выглядела не менее вызывающе.
— Мальчики, кто там в дверь звонил?
— Все ясно, — сказали пришедшие. — Гоните эту жучку крашеную, а мы за вами скоро зайдем.
Мужчины вышли. Профессор тут же задиристо сказал:
— Почему это мы должны куда-то идти! Тоже мне, греческие боги, повелевающие судьбами смертных!
— Бросай свою ботанику! — сказала Саша-Лиля.
— Велели идти — значит, иди!
— Правильно, — поддержал Сева. — Нам все равно надо как-то отсюда выбираться.
— Но только я думаю, — продолжала Саша-Лиля, — что в таком хреноватом виде вам лучше не идти.
— Идти — куда? — спросил Сева.
— Не знаю, куда. Но в этом прикиде вы нигде не покатите.
— Прикид — это что? — спросил профессор.
— То, что на тебе висит, — объяснила Саша-Лиля.
— Но откуда же я возьму другую одежду? — резонно заметил профессор. — Мы ведь здесь вроде как проездом.
— Скорее даже пролетом, — добавил Сева.
— Тогда пролетим через парочку шкафов, — сказала Саша-Лиля.
Она повернулась, ослепив Севу и профессора первозданностью открывшейся картины, и скрылась за ближней дверью.
— Вы что-нибудь поняли, Аркадий Марксович? — спросил Сева, но Потапов только сопел. Очевидно, в очередной раз отчего-то потерял дар речи.
Впрочем, Саша-Лиля очень скоро появилась снова. С обеих рук у нее свисали пиджаки, брюки и рубашки.
— Нормалек, мальчики! Будете все в шоколаде!
— Позвольте! — возмущенно проговорил профессор. — Неужели вы хотите, чтобы я надел чужие вещи?
— Ну да! — сказала Саша-Лиля. — А то ты больше похож на сундук с клопами.
Профессор возмущенно вскинул брови, а Сева против воли засмеялся.
— Тебе больше к седине подойдет черный цвет, — сказала Саша-Лиля Потапову. — А тебе — песочный, — она сунула Севе весь ворох в руки, и он покорно взял его.
— Я пойду допью кофе, а вы валяйте, преображайтесь.
— Что будем делать? — спросил профессор, когда Саша-Лиля ушла.
— Думаю, придется подчиниться, — сказал Сева.
— Двум интеллигентным людям — подчиниться малообразованной женщине! — фыркнул профессор.
— Разве вы еще не поняли, что у нас женщины — господствующий класс? — сказал Сева. — В отличие от мужчин, им все позволено. Попробуй кто-нибудь из нас появиться в приличном месте с голым животом и трусами, вылезающими из-под джинсов, или с розовыми бретельками бюстгальтера, выглядывающими из всех вырезов блузки!
Это вполне логичное рассуждение подействовало на профессора. Пугливо оглянувшись, он стал стаскивать с себя замученную путешествиями по крышам мешковатую блузу, потом быстро надел брюки, белоснежную рубашку и пиджак.
— Ну, как?
— Очень неплохо, — похвалил Сева и тоже стал снимать свои запыленные доспехи.
Надев новую одежду, Сева сокрушенно сказал:
— Вот только что делать с моим костюмом? Мне его покупала Катя на дисконтную карту ее дяди Сережи.
Вспомнив о Кате, Сева и Потапов застыли в трагическом молчании. Их страдания прервала Саша-Лиля.
— Вы что копаетесь, мальчики? Я уже вам галстуки подобрала!
— А можно найти какой-нибудь пакет? — спросил прерывающимся голосом Чикильдеев. — Я хочу забрать свой костюм с собой. Он мне дорог как память.
— Сделаем! — заверила Саша-Лиля.
Скоро оба путешественника по крышам выглядели вполне импозантно. Профессору, правда, пришлось принести еще и чужие ботинки, а на Севиных восстановили блеск, протерев их Потаповскими трениками. Профессор хотел переложить во вновь обретенный костюм носовой платок лилового цвета с желтой каймой, но Сева застонал и попросил Сашу-Лилю:
— Принесите что-нибудь получше!
Та принесла белоснежный, с чьей-то монограммой.
— Вот теперь шик с отлетом! Хоть на свадьбу, хоть на похороны!
— Скажите, а вы здесь не видели мужчину в черном плаще? — спросил Сева, вспомнив утреннего гостя.
— Заходил какой-то, — сказала Саша-Лиля. — В шмотках моих купцов рылся. Я уж думала: вор-бандит, а он только бумаги забрал. Документы всякие.
— А вы… — хотел было Сева спросить насчет хвоста и семи пальцев, но сдержался: уж больно не подходили эти несерьезные вопросы к их с профессором новому серьезному облику.
Снова раздался звонок в дверь.
— Это опять за вами, я лучше спрячусь, — сказала Саша-Лиля. — Счастливо вам!
Все те же двое серьезных мужчин были теперь вполне удовлетворены внешним видом Потапова и Чикильдеева.
