Дмитрий Стрешнев - Крутой секс
— Пошли, а то уже почти все собрались!
Покинув странную квартиру, Сева и профессор отправились вслед за сопровождающими сначала по широкой гулкой лестнице, потом по каким-то коридорам. По дороге Сева снова вспомнил про Зашибца и обратился к мужчинам:
— Простите, вы случайно не помните, какова высота Останкинской телебашни?
— Никогда об этом не думал, — сказал один, а второй уточнил:
— Нам это нужно, как троллейбусу выхлопная труба.
Севу и профессора подвели к дверям, за которыми оказались другие мужчины с такими же незатейливыми лицами, одетые в одинаковые, не слишком элегантные черные костюмы.
— Эти — из третьей гостевой, — сказали им двое.
— Понятно, — ответили им чернокостюмные и переключились на Потапова и Чикильдеева, заглянув в список.
— Третья гостевая? Базыкин и Сидорчук из фонда Сидорчука, верно?
— Верно, — сказал Сева за себя и за профессора.
— Что в пакете?
— Так… — сказал, смутившись, Сева. — Кое-какие семейные ценности.
— Понятно, — сказали те, что в черном. — Извините, пакет придется оставить здесь. Не забудьте забрать, когда будете уходить.
— Обязательно, — заверил Сева.
Он и профессор проследовали в глубь помещения. Впрочем, здесь было сразу несколько помещений с удобными диванами и экзотическими растениями в кадках. В одном из уголков, осененном зеленой бахромой настоящей пальмы, профессор простонал:
— Всеволод, давайте присядем!
Они присели, и Потапов процитировал:
— Навуходоносор превзошел предшественников в возведении построек. Над всем Вавилоном возвышался храм Мардука — настоящая вавилонская башня. Отсюда великий царь мог обозревать величие своей столицы…
— Наивно полагать, профессор, что нам удастся отсидеться в дебрях вашей любимой всемирной истории, — заметил Сева. — Больше всего меня сейчас интересует не ваш Навуходоносор, а очень прозаический вопрос: кто мы сейчас такие?
— Вам же сказали: Базыкин и Сидорчук, — легкомысленно заметил профессор.
— Это мне ни о чем не говорит. Я бы хотел понять, какую роль мы должны здесь играть.
— Давайте играть хотя бы какую-нибудь, — предложил профессор.
— Только не будьте профессором Потаповым, умоляю!
Потапов обиженно задышал.
— Да, представьте себе, Всеволод, уровень моих знаний не всегда адекватен кругозору слушателей даже в таких шикарных интерьерах, как эти!
— Вот именно, профессор, — с готовностью согласился Сева. — Поэтому давайте послушаем, о чем говорят другие присутствующие.
— Как? Мы будем подслушивать чужие разговоры? — переспросил профессор.
— Ей-богу, это самое нормальное занятие для людей, одетых в чужие костюмы, — сказал Сева. — И здесь как раз удобное место: за развесистым растением и на проходе. Давайте сделаем вид, что заглядываем в какие-то важные бумаги… Пошарьте в карманах, может, в вашем костюме завалялось что-нибудь?
— Действительно завалялось, — сказал профессор. — Какая-то бумага… — он развернул листок и погрузился в чтение. — Та самая, про ртутный могильник… Какая-то группа граждан, пострадавших от ртутных отходов… Инициативная группа… и возглавляющий ее гражданин Потутуров…
— Вы мне весь этот дурацкий документ собираетесь пересказывать? — зашипел Сева. — Или, может, дадите послушать, о чем другие говорят?
Держа перед собой листок, они навострили уши.
Сева оказался прав: место было удобное. Скоро мимо них неспешно прошли два солидных гражданина, и самодеятельные шпионы услышали обрывок разговора:
— Тут еще один мелкий вопрос, — говорил один. — Есть два уважаемых человека… у них большое издательство, на складах накопились тиражи. Нельзя ли запустить проектик?..
— То есть, чтобы правительство выкупило эту макулатуру? — спросил второй.
— Да, — сказал первый. — С целью стимулирования национальной культуры.
— И сколько? — поинтересовался первый.
— Пустяки. Двадцать миллионов.
— Мараться-то! — заметил второй.
Как только оба господина отошли, профессор радостно воскликнул:
— Все ясно! Мы попали на совещание издателей! Очень интересно!
— Это ненаучный скоропалительный подход, профессор, — возразил Сева. — Давайте послушаем еще.
Следующие собеседники передвигались проворнее предыдущих, поэтому удалось расслышать только четыре фразы:
— …Каким-то там реставраторам выделили бюджет — сто тридцать два миллиарда рублей.
— Это уже интересно.
— А управлять ими будет не наш человек.
— Значит, надо срочно ставить туда нашего…
Выслушав это, Сева хмыкнул:
— Ну, что, Аркадий Марксович, очевидно, здесь все же собрались не издатели, а реставраторы.
— Действительно, — несколько растерянно согласился профессор. — Я вижу некоторое логическое несовпадение.
— Да ну вас с вашей логикой! В одной газете как-то написали: «Площадь Сибири примерно равна площади видимой части Луны, поэтому, взглянув на небо в ночь полнолуния, можно легко представить себе размеры Сибири». Вот она, ваша логика!
Еще двое прогуливающихся остановились прямо напротив Потапова и Чикильдеева, и их приглушенные голоса зашелестели сквозь листву:
— В государстве сейчас денег много. Если их с умом не потратить — как мы будем смотреть в лицо прогрессу?
— М-да, прогресс дело богатое… то есть, серьезное…
— Правильно. Прогресс нельзя остановить. Поэтому Иван Гургенович просил поинтересоваться: как там с его запросом? Очень перспективный проект. Забота о будущем страны. Сумеете помочь защитить государственные интересы?
— Это моя обязанность. Сделаю, что смогу. Но это вам не в детском парке пивную поставить. Впрочем, есть одно место в одном приличном городе. Правда, имеется препятствие, поскольку место это — кладбище, а на нем находится могила Некрасова.
— Поэта?
— Нет. Вора в законе. А что, и поэт такой тоже был?
— Был…
Когда эти голоса тоже удалились, Сева пихнул профессора в бок:
— Смотрите! Там разносят напитки! У нас с вами с утра во рту ничего не было, давайте ухватим хоть стакан сока какого-нибудь!
Приплясывающей походкой мелких жуликов они направились к официанту, держащему поднос с разноцветными стаканами и бокалами. Но внезапно знакомый голос сзади велел:
— Категорически рекомендую вам взять напитки с моего подноса.
Сева и профессор Потапов на миг замерли, потом обернулись и обомлели: перед ними в обличье официанта был не кто иной, как следователь Зашибец!
Предупреждая нежелательный всплеск эмоций, фальшивый официант сказал:
— Не желаете ли что-нибудь выпить? Рекомендую бокал шампанского, помогает обрести уверенность в себе.
Зашибец протянул поднос и, пока Потапов и Чикильдеев послушно брали бокалы, вполголоса спросил:
— Как вы сюда попали?
— Долго объяснять, Роман Степанович, — сдавленным голосом ответил Сева. — А мы где?
— На заседании Общества любителей кактусов.
— Каких еще кактусов? — просипел профессор. — Вы хоть знаете, о чем тут говорят?
— Знаю. О том, что один уважаемый человек хотел бы построить себе городской коттедж в Коломенском заповеднике, поближе к реке, или о том, что Архангельское — это сплошные заболоченные бросовые земли с невеликой стоимостью.
— Об этом мы не слышали, — сказал профессор. — Кстати, а о Николо-Урюпине тут ничего нового не говорили?
— А чего тут может быть нового? — удивился Зашибец. — Усадьба, как это принято говорить, уничтожена невидимой рукой рынка.
— Как это? — изумился профессор.
— Очень просто. Одна невидимая рука подожгла, еще одна невидимая рука издала соответствующее постановление, а другие невидимые руки забрали землю с остатками здания себе.
— Интересно, — прошептал профессор, — вот бы взглянуть, что написано в том постановлении…
— Разве и так не ясно? — удивился Зашибец. — Что-нибудь вроде: «Необходимо провести разборку конструкций, представляющих угрозу обрушения». Формулировки известны, любой грамотный чиновник за минуту накатает. Но ни в коем случае не пробуйте даже заглядывать в эти бумаги! Вы можете ругать и поносить, кого угодно в этой стране: президента, экономику, министров, национальную идею. Но упаси вас бог касаться особняков, построенных на заповедных и водоохранных землях — это и есть самое святое в этой стране, ее настоящий президент, ее парламент, ее подлинная национальная идея.
— Значит, Общество любителей кактусов? — озадаченно пробормотал Сева.
— Да, — сказал Зашибец. — Влиятельная, скажу я вам, организация… Ваши бокалы уже пусты, поставьте их на поднос и возьмите новые.
— Вы же раньше занимались антиквариатом, — напомнил профессор.
— У нас тоже иногда бывают повышения по службе, — скромно сообщил Зашибец. — Кстати, под какими вы здесь именами? Зная вас, легко могу предположить, что вы опять влипли в неприятности и подозреваю, что вы здесь не как профессор Потапов и Всеволод Чикильдеев.
