Приглашение на смерть - Юлия Фёдоровна Ивлиева
Кира кивнула и нахмурилась.
– Чтобы понимать Японию и японцев, там надо родиться и жить, – заявил Максим. – Ну и приобщаться к их культуре тоже желательно там. То, что пишут в наших учебниках, – это мифы и домыслы, которыми мы окружаем их страну. Мы окружаем. Не они.
Вергасова кивнула.
– Так что даже не знаю, чем вам помочь. Практически любой человек, который поверхностно затронул тему, может нарисовать какую-нибудь японскую быркозябру и выдать ее за что угодно, особенно в кругу ничего не понимающих людей.
– Только для убийцы эта быркозябра что-то значила. Даже если он не знает японского, таким образом он оставил информацию на теле жертвы. Мне нужно знать, что это может быть – заклинание, молитва, личная подпись. – Слова специалиста по психотатологии улетали в пустоту. Напротив себя она видела скучающее выражение лица, полное отсутствие интереса к теме разговора, острое желание попрощаться.
Так не пойдет. Девушка склонила голову набок, выбирая другой подход. Она легонько улыбнулась и посмотрела на собеседника внимательно-внимательно, ласково, почти нежно. Фрейд говорил, что взгляд – это цивилизованная замена прикосновения. Под взглядом Киры Вергасовой специалист по Стране восходящего солнца насторожился, встревожился, быстро заморгал, в конце концов с жалостливым выражением лица сполз на кресле.
Кира представила его маленьким мальчиком, пухлым и милым ребенком, который уходил от всех сложностей в собственные мечты. Нарисовала вокруг него кучу воздушных пузырей, которые лопались один за другим, как его фантазии и ожидания от жизни. Он был раним, но хотел казаться героем. Он привык напускать на себя безразличие, защищаясь и отгораживаясь от людей, от претензий, от помощи. Как способ почувствовать себя крутым он избрал азартные игры.
Специалист по психопатологии не слишком разбиралась в картах. Во что играл японовед, по картинке, которую тот смахнул в стол, определить не могла. Но она разбиралась в эмоциях и чувствах. А почти все игры, и уж тем более карточные, сводятся к двум принципам – угадать чужие эмоции и не показать свои.
– Что, не везет в карты? Долги? – спокойно поинтересовалась она, пренебрегая тем, что оборвала предыдущую фразу на полуслове. Не дав Максиму опомниться, продолжила: – При том, вы неплохо играете. Вам даже везет. Действительно везет, и в руки часто попадают приличные расклады. Но, по непонятным для вас причинам, у вас не получается их использовать, и в самый последний момент победа ускользает от вас.
Прямой, спокойный, даже сочувствующий взгляд девушки подействовал на Максима расслабляюще, даже как-то смиряюще. Он вздохнул и тяжело оперся на стол, подавшись вперед. Глаз от нее оторвать не смог, будто она была удавом, а он маленьким пушистым кроликом.
– Японию не любите. Неудачно выбрали профессию? Или кто-то выбрал ее за вас? Студентов ненавидите, но сменить сферу деятельности так и не решились, поскольку игра в карты не профессия, а больше вы ничего не умеете. Да и не хотите.
Что эта молодая холеная девчонка могла знать о сожалениях, которые одолевают человека после того, как он осознал, что большую часть своей жизни потратил не на то, что хотел. Что всю жизнь понимал: он идет не туда, – но продолжал идти. И даже не осмелился чего-то захотеть для себя. Что на пятом десятке жизни у него ничего нет. Ни семьи, ни денег, ни достижений в нелюбимой профессии, и даже бросить все и пойти каким-нибудь разнорабочим он не может, потому что за счастливым и благоговейным взглядом тетки на его японские байки стоит квартира, которую она ему оставит.
– Личную и профессиональную жизнь я вам поправить не могу, – призналась Кира, до боли кусая нижнюю губу и затыкая внутреннего демиурга, который уже навострил коготки вцепиться в чужую жизнь. – А вот с игрой помогу. – Кира кивнула. – Вы проигрываете, потому что не умеете прятать эмоции. Какие бы карты вам ни выпадали, плохие или хорошие, ваши противники практически читают о ваших намерениях по вашему лицу. Видят вас насквозь. Поэтому вам не удается разыграть даже самый удачный расклад. – Кира спокойно смотрела на собеседника. – Вы совсем не умеете прятать мысли. Например, сейчас вы перестали размышлять о собственной несчастной жизни и прикидываете, можно ли привлечь вас за игру в полуподпольном казино, есть ли какие-то статьи, которые это запрещают, штрафы и прочее, потому что я явилась из полиции и наверняка попытаюсь пустить в ход все рычаги давления, которые только придумаю.
По взлетевшим на лоб бровям и дернувшимся уголкам губ на лице Максима Витальевича девушка поняла, что угадала.
– Отлично, – кивнула Кира, – свои способности я продемонстрировала. Перейдем к вашим. Я подскажу, как решить проблемы за карточным столом, а в обмен на мою услугу вы напряжетесь, сосредоточитесь и все-таки постараетесь помочь мне с рисунками на мертвых телах.
Японист несколько раз рассеянно моргнул: он явно рассуждал над ее предложением.
– А это можно поправить?
Специалист по психопатологии уверенно кивнула:
– Я не могу с ходу научить вас сдерживать эмоции, не демонстрировать их на лице и в микродвижениях, но можно добавить в мимику, в жесты и положение тела такое количество чувств, эмоций и ощущений, что ваши противники офигеют их расшифровывать.
– Не понял.
– Вы плохо сдерживаете эмоции по любому поводу, не только за карточным столом. Это особенность психики. Вы открытый, не злопамятный, я бы сказала, пофигистичный и сосредоточенный на себе человек. Это с детства, из воспитания, из ощущения себя самим собой. Это менять долго и трудно. А вот добавить вам самых разных чувств, которые отразятся на вашей манере поведения, можно. Не убрать, а усилить, усугубить чувства. Когда у вас игра?
– Сегодня, – не задумываясь, признался Максим.
– Отлично. Наденьте неудобную одежду: узкий пиджак, в котором тяжело дышать, а рукава царапают подмышки, брюки, впивающиеся в пах, рубашку, раздражающую кожу. Съешьте перед игрой васаби, чтобы текло из носа и вы постоянно шмыгали. Положите в один ботинок кнопки или массажную стельку с шипами, а в другую… – Кира закатила глаза, придумывая неприятные ощущения, – например, лизуна. Игрушка такая детская, комок силикона. Вам будет так неудобно, неловко, больно и противно, что эмоции и чувства попрут из вас через край. Ваши планы на игру, мысли о картах затеряются во всем многообразии чувств, и те, с кем
