Приглашение на смерть - Юлия Фёдоровна Ивлиева
– То есть в любом случае были какие-то проблемы с матерью, – сделала вывод Аня.
Кира посмотрела на нее, будто говорила совсем о другом и не поняла, как девушка сделала такой вывод. Аня даже поморщилась под ее пристальным взглядом.
– Да – признала Вергасова. – У Маргариты наверняка были какие-то проблемы с матерью, если ее растила мать.
Самбуров хмыкнул. Куда приложить эту новость в расследовании, он понятия не имел.
Глава 10
В раннем детстве Максим мечтал стать космонавтом, хотя его ровесники чаще мечтали стать бизнесменами или депутатами. Мальчик представлял, как высаживается из космического корабля на твердь, по которой не ступала нога человека, видел во сне открытые им новые планеты, во всех грезах выходил в открытый космос. Он чувствовал себя героем, покоряющим пространство Вселенной. Он думал о сияющих звездах. Он жаждал подвигов. Тетя, которая его воспитывала, видела его востоковедом. Из всех экзотических для 90-х годов стран она предпочла Японию.
Благодаря ее усилиям Максим говорил на японском языке, включая диалекты намбу и канто, разбирался в тонкостях буддизма и синтоизма, умел правильно приветствовать жителей любой японской провинции, не оскорбив их, и даже однажды побывал в Японии.
Уже старая к тому времени тетка пришла в восторг от мелких японских безделушек и открыток с гейшами, даже не догадываясь, что это обычный ширпотреб из Страны восходящего солнца. Она хвасталась перед подругами интеллигентной и редкой профессией Максима, совершенно не замечая его пустого и усталого взгляда.
Когда тетка настаивала на получении этого образования, она не учла, что за изучением экзотической страны стоят существенные финансовые вливания. В те годы еще не практиковались гранты на образование, оплачиваемые практики и стипендии. Все эти траты ложились на плечи родителей. Тетя Максима подобного позволить себе не могла.
Еще она точно не представляла, как будет житься в России, в станице Краснодарского края, мальчику с именем Масакиту, что бы оно для нее не значило. Со всеми этими вопросами Масакиту столкнулся самостоятельно, поэтому еще при получении паспорта официально взял себе имя Максим. Максим Витальевич Лирук.
У тетки была возможность гордиться престижным воспитанником перед подругами. У Максима не было возможности прилично зарабатывать. Максим не любил Японию, он любил покер.
А еще Максим сторонился женщин. Во-первых, по причине суеверия: «Кому везет в любви, не везет в игре». А удачу за карточным столом он ценил превыше всего. Во-вторых, потому что женщины – это большая финансовая трата. А в-третьих, и вовсе не помнил, почему старался с представителями противоположного пола не пересекаться.
Когда порог его университетского кабинета на кафедре востоковедения переступила яркая, уверенная в себе девушка, он растерялся и забыл прикрыть книгой только что начерченный на листе бумаги разбор вчерашней партии, где он проиграл с каре.
Лучезарно улыбаясь, красавица похвалила его достижения в японоведении, с надеждой поведала, как рассчитывает на его незаменимую помощь, и вообще была мила и очаровательна. Но от япониста не укрылся цепкий и внимательный взгляд, которым она оглядела кабинет, стол и его самого. Опытный цербер позавидовал бы этому взгляду темно-синих, почти фиолетовых глаз. «Консультант МВД, специалист по психопатологии Кира Вергасова» оповестило удостоверение в пухлой корочке. Желание поскорее избавиться от гостьи усилилось.
– Эта деталь, несомненно, играет какую-то роль для маньяка. Поэтому нам нужна консультация. Рисунок похож на иероглифы. На несколько иероглифов, наложенных друг на друга, – объяснила Кира и положила перед Максимом несколько листков с рисунками.
Мужчина поднял их ближе к глазам, присмотрелся.
– К сожалению, анализ не дал единственного возможного результата. Рисовали еще на живом теле, по теплой коже, поэтому, как растекалась кровь, мы сказать не можем. Невозможно определить – в местах, где несколько раз проведено кистью по одному и тому же месту, – это он дорисовывал по причине, что неверно кровь потекла, или это другая часть задуманного рисунка? В общем, нам эти рисунки ничего не говорят, а вот вы, скорее всего, сможете что-то в иероглифах прочитать.
– Вы говорите, это нарисовали кровью? И… и на женском теле? – рассеянно спросил Максим. Его почему-то замутило. И он испытал почти благодарность за то, что ему предоставили распечатанные версии только рисунков, а не фотографии самих жертв.
– Да, убийца рисовал кровью жертв, пока женщины были еще живы. Впоследствии они истекли кровью.
Максим старался справиться с тошнотой. Он не понимал, откуда у него такая реакция, но она мешала сосредоточиться на рисунках.
– Ну да, это похоже на хирагану – японскую слоговую азбуку, – согласился японовед под пристальным взглядом гостьи. – Но, если вы утверждаете, что этот рисунок смазан, изображение неточное, даже не знаю, что здесь можно предположить. – Японовед тяжело вздохнул и перевел взгляд на Киру. – Сейчас иероглифы – модная тема. Все этим занимаются. Сейчас вообще все всем занимаются. И всему учатся по роликам из сети. Куда не плюнь – сплошные специалисты. Десяток видосиков посмотрел и считает, что профессионал. Кто шибари плетет, кто иероглифы рисует, кто заколки японские делает или прически самураев. Выяснять, насколько знания глубоки, – это как в дерьме бриллиант откапывать.
– Чтобы в груде мусора найти античную вазу, надо иметь основательные знания в античной культуре, – поддержала Вергасова собеседника. – Мы обратились к вам, потому что вы это можете. Имеете реальные знания, а не иллюзию.
– Вот именно, имею. Ты годами, чаще десятилетиями занимаешься изучением некоего вопроса. Усердно и осознанно. Подходишь к вопросу со всеми своими знаниями, пытаешься разобрать, копаешь. А там нет никаких бриллиантов. И ваз нет. Там только дерьмо. Потому что тот, кто это все изобразил, – Максим помахал руками перед лицом, – он знать ничего не знал. Он что-то наворотил, сам не знает, что имел в виду, что-то придуманное им одним. Ни понятий основных не знает, ни базовых элементов, но вот на вид да, это что-то японское. Только атрибутика. Эти вот ваши иероглифы рисовал действительно знающий человек? Они имеют значение то, которое имеют, или выдуманное… э-э… автором. – Слово «убийца» Максим выговорить не смог. – Тем более вы говорите, что человек психически больной. Действительно же больной? Не станет же нормальный убийца рисовать кровью жертвы?
Кира не удержалась и хмыкнула. «Нормальный убийца».
Максим помотал головой и, взяв со стола остро заточенный карандаш, слегка развернул рисунок к Кире. Он ткнул в картинку заточенным грифелем и нарисовал иероглиф на первом попавшемся листочке:
– Если предположить, что вот это «тэ», а вот это
