Возьми моё сердце - Нина Стожкова
Варя подумала, что свободного времени у неё в больнице полно, только лежи да пиши. Легко сказать – пиши! Раньше стихи приходили сами, она словно подключалась к невидимому файлу, только успевай записывать и править. Когда баба Зина спала, Варя лежала с открытыми глазами и пыталась сочинять. Стихи не приходили. Подключиться, как бывало прежде, к воображаемому небесному компьютеру не получалось. Какие-то строчки она вымучивала, но… Выходила сплошная рифмованная глупость. Может быть, прошло слишком мало времени после операции? Или… Вдруг, расставшись со своим родным сердцем, она разучилась выражать свои чувства и состояния души в стихах?
Варя поначалу расстроилась, но потом решила, что утрата способности к стихосложению – пустяк по сравнению со всеми недавними событиями. Вместо музы у неё теперь профессор Хуснулин, что гораздо важнее и надежнее.
Новый сюрприз не заставил себя долго ждать. Немного окрепнув и с трудом дотерпев до дня, когда ее наконец отключили от кислорода и от капельницы, Варя решила послушать музыку. Мама с детства воспитывала ее на классике, в музыкалку Варенька отходила с бабой Ирой все семь лет, потому и плей-лист у неё в смартфоне был соответствующий: второй концерт Рахманинова, серенада Шуберта, вальсы Шопена, скрипичный концерт Чайковского, хор пленных иудеев из оперы «Набукко» Верди. Одним словом, все такое интеллигентное, романтическое и академическое. Предвкушая удовольствие, Варя вставила наушники и включила Рахманинова. Любимый второй концерт для фортепьяно с оркестром. Послушала минут пять минут и внезапно выключила. В голову пришли странные мысли:
«Неужели кто-то может слушать подобную нудятину целых сорок минут? Классика годится только на ночь, в качестве снотворного. И так в душе невесело, а тут еще музыка тоску нагоняет. Надо рокеров, что ли, послушать. Того же Шевчука или Диану Арбенину. Всяко бодрее и веселее».
Варя нашла нужные клипы в сети, воткнула в уши наушники и, почувствовав прилив бодрости, уселась на кровати.
«Вот это другое дело! – подумала она. – Жизнь продолжается!».
Странные посетители
Через неделю после разговора с Юлькой Сергей уже работал в «Парижском круассане» ночным дежурным. Однокурсница не обманула. Ночью работа в кофейне была не бей лежачего, к тому же можно было, не опасаясь штрафов, подремать несколько часов. А что? Ни посетителей, ни начальства. Класс! Шефиня еще не сошла с ума, чтобы совершать по ночам набеги в кофейню с проверками. Это днем девочкам надо держать ухо востро, начальство может нагрянуть в любую минуту. Приходится постоянно драить стекла в витрине, следить за выкладкой пирожных, предлагать посетителям десерты и вообще каждую минуту суетиться, изображая весёлый азарт. Ночью все по-другому. Пришел, подбил итоги дня, записал выручку – и спи себе спокойно за прилавком, сдвинув два стула. Словом, в новой работе оказалось много плюсов. Был лишь единственный минус: если посетители приходили под утро, очень хотелось спать и можно было накосячить с суммами в чеках. Конечно, потом слипались глаза на лекции, но это в двадцать лет мелочи. При графике сутки – трое можно было наверстать недосып в другой день, да и молодость и здоровье помогали быстро восстановиться. Словом, Сергей был работой доволен и потихоньку копил денежки на новый комп.
В ту ночь он, как обычно, улегся спать на стульях за прилавком. Внезапно звякнул колокольчик, привязанный к двери. Серега встрепенулся, резко вскочил и попытался натянуть улыбку на сонное лицо. В кафе вошли двое: полицейский с круглой физиономией и молодой человек, скрывавший лицо за капюшоном и поднятым шарфом. Парень уселся в дальнем, плохо освещённом конце зала, а полицейский подошел к прилавку и стал разглядывать десерты.
– Слушай, парень, что посоветуешь взять? – спросил он начальственным тоном Сергея. Тот не удивился: к официантам, водителям и бариста обращение на «ты» не редкость.
– Вот эти шоколадные эклеры возьмите. Свежие, вечером привезли. Еще есть пирожки с мясом, могу подогреть. Рекомендую также…– отозвался Сергей и замер на полуслове. Посетитель, сидевший в зале, осветил свое лицо телефоном. Сомнений быть не могло: за дальним столиком сидел Димка-Джобс.
– Простите, я забыл надеть маску, – сказал Сергей и для убедительности кашлянул. – Нам начальство велело работать в масках. Вы, наверное, в курсе, что ковид в Москве опять свирепствует?
– Да мне-то кой хрен? – буркнул полицейский. – Чихать я хотел на твой ковид. – Он хрипло засмеялся собственной шутке и продолжил: – Главное свари кофе покрепче. Время позднее, боюсь уснуть на дежурстве.
– Эспрессо? Американо? – услужливо спросил Серый и продолжил свою вечную мантру: – Сахар? Корица? Какой десертик изволите?
– Два американо без молока, – уточнил служивый. – Корицы и прочих прибамбасов не надо. Что мы, телки, что ли? Ну и давай эти твои… эклеры.
– Чем будете платить: наличкой или картой? – привычно поинтересовался Сергей.
– Ничем. Скажи хозяйке, что я заходил. Пускай насчет ночной шпаны не волнуется, всё под контролем. Считай, охраняю вас по абонементу.
Сергей буквально онемел от такой наглости, но спорить не стал, просто записал всё отданное менту в журнал. Пускай начальство разбирается.
Получив заказ, полицейский уселся за столик к Джобсу, и они стали что-то тихо обсуждать, прихлебывая кофе и откусывая изрядные куски от эклеров, которые обернули салфетками и держали в руках, как свечи.
Сергей между тем умирал от любопытства:
«Блин, не слышно же ни слова! О чем они шепчутся? Что вообще связывает замкнутого и рафинированного Джобса с хамоватым ментом, простым, как дубинка у него на поясе?».
Бариста зашел в кладовку, которую сотрудники кафе использовали вместо раздевалки и маленького склада. Там было небольшое закрытое окошко, как раз напротив столика, занятого посетителями. Серый сделал вид, что убирается в каморке, и принялся греметь тарелками и ложками. Не без труда он приоткрыл в окошке маленькую дверцу. Видимо, когда-то через нее подавали готовую еду, но потом перестали использовать, давно не открывали за ненадобностью, и дверца слегка перекосилась. Наконец она поддалась. Разговор за столиком стал хорошо слышен.
– Ты это, Дмитрий, активнее действуй.
Отдав приказ Димке-Джобсу, полицейский замолчал. Было слышно, как он отхлебывает из чашки кофе и жуёт эклер, чавкая от удовольствия. Джобс не отозвался, и служивый продолжал:
– Вообще-то надо что-то посерьезней придумать, чем твои прятки-салочки, – продолжал он. – Не в яслях ты вроде, Димон, даже уже не в школе. Прикинь, что за фигня? Провели у тебя обыск и ни черта не нашли. Мне нужна серьезная организация. Чтобы я мог ее потом разоблачить и получить новые звездочки. Без крупного дела повышения от начальства фиг дождешься.
– Вы что же, провокатора из меня хотите сделать? Я же ребят подставлю! – тихо сказал Джобс. – Какая еще
