Возьми моё сердце - Нина Стожкова

Нина Стожкова

Возьми моё сердце

Нина Стожкова

Возьми мое сердце

Привидение в белом халате

– Вы меня узнаете? – спросил Варю мужчина в белом халате, наброшенном на темно-синий хирургический костюм.

Варя с трудом разлепила глаза. Силуэт мужчины был нечетким, он мерцал и расплывался, словно между ней и незнакомцем стояла стена дождя. Варя попыталась сфокусировать взгляд на его лице, и наконец это удалось. Лицо мужчины показалось знакомым. Внимательные, умные, очень усталые глаза, ободряющая улыбка, тёмные, с легкой сединой, волосы под медицинской шапочкой.

«Где-то я уже видела его», – подумала Варя и на всякий случай кивнула. Удалось это простое действие не сразу. Полностью оторвать голову от подушки она не смогла. Слегка прикрыла глаза, и человек белом халате истолковал это как согласие.

– Вот и славно, – сказал он и направился прочь. Судя по рассыпавшимся дробью шагам, человек в сине-белом приходил не один.

Варя снова сделала над собой усилие и догадалась: это было не привидение со свитой. Только что с ней общался и требовал его узнать какой-то доктор. Фамилию удалось вспомнить не сразу, но наконец она всплыла в памяти: это был Хуснулин. Марат Ринатович Хуснулин, его все в клинике называли просто «профессор».

Говорить Варя не могла. Она лежала с трубкой ИВЛ в трахее и мучительно пыталась дышать, глядя в потолок. Сознание постепенно прояснялось, но мысли ускользали. Где она? Почему ей так плохо? Что-то важное произошло с ней в недавние часы. Надо опять напрячься и вспомнить – что именно. Давай, мозг, подключайся! Тебя же не удалили, черт побери! Для начала надо выяснить, когда и как она попала в эту комнату с белым потолком и белыми стенами. Для чего здесь такой яркий свет, почему ей не дают спать, хотя спать мучительно хочется? Зачем Хуснулин так настойчиво требовал его узнать? Что-то связывало его с ней кроме консультации. Надо только вспомнить – что?

Постепенно сознание начало проясняться, и в голове Вари короткими вспышками стали мелькать эпизоды из недавнего прошлого…

– Вот, здесь все анализы и результаты исследований.

Стараясь, чтобы руки не дрожали, Варя достала пачку медицинских документов из пластиковой папки. Докторша, проводившая в клинике прием первичных пациентов, окинула беглым взглядом пачку бумаг, а затем уставилась на листок с ЭХО-УЗИ сердца. Она внимательно читала заключение и молчала. Это длилось уже несколько минут. Варя смотрела на ее безупречный маникюр, на красивые кисти рук с длинными пальцами, сжимавшими листок, на серебряное кольцо с фиолетовым камушком и с досадой чувствовала, что собственные руки с коротко подстриженными ногтями предательски подрагивают и потеют

– Что, доктор, все так плохо? – тихо спросила Варя и незаметно вытерла руки о джинсы.

– Не волнуйтесь, Варвара Петровна, – профессионально бодрым голосом успокоила докторша пациентку. – Возможно, в документы вкралась какая-то ошибка, к сожалению, они у нас иногда тоже случаются. Врачи же люди, а не волшебники в белых халатах.

Варе показалось, что докторша говорит не слишком уверенно, и она сжала дрожавшие пальцы, чтобы не заплакать. Между тем врачиха пристально взглянула на нее, уловила волнение пациентки и, чтобы успокоить, сказала бодрым голосом:

– Варвара Петровна, я выпишу вам новое направление, и вы опять подниметесь на второй этаж. Там вам сделают ЭХО и ЭКГ. Мне нужен еще один снимок вашего сердца и новые пленки для сравнения.

Варя уже знала, что молодые медики, подражая врачам старой школы, называют бумажные ленты ЭКГ «пленками». Она вздохнула и отправилась на второй этаж – занимать очередь в нужный кабинет.

Красивая докторша, явно уроженка Кавказа с огромными шоколадными глазами олененка, непривычно долго возила датчиком вокруг Вариной левой груди. Временами она слишком сильно нажимала на него, причиняя Варе боль, от которой та вздрагивала, стараясь не стонать.

– Терпи, – требовала докторша, проводившая ЭХО УЗИ, – так надо, иначе мне плохо видно.

Лицо смуглой красавицы в розовом медицинском костюме было непроницаемым. Даже, пожалуй, слишком серьезным для рядовой процедуры. Широкие черные брови, оформленные по последней моде, были сдвинуты, ярко-алые губы сжаты.

Варя подумала:

«Странно. Эта молодая женщина каждый день изучает сердца минимум десяти пациентов. У нее давно должно было выработаться профессиональное равнодушие. Докторам необходим легкий цинизм. Если сильно впечатляться, можно до пенсии не дотянуть. Видимо, эта докторша еще не успела обрасти броней. Или… Или у меня не только сердечная недостаточность, а что-то другое, более страшное?».

– Доктор, ну как? Что скажете? – наконец не выдержала Варя.

– Результаты исследования будут на мониторе у вашего кардиолога, – сказала красавица. – Марина Анатольевна ответит на все ваши вопросы. Я лишь исследую сердце и не имею права ставить диагноз.

Варя почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Сейчас она спустится в кабинет и услышит от докторши Марины что-то ужасное. Впрочем, все и так ясно: сердечная недостаточность никуда не делась. Ну что же, тысячи людей живут с таким диагнозом. Надо только подобрать подходящие лекарства. А если всё намного серьезнее? Ей же не шестьдесят и не семьдесят… Тем не менее, она задыхается не только когда поднимается по лестнице, но даже когда идет по улице чуть быстрее обычного. Хорошо, что Максим обычно шагает рядом, держит за руку, приноравливается к ее шагам и не выказывает нетерпения… Про утренние пробежки она уже давно не мечтает. Впрочем, без пробежек можно обойтись. Хуже то, что спать приходится на высокой подушке, почти сидя, лежа она задыхается. Ладно, сейчас не до рассуждений. Надо спускаться на первый этаж и сдаваться на милость строгой докторши Марины. Горькая правда всегда лучше утешительного вранья. В детстве она научилась нырять в море ласточкой. Вот и сейчас… Надо сделать вдох поглубже и войти в кабинет. Будь что будет!

Варя вошла в кабинет кардиолога. Ноги плохо слушались. Главным было сейчас не упасть и не разрыдаться прямо здесь, под удивленным взглядом врача. Впервые за свои двадцать лет Варя подумала о смерти, прежде казавшейся далекой и даже необязательной.

– Присаживайтесь, – мягко предложила Марина Анатольевна и взглянула на пациентку внимательными глазами золотисто-орехового цвета.

– Доктор, скажите, пожалуйста, правду, – жалобно попросила Варя. – Я ведь не ребенок. Сама понимаю, что чувствую себя все хуже и хуже. Задыхаюсь при ходьбе, а о том, чтобы догнать автобус, давно нет и речи. Недавно попыталась, но сердце забилось в горле, как пойманный воробей, ноги встали – и все тут, пришлось ждать следующего. Марина Анатольевна, скажите честно, мне можно