Черное дерево - Мерседес Рон
– Если тронешь меня еще раз, я убью тебя, – сказал он, не сводя с меня холодных светлых глаз. – А потом убью твою сестренку, отца и даже собачонку, которую ты так любишь. Убью их всех, понимаешь?
Я молча кивнула, не в силах вздохнуть.
С этими словами он отпустил меня и оттолкнул.
– А сейчас иди к себе и переоденься. Сегодня ты в последний раз появилась передо мной в таком виде.
Ему не пришлось повторять.
Я бегом бросилась из кабинета.
11
Марфиль
– Продолжай, – повторил он в четвертый раз.
Я больше не могла, я устала.
– Я сказал – продолжай!
Я снова закружилась по комнате. Ноги дрожали, а ступни в балетках кровоточили.
После целого часа танцев я заставляла себя танцевать еще. Старалась не упасть, не рухнуть на пол, потому что уже несколько раз падала, и от его пинков в живот все болело при любом движении.
Каждый день с тех пор, как я пообещала подчиняться Маркусу, он заставлял меня танцевать. Садился за стол в кабинете, а я танцевала перед ним на полу, совершенно не подходящем для танцев.
Маркус даже не смотрел на меня. Он работал за столом и лишь время от времени поднимал взгляд – просто убедиться, что я еще здесь. Зачем он это делает? Чтобы показать свою власть надо мной?
После трех часов пребывания в кабинете мне нестерпимо захотелось в туалет, и я остановилась.
– Кто тебе разрешил прекращать? – спросил Маркус, и его ладонь, сжимавшая ручку, застыла над бумагой.
– Мне нужно отлучиться на минутку.
Несколько секунд он молча смотрел на меня.
– Отлучишься, когда я разрешу.
– Мне нужно в туалет.
Он положил ручку на стол.
– Сколько времени ты можешь танцевать, прежде чем телесные нужды окажутся сильнее твоей воли?
– Ты шутишь?
Маркус встал, обошел стол и привалился к нему.
– Мне интересно, сколько времени ты способна выдержать. Хотя, похоже, ты не понимаешь, что тебя ждет, если вздумаешь сбежать.
Я с силой сжала губы.
– Не сбегу, я же сказала. Тебе вовсе не обязательно так со мной поступать.
Маркус улыбнулся.
– Мне нравится осознавать, что я держу других под контролем, Марфиль, мне всегда это нравилось. С тобой я понял, что если дам слабину, то превращусь в полного идиота из-за влечения к тебе, и я не хочу, чтобы это случилось. С другой стороны… я рад, что в конце концов ты поняла, кто здесь хозяин.
– Мне срочно нужно в туалет, неужели не понимаешь?
– Танцуй.
Я не двинулась с места.
– Танцуй, я сказал!
Перед глазами у меня встали лица моих родных, и я заставила себя продолжать. Одна и та же музыка звучала снова и снова уже три часа, так что я уже возненавидела любимые пьесы.
Я не могла больше терпеть. У меня болел мочевой пузырь от необходимости опорожнить его. Вскоре я уже не могла контролировать себя…
Одежда намокла, как и пол под ногами.
Мои глаза наполнились слезами, и я не стала их сдерживать.
– Я уж думал, этого никогда не произойдет, – сказал Маркус, довольно глядя на меня.
– Тебя это забавляет? Нравится унижать меня?
Он медленно покачал головой.
– Мне нравится, когда все решения, включая самые простые, принимаю я.
Именно этого он и хотел: продемонстрировать, что я больше не принадлежу себе, и даже мои интимные нужды должны подчиняться его приказам. Я ела, когда он этого желал, принимала душ, когда он требовал, шла в туалет, когда он разрешал…
Я стала его игрушкой.
Стала его рабыней.
– Подойди, – сказал он, не пошевелившись и по-прежнему опираясь о стол.
Меня охватила ярость; я опустила взгляд, но все же взяла себя в руки и подчинилась.
– Я тебя помою, и будешь как новенькая.
Я посмотрела на него, стараясь понять, что он хотел этим сказать.
Именно то, что и сказал.
Он проводил меня к себе в спальню, наполнил ванну горячей водой, насыпал в нее соли с запахом гардении и плеснул особого жидкого мыла, отчего ванна наполнилась белоснежной пеной.
Когда он подошел ко мне и коснулся губами плеча, я невольно вздрогнула.
– Я позабочусь о тебе лучше, чем кто-либо другой, принцесса.
Он начал медленно стягивать с меня трико, пока не обнажилась грудь. Я в первый раз предстала перед ним голой, но, как ни удивительно, меня это совершенно не смущало. Мысли витали где-то далеко, ничто уже не имело значения. Я смотрела на синяки, оставшиеся после его ударов, и они казались пустяками. Казалось, мой разум в эту минуту упрямо разрушал сам себя, и ему это прекрасно удавалось.
Маркус опустился передо мной на колени и снял с меня балетки. Затем начал стаскивать с меня чулки, забыв, что они промокли и прилипли к ногам. Было больно, когда он резко рванул их и тут же выбросил.
– Дай мне руку, – сказал он.
Он помог мне забраться в горячую воду с нежностью, сводящей с ума. Это была его игра, лучшая игра. Он истязал меня, а потом обращался со мной как с драгоценной фарфоровой вазой. Он унижал меня, а потом утешал подарками и вниманием. Настоящий психопат, никаких сомнений.
Он сам вымыл мне голову. Затем принялся тереть губкой спину, грудь, ноги и даже самые интимные места. И я ему позволила.
– В моей комнате тебя ждет лучшая массажистка в Майами, – сказал он, укутывая меня в огромный белый халат.
– В этом нет нужды…
– Тсс! – сказал он, поднося палец к моим губам. – Для моей принцессы только самое лучшее.
И действительно, женщина в цветастом кимоно ждала меня в его комнате возле массажного стола. Пока она унимала боль в ногах и спине, втирала масло в мои раны и заботливо разминала, не причиняя боли, я задремала.
Это была первая ночь, когда я спала в его комнате.
И предполагалось, что она будет далеко не последней.
– У меня есть для тебя подарок, – сказал он, приближаясь ко мне сзади. Я увидела его отражение в зеркале туалетного столика. – Вот, возьми, – сказал он, протягивая белый конверт.
Я с сомнением посмотрела в зеркало.
– Ну же, открывай, – поторопил он.
Я открыла конверт, стараясь унять дрожь в пальцах. Ничто, исходившее от этого человека, не могло обрадовать, не могло пойти мне на пользу.
Я не сразу поняла, что это два билета на самолет.
Два билета на самолет до Нью-Йорка!
– Ты возвращаешь меня домой? – с надеждой спросила я, со слишком большой надеждой.
«Тут два билета, Марфиль», – прозвучал голос у меня в
