Неупокоенные - Альбина Равилевна Нурисламова
Мимо проносились виноградники, отдельно стоящие дома и деревеньки. Джипы лихо перелетали через деревянные мостики, перекинутые через ручьи и речушки, а горы, куда они держали путь, придвигались все ближе.
Первой остановкой были водопады – каскад из трех штук. Узенькая речушка, окруженная деревьями, скакала по камням, и экскурсанты, оставив джипы, шли вдоль берега, пока не уперлись в тройку следующих один за другим водопадов. Были они невысокие, но говорливые и ледяные. Люди фотографировались, лазали по мокрым камням, с визгом вставали под струи воды, втягивая головы в плечи и хохоча.
Миша, Олеся и Тася делали то же самое, а Калерия Львовна стояла в сторонке, поджав губы. Когда шли обратно к джипам, она сказала:
– Водопадами эти ручьи можно назвать с натяжкой. Хотя если не видел настоящих водопадов, то, конечно, и они могут понравиться.
Теща намекала, что два года назад ездила в Европу, в частности, в Боснию и Герцеговину, страну высоченных гор, живописных мостов и мощных водопадов.
– Очень здорово было, – из чистого упрямства сказал Миша.
– Не сомневаюсь, Мишенька. Я лишь свое мнение высказываю, можно?
И зудела дальше: ребенок мог простудиться, зачем вы позволили девочке босиком ходить? Тася оступилась, вы оба не видели, да? Конечно, не видели, вы же фотографии для соцсети делали. А тот мальчик рядом с Тасей кашлял, кашель нехороший, грудной… И так далее и тому подобное.
К моменту, когда погрузились в машины, Миша кипел от ярости, и лишь успокаивающие, просительные прикосновения жены не давали взорваться.
– Едем к озеру! – весело объявила экскурсовод.
Дорога ухудшилась. Шла она в гору, хотя и не резко, и была каменистой, поэтому машины подпрыгивали, рычали, пассажиры вскрикивали и подскакивали на сиденьях.
Теща прикладывала пальцы к вискам со страдальческим видом. Выражение лица было мученическое, словно не она сама напросилась в эту поездку, а ее вынудили под пытками.
«Сидели бы себе на пляже», – хотел сказать Миша, но промолчал, стараясь не смотреть на Калерию Львовну, чтобы не раздражаться.
Автомобиль взбрыкнул в последний раз, как норовистый конь, и замер на большой площадке рядом со своими собратьями.
– Друзья, мы направимся к озеру, а параллельно сможем полюбоваться видами, – жизнерадостно проговорила экскурсовод и указала тонкой рукой на тропу. – Двинемся по этой дороге, придется пройти минут пятнадцать или двадцать неспешным шагом. Солнце сильное, поэтому еще раз напоминаю о важности головных уборов. На озере, как я уже говорила, вас ждут оборудованный пляж, спортивная и игровая площадки, кафе и магазин. Пожалуйста, не сворачивайте с дороги и не отставайте!
Все гуськом двинулись за девушкой.
Через некоторое время Тася устала, Миша взял ее на руки. Олеся шла бодро, а теща вздыхала, охала, качала головой.
– Могли бы доставлять до места. За такие деньги.
– Вы не платили, – не удержался Миша.
– Я же о тебе забочусь. Мишенька, у тебя и без того скромная зарплата, доход у вашей семьи невысокий, а еще и нерациональные траты. Конечно, с твоим образованием сложно найти приличную работу, но…
– У меня прекрасная работа, я ее люблю. И зарплата хорошая. Меня, кстати, повысили.
– Так я только рада! Сколько лет на побегушках, в твоем-то возрасте! Должны были повысить рано или поздно. А насчет люблю… Любить, Мишенька, надо родных. А работу что любить? Она тебя ночами не согреет.
Чтобы не наговорить лишнего, Миша ускорил шаг. К счастью, Тася стала задавать вопросы, и он углубился в беседу с дочкой.
Минут через десять впереди замаячило голубое – вода! Пришли, слава богу. Однако Миша ошибся. Это было первое озеро, а им, как выяснилось, требовалось второе, которое чуть дальше.
– Здесь мы останавливаться не будем, но хочу вас успокоить: всего через пять минут дойдем до места назначения. Еще немного и…
– Почему бы не остановиться здесь? – раздался голос Калерии Львовны.
Остальные путники посмотрели на нее, потом столь же дружно поглядели на экскурсовода.
– Видите, там табличка – «Купание строго запрещено».
– Милочка, написать можно все, что угодно, – с опасным добродушием улыбнулась теща. – Объясните конкретно, что не так с озером.
Озеро было живописное: овальной формы, большое, переливающееся на солнце золотыми бликами. На другом берегу рос небольшой лесок, а здесь был пологий спуск, заросший травой, и мелкие камешки у кромки воды.
– Как по мне, приличный пляж, есть место позагорать, искупаться можно.
– Понимаю, жарко, вы устали, хочется освежиться, но осталось пройти совсем чуть-чуть. В Чистом озере (так оно называется) я купаться не советую, – напряженно проговорила девушка.
– Почему же? – деланно удивилась Калерия Львовна. – Потому что тут все бесплатно, а там, куда вы нас ведете, платный пляж? Или, если останемся, сможем попить, набрать воды вон из того родника, – она повела рукой влево, – и наверняка не купим ничего в кафе и магазине, куда вы нас так настойчиво заманиваете, а вы не получите своей доли выручки?
– Дело не…
– Я только за, люди должны зарабатывать, но не стоит нагло морочить нам головы! Мы останемся здесь.
«Кто это – „мы“»? – хотел спросить Миша, но не успел.
Расстроенная девушка-экскурсовод покраснела, но ответила твердо:
– Дело не в деньгах. Чистое озеро опасно.
– Чем же?
Люди напряженно прислушивались к диалогу Калерии Львовны и экскурсовода.
– Во-первых, никто не знает, какое там дно. Возможно, есть и ямы, и водовороты, и острые камни. Лезть в потенциально опасные водоемы не стоит. Во-вторых, местные считают озеро особым, обходят стороной. Оно считается аномальным.
– Русалки и водяные водятся? – хохотнул кто-то.
– Считают, что озеро воздает по заслугам, – серьезно ответила девушка. – Безгрешного, чистого человека ждут великие дары. Но много ли среди нас безгрешных? Человек может считать себя идеальным, но озеро выявит любую червоточину и, как я сказала, воздаст. А дурному, порочному человеку и вовсе не поздоровится. Поэтому лишь самые самонадеянные и безрассудные рискнут искупаться в Чистом озере. Был, например, случай. Один мужчина, который думал, что он порядочный и хороший, искупался, а после у него руки высохли, в мертвые клешни превратилась. Оказалось, жену он бил смертным боем, не оставляя следов на ее лице, чтобы никто не заметил, а она его боялась, никому не говорила. А с той поры не мог он руку на нее
