Опасная игра бабули. Руководство по раскрытию собственного убийства - Кристен Перрин
– Мне жаль.
И мне правда жаль. Несправедливо, что тетя Фрэнсис не позаботилась о том, чтобы ферма осталась у Фойлов. Поместье и без того огромное, кому нужна ферма? Наверное, за этим кроется что-то еще.
Бет кивает и благодарно улыбается.
– Остается надеяться, что все будет хорошо, – она снова посыпает столешницу мукой, а потом замешивает еще один большой шарик теста.
Меня одолевает любопытство – не для того ли она затеяла приготовление завтрака, чтобы находиться поблизости и держать руку на пульсе. Я бы на ее месте так и поступила.
Вдруг я замечаю, что за нами наблюдают.
Несколько ступеней за кухней ведут вниз, в большую открытую оранжерею. Едва ли это подходящее слово для такого грандиозного сооружения, но пышная зелень скрывает его объем. Сквозь древовидные папоротники и пальмы просачивается вечерний свет, заливая все вокруг сладким сиянием. Это первая часть дома, которую мне захотелось исследовать (не считая библиотеки, но к ней у меня теперь смешанные чувства). Я так и сделала бы, если б не лицо, прижатое к окну, выходящему на кухню.
– На нас смотрит какая-то худая женщина, – медленно произношу я. – Впустить ее?
Глаза Бет округляются, а потом и она замечает лицо. Девушка снова вздыхает, но теперь скорее раздраженно, чем печально.
– Роуз, – медленно выговаривает она, повысив голос, чтобы было слышно через стекло. – Не хочешь чашку чая?
Роуз. Я мысленно возвращаюсь к той фотографии – тетя Фрэнсис, пропавшая девушка Эмили Спарроу и третья подруга, Роуз Форрестер. Она мама Джо из «Скорой», так что, видимо, после замужества стала Роуз Лерой. И она владеет гостиницей «Касл-хаус».
Лицо в окне исчезает, и откуда-то из джунглей доносится дребезжание стеклянной двери. Наверное, это задняя дверь оранжереи, выходящая в сад. Из-за папоротников появляется Роуз с розовым цветком гибискуса в одной руке и завязанным платком в другой. Выглядит она в точности как на фотографии, только старше. У нее по-прежнему волосы до плеч, даже блузка и жакет сшиты как будто из полиэстера шестидесятых. Теперь ее волосы подернуты сединой, но ей идет. Ее скулы стали выделяться еще сильнее, и от этого карие глаза кажутся больше. Глядя на Роуз, я вспоминаю, что Эмили и тете Фрэнсис сейчас было бы слегка за семьдесят, а это не такая уж глубокая старость.
Но как только Роуз замечает меня, ее черты в ту же секунду меняются. В глазах вспыхивает злость, а потом тревога. Женщина мнет платок в руке, и в конце концов я замечаю в ее глазах печаль, когда она видит пустое кресло.
– Проходи, садись, Роуз, – мягко говорит Бет и ведет Роуз к креслам, а затем возвращается к раковине за стаканом воды.
Роуз закрывает глаза и вдыхает аромат свежего хлеба, расплывающийся по кухне.
– Ты, должно быть, Аннабель, – наконец произносит она будничным тоном. – Рада встрече. Прости, поначалу я удивилась, увидев тебя здесь. Но я знала, что ты приедешь. Фрэнсис говорила об этом.
– Я тоже рада познакомиться. Тетя Фрэнсис упоминала обо мне? Я не думала…
Но Роуз прерывает меня, всхлипнув.
– Прости, – она промокает глаза. – Я сама не своя. Ты же понимаешь, потеря Фрэнсис…
Голос Роуз срывается, одна рука внезапно взлетает к лицу, словно птичка, которую спугнули из укромного уголка. Роуз сморкается и щиплет себя за переносицу, будто таким способом может сдержать слезы.
– Примите мои соболезнования, – говорю я. – Я знаю, вы с тетей Фрэнсис дружили.
– Я была ее лучшей подругой, – пылко заявляет она.
Внезапная перемена тона удивительна, но я знаю, горе – странная штука, судя по тому, что я видела. Печаль за секунды сменяется злостью. Внезапно я чувствую себя совсем юной.
– Роуз, – мягко произносит Бет, – я могу чем-то помочь?
– Я просто… Мне надо было увидеть… – Роуз подавляет рыдания и немного приходит в себя. – Когда Джон сказал, что Фрэнсис умерла, я почувствовала себя виноватой! Никто ей не верил. – Ее голос дрожит от злости. – А она оказалась права! Все эти годы она была права насчет убийства.
– Этого пока никто не знает наверняка, – возражает Бет.
Я решаю, что еще не время делиться собственными теориями. Бедняжка недавно узнала о смерти своей лучшей подруги. Сказать ей, что Фрэнсис убил житель деревни, вероятно, знакомый… было бы слишком жестоко.
– Но скоро узнают, – спокойно говорит Роуз. – Я верю Фрэнсис. Она готовилась к этому шестьдесят лет. Полиция найдет виновного, да? – Женщина переводит взгляд с Бет на меня и обратно. – Фрэнсис всегда выступала за правосудие, ее убийца не должен остаться безнаказанным!
– Детективы этим занимаются, – говорю я. – Они сделают все как надо, не сомневаюсь.
На самом деле я не уверена, но эти слова кажутся мне уместными. Роуз немного успокаивается и кивает, сморкаясь.
– Энни, – произносит Бет, – вы не могли бы сходить за моим дедушкой, чтобы он отвез Роуз обратно в деревню? Он в саду, я вижу его через окно.
Роуз щурится.
– Я же не древняя старуха и сама приехала на машине! – огрызается она.
– Все равно, лучше пусть тебя отвезет дедушка, – настаивает Бет. – Ты очень расстроена, а при таких обстоятельствах случаются катастрофы.
– Я уже наездилась с Арчи Фойлом, – бормочет Роуз.
Бет многозначительно смотрит на меня, я киваю и иду искать Арчи.
Он обрезает темно-красные розы. Когда мы возвращаемся на кухню, Роуз выглядит собранной. Она приглаживает рукой волосы, платок куда-то делся.
– Привет, Рози, – говорит Арчи. – Подвезешь меня к пабу? Мой рабочий день окончен.
– Конечно, – отвечает Роуз.
Вставая, она забирает фиолетовый кардиган с подлокотника кресла, на мгновение сжимает его в руках и накидывает на плечи.
Арчи берет ее под руку, словно ведет на танцы, и они скрываются в зарослях папоротников.
Глава 14
Я рассчитываю весь вечер просматривать папки, которые засунула в рюкзак, но, когда добираюсь до своей комнатки после согревающего супа Бет, мои глаза буквально закрываются от усталости. Просыпаюсь я только утром от стука Оливера – он сообщает, что через десять минут меня ждут внизу на оглашении завещания тети Фрэнсис.
Стараюсь наскоро привести себя в приличный вид, но у меня только одно платье, и оно не вполне подходит для такого случая. Другой вариант – надеть то, в чем я была вчера, а это гораздо хуже. По крайней мере, платье купила Дженни в «Харродсе», так что оно дизайнерское. Верхняя часть облегающая, а юбка расклешенная, и в нем я чувствую себя как на витрине, в отличие от мешковатых вещей,
