Зов пустоты - Максим Шаттам
На ней не было бронежилета, лишь табельный пистолет. Она сделала глубокий вдох.
– Чем скорее я получу то, что мне нужно, тем скорее уеду, – сказала она громко, чтобы ее услышало как можно больше людей. – Я ничего вам не сделаю, я приехала из-за Джорджианы. Надеюсь, что с вашей помощью найду ее убийцу.
– Другие мусора тоже так говорили. Мы ждем уже почти три года! – крикнул кто-то.
– Раз я здесь, значит мы не бросили это дело. Но мне нужна ваша помощь. Ради Джорджианы послушайте меня и ответьте на вопросы.
Лица оставались бесстрастными, и Людивина чувствовала, что даже со временем не завоюет их доверие, не заставит их открыться. В то же время она заметила, что несколько человек явно засомневались и колеблются. И она решила сыграть на этом:
– Возможно, кто-то из вас что-то видел или что-то знает. Даже если это ерунда на первый взгляд, она может пригодиться. Вы хотите, чтобы тот, кто убил Джорджиану, остался безнаказанным? Разве вы не хотите увидеть его в суде, а потом в тюрьме? Если вы что-то расскажете, то поможете не полиции и не жандармерии. Вы это сделаете в память о Джорджиане.
При этих словах один из стариков произнес:
– Мирко Матеско.
– Вонючий старикан! – тут же отозвался один из юнцов.
Какой-то здоровенный мужик молниеносно влепил ему затрещину и отчитал. Не нужно было знать румынский, чтобы понять, что речь идет об уважении к старшим.
– Где найти этого Мирко? – спросила Людивина.
– Он тут не при делах, – заявил другой парень.
Но старик свистнул, заставляя его замолчать.
– Не надо примазывать сюда гаджо! – возмутился парень.
Разгорелся спор, несколько человек повскакивали с мест и принялись выяснять отношения на повышенных тонах.
Старик устало посмотрел на Людивину. Наклонив голову, он глазами указал ей в конец поселения. Следователь, не теряя времени, проскользнула между хлипкими заборчиками и двинулась в трущобы.
Людивина догадалась, что Мирко тоже подросток, – слишком рьяно его защищали представители младшего поколения, вероятно друзья. Поскольку зайти ни в одну из крошечных хижин она не могла, то надеялась, что этот самый Мирко сейчас на улице. Большинство цыган явно жили снаружи, и это было вполне объяснимо. У домов кричали и смеялись дети. Женщины болтали, стирая белье в тазах. Плакали младенцы. Воздух наполнялся пряными ароматами еды, к ним временами примешивался резкий запах бензина, который горел в длинном стальном желобе. Под ногами путались коты и собаки, так что Людивина едва не спотыкалась. Когда она проходила мимо, цыгане провожали ее взглядами, что-то говорили вслед. Не часто здесь появлялась красивая решительная блондинка, с любопытством осматривавшая все вокруг.
Внезапно она почуяла, что рядом кто-то есть.
Метнулась чья-то тень.
В следующую секунду она снова увидела тень, которая скользнула чуть дальше между хижин. Парнишка. Торопится на другой конец лагеря.
Он его предупредит.
Людивина взяла его темп, стараясь не упускать из виду. Она перемахивала через вязанки хвороста и перевернутые шины-сиденья, огибала большие группы людей, перепрыгивала через мешки с мусором и сломанные игрушки, валявшиеся тут и там, пробиралась под бельевыми веревками, на которых сохла одежда, но не отставала от паренька.
Внезапно мальчишка развернулся, двинулся в ее сторону и по-румынски окликнул кого-то, стоявшего поодаль. Людивина разобрала имя Мирко.
Она шагнула на крошечный пятачок, где двое подростков болтали возле разобранного мопеда. Тот, что повыше, долговязый, выпрямился и с обеспокоенным видом внимательно слушал, что говорит третий – тот, за которым она следила.
Едва заметив Людивину, он помрачнел, выронил отвертку из перемазанных маслом рук и помчался прочь быстрее, чем заяц под выстрелами охотника.
18
Листья, не сдавшиеся осени, хлестали ее по лицу. Людивина уворачивалась от низких ветвей, пробиралась через хитросплетения корней, стараясь догнать верткого подростка, который мчался прочь. Он обогнул холм, увенчанный гигантским каштаном, и тут Людивина поняла, что они вернулись в табор с другой стороны.
Они промчались между хижинами, в последний момент пригибаясь, чтобы не налететь горлом на натянутую между домами веревку, перепрыгнули через костерок, над которым кипела в котле вода, растолкали нескольких жителей, стоявших у них на пути. Людивине никак не удавалось его схватить.
– Мирко! – крикнула она, задыхаясь. – Стой! Я просто хочу поговорить!
Вокруг себя она заметила другие тени. Других подростков, которые побежали с ними.
Внезапно Мирко нырнул в крошечную халупу. Людивина не задумываясь кинулась за ним и едва не споткнулась о трещину в дощатом полу. В темноте вскрикнула женщина, за ней ребенок, а Мирко исчез, откинув брезент, служивший задней стенкой. Людивина рванулась вперед, но промахнулась лишь на пару сантиметров. Он опрокинул несколько тазов с дождевой водой, перевернул самодельные полки, чтобы задержать свою преследовательницу. Людивина оттолкнула их, испугавшись, что на них окажутся тяжелые и острые предметы, запнулась о консервные банки и выругалась, теряя драгоценные секунды.
На этот раз он ринулся вниз по склону, через лес.
Людивина прибавила ходу, раскрыв ладони, держа руки вдоль тела, переместила центр тяжести вперед, чтобы бежать на цыпочках, еще быстрее. Она старалась выровнять дыхание и не терять периферийное зрение, чтобы видеть неровности ландшафта и траекторию беглеца. Годы занятий бегом и обучения контролю над телом – сейчас ей пригодилось все.
Она заметила внизу заросли терновника, которые Мирко мог только обежать, и слегка изменила траекторию шага, чтобы выиграть пару метров. Перепрыгнула через поваленное дерево, прорвалась сквозь занавес из хрустких рыжих листьев и раскинула руки и ноги. Львица прыгнула на добычу.
Мирко потерял равновесие, покатился по земле вместе с Людивиной, пока та не уселась ему на грудь, крепко сжав коленями ребра. Она подняла ладони в знак того, что намерения у нее мирные.
– Все! – крикнула она, глядя на него сверху вниз. – Стоп!
Юноша в панике озирался по сторонам, надеясь отыскать помощь, но Людивина крикнула всего в нескольких сантиметрах от его лица, и надежда пропала. При виде этой решительной разъяренной женщины на лице Мирко отразился страх.
– Хватит? – спросила она, переводя дыхание. – Ты успокоился? Я просто хочу… поговорить с тобой. – С этими словами она встала и грозно наставила на него палец. – Сиди смирно… или… мне придется… надеть на тебя наручники.
Распахнув джинсовую куртку, она показала ему подвешенные к ремню наручники в кожаном чехле.
Мирко, все еще обалдевший, сел. В волосах у него застряли сухие листья. Они молча разглядывали друг друга, восстанавливая дыхание.
– Почему ты убежал? – начала Людивина.
– Я боюсь.
– Ты знаешь, почему я здесь?
Он поколебался, но затем кивнул:
– Диль мне сказал.
– Что
