Дия Гарина - Битте-дритте, фрау-мадам
Пока в глазах гасли искры от соприкосновения клюшки с моей правой рукой (хорошо, что нападавший почти промахнулся и лишь слегка зацепил меня своим редким для наших широта оружием), я молча уворачивалась, выжидая подходящий момент. Но дождалась лишь окрика Саши:
— Чего возишься в темноте, Ника, выключатель, что ли, найти не можешь?
Я уже было собралась заорать во все голо «Грабят!» (а иначе, зачем неизвестному прокрадываться в дом?), но была обескуражена странным поведением грабителя.
— Так у вас все в порядке? — раздался подозрительно знакомый голос, и Николай Чинаров предстал передо мной в ярком свете хрустальной люстры. Это Саша, неслышно войдя в гостиную, повернула ненайденный мной выключатель.
— Ой, Коля! А что ты здесь…
— Я вообще-то тебя спасать от этой хамелионши собирался. Как только узнал, какой номер она выкинула, места себе не находил. Думал, ты тут одна с ума сходишь! Из больницы сбежал и перся пешком через весь город. Прихожу и вижу, что она по твоему дому, как хозяйка шастает. Решил, что она и тебя… того… Но, как я понял, у вас тут полный тандем. Может, объяснишь мне?
В ответ Саша Панфилова затараторила так, будто в автоответчике включили ускоренную перемотку. Николай шумно переводил дыхание, бросал на меня косые взгляды и постепенно бледнел.
— А ну-ка, товарищ вожатый, в кресло шагом марш! — скомандовала я, запоздало сообразив, что с пятью сломанными ребрами такой марафон обошелся Николаю недешево.
Он на удивление послушно опустился на ближайшее сидение и осторожно откинулся на мягкую спинку.
— А чай в этом доме после одиннадцати вечера дают? — поинтересовался Николай у выбитой из колеи Панфиловой, которую точно сдуло порывистым осенним ветром.
Утопая в мягком кресле, я искоса наблюдала за Сашей, хлопотавшей возле Чинарова, и старалась отогнать настойчиво лезущие в голову крамольные мысли. Ишь, как она за ним ухаживает! Да и он тоже хорош — еле ходит, а через весь город отмахал, чтобы добраться сюда. И еще уверяет, что это простой дружеский визит! А еще делают вид, что их связывает только чистая как слеза дружба. А про сына — Пашку, забыли? А я вот все время помню. И даже во сне не могу спрятаться от этих воспоминаний.
Прошел еще час, и я подвела неутешительные итоги: проклятая визитка находиться не желала, на мобильник никто не звонил, рука болела, а настроение было близко к абсолютному нолю. Мы устроили себе еще одно чаепитие, во время которого я едва успевала уклоняться от вопросов о том, зачем мне визитка и что я хочу сказать герру Штольцу. Сначала дело, потом отчет — так учил меня двоюродный дедушка Василий — бессменный бухгалтер «Роспотребпродукта». И я была с ним полностью согласна.
Когда Саша начала клевать носом, нашей боевой тройкой было принято решение устраиваться на ночлег. Не знаю, как сегодня собирался ночевать Николай — на диване в гостиной или в супружеской спальне в приятной компании Саши Панфиловой — жены лучшего друга, но диван заняла я. А покуситься на супружеское ложе в моем присутствии Чинарову не позволяли остатки совести. Хорошо, что в кабинете у бизнесмена стоял еще один раскладной диван, не то пришлось бы мне все-таки ночевать на полу, уступить мягкую мебель страждущему Николаю.
Сон пришел ко мне, едва голова коснулась подушки, извлеченной из какого-то запасника и почему-то на всю комнату благоухающей лавандой. Может быть, ее успокаивающий аромат прогнал кошмары, измучившие меня в последние дни, или причина была в подступившем вплотную нервном перенапряжении. Только спала я в эту ночь, как младенец, и не увидела даже отрывка сна.
Утро началось для меня в пять утра. Выспавшись днем, я проснулась чуть не с рассветом и тут же кинулась мобильнику. Никаких пропущенных вызовов не отразилось на приветливо подмигнувшем мне экране. Но сегодня я обязательно дождусь звонка. Я была уверена в этом так же, как уверена стрелка компаса в том, что показывает на север. Нетерпеливое возбуждение прокатилось по телу горячей волной, но я поспешила обуздать расшалившееся воображение. Спокойней, спокойней. Нелепо так заводиться из-за какого-то ненаучного предчувствия. А нужно выйти на свежий воздух и хотя бы пару наклонов сделать. После вчерашних подвигов тело у меня ныло в самых неожиданных местах. Ох, нелегкая это работа — похищение людей.
Потихоньку выскользнув из коттеджа (пусть сладкая парочка поспит в свое удовольствие), я неторопливо размяла ноющие мышцы. Высокие кусты и пустынные в этот час улочки гарантировали полную конфиденциальность. Даже если меня объявили во всероссийский розыск.
Привычные наклоны и растяжка потихоньку настраивали тело на рабочий лад. Правда, оставалась еще голова. Улыбнувшись собственным мыслям, я быстро сбегала на кухню и устроилась в беседке с чашкой крепкого кофе. Может, и правду говорил Алексей, когда утверждал, что жена его знает сорок три способа заваривать кофе, но не будить же мне ее ради маленькой чашечки бодрящего напитка. Пусть лучше выспится, как следует. У нас еще ничего не кончилось. У нас еще все впереди. Даже если не удастся найти визитку, то… Тут я вспомнила, что по рассказу Саши встреча с немцами происходила именно в беседке. Здесь она разглядывала визитку после ухода переводчика. А, значит, могла элементарно обронить ее.
Ползая на четвереньках вокруг массивного деревянного стола, я тыкалась носом в каждую щель, в надежде разглядеть белый бумажный прямоугольник. Неожиданно волосы на моем затылке слегка шевельнулись. Это могло быть всего лишь легкое дуновение ветра, а могло…
— Доброе утро, Ника Валерьевна. — Виктор Зацепин медленно шел ко мне по усыпанной белым песком дорожке.
Двух секунд мне с лихвой хватило, чтобы принять вертикальное положение и приветливо улыбнуться историку. Понимая, что если уж он решил поздороваться, то вряд ли сразу бросится звонить в милицию, я уселась, демонстративно забросила ногу на ногу и сделала большой глоток не желающего остывать кофе.
— Не ожидал вас здесь встретить, — как ни в чем не бывало, продолжал Зацепин. — Угостите божественным напитком? В этой больнице поят какой-то невозможной бурдой… Вот я и решил зайти к Саше — она в кофе толк знает. А заодно поинтересоваться, не нужна ли моя помощь…
И этот туда же! Сначала Чинаров, теперь Зацепин. Везет же Панфиловым на друзей семьи и не только.
Мысленно я зааплодировала предводителю дворянства. Ведь знает, что я вчера сотворила, не знает зачем, но спокойно заходит в беседку и усаживается рядом с похитительницей. Правда, затрудняюсь ответить, чего в его поступке было больше выдержки или логики. Вряд ли обычные похитители приходят на следующий день в дом похищенного и нахально распивают кофе в садовой беседке.
— Как поживает Алексей? — интересуется он, получив из моих рук кофейную чашку, за которой мне пришлось тащиться на кухню.
— Более-менее, — отмахиваюсь я, с риском расплескать свой кофе и уже собираюсь пуститься в пространные объяснения, но вижу возникшую в дверях Сашу, сменившую белый костюм на короткий розовый халат.
— Доброе утро, Виктор Игоревич, — растерянно здоровается она. — Вы тоже из больницы сбежали?
— Здравствуйте, Саша, — улыбается он в ответ. — А почему «тоже»?
Однако выросшая позади жены бизнесмена двухметровая фигура Чинарова избавляет женщину от дальнейших объяснений.
— Давайте, зайдем в дом, — предлагаю я, неприязненно глядя на оживающую улицу. — Там поговорим.
Говорили мы недолго. Оперативно ввели Зацепина в курс дела, еще раз для очистки совести перелопатили все бумаги в кабинете Панфилова. Визитка, разумеется, не нашлась, зато потерялась книга эсэсовца, которую пожелал рассмотреть Зацепин. Но никто не собирался ее искать, и было решено прервать поиски, чтобы выпить для разнообразия чаю.
Надо сказать, что во время обыска и чаепития я по большей части отбивалась от вопросов: «на фига мне это надо?», «где Леша?» и «что я собираюсь делать дальше?», задаваемых по одиночке и хором. Приходилось отмалчиваться, отговариваться военной тайной и заверять заинтересованные стороны в том, что все под контролем.
Неудивительно что, осатанев от этого бесконечного допроса, я вернулась в беседку, чтобы обследовать несколько перспективных щелей, которые еще не успела осмотреть. И нашла. Белый прямоугольник завалился между досками возле самой ножки стола. Перочинный нож сам прыгнул из кармана в руку. Длины лезвия как раз хватило, чтобы зацепить уголок визитки и, прижав к краю доски, осторожно потянуть вверх.
Еще немного. Совсем чуть-чуть. Пальцы аккуратно перехватывают картонный уголок, я уже вижу черную вязь телефонного номера, так необходимого мне сейчас. Еще одно движение и…
И меня швыряет носом в пол. На спину валится несусветная тяжесть, а руки как будто хрупкие веточки трещат в профессиональном захвате.
