Анна Князева - Ключ от проклятой комнаты

– В нашем салоне на Кутузовском.

– И-им хо-орошие стилисты уже-е не нужны?

– Да, нет же! – От чрезмерного усердия голос Евы звучал фальшиво. – Заберем Джакомо, пока из Милана не пришлют замену.

– Для че-его вы здесь?

– Что? – Ева не поняла вопроса.

– Для че-его я пла-ачу вам де-еньги?

– Не знаю… – растерянно проронила Ева.

– Во-от и я не мо-огу понять. – Лола начала подниматься. – Ве-ечером доложи-ите.

Пока Лола поднималась с кресла и тянула руку к своей сумке, Ева могла бы запросто пробежать стометровку.

Хозяйка ушла, а чувство неудовлетворенности и страха осталось. Выждав минуту, Ева тоже покинула кабинет.

– Я – на Кутузовский, – бросила она переводчице, что означало: «Я поехала в салон на Кутузовском проспекте искать замену сбежавшему итальянцу».

В какой бы салон «Саваста Фьоре» ни зашла Ева Полонская, ее воспринимали как проверяющую. Все потому, что она работала администратором в главном офисе. Узнав, что Ева приехала за Джакомо, директриса кутузовского салона немного успокоилась:

– Бери, но согласуй с Лолой.

– Она уже знает.

– Тогда нет проблем.

– Кстати, где он? – спросила Ева.

– У колористов.

Помещение салона на Кутузовском оформлял известный дизайнер. На двухстах квадратных метрах разместились фонтаны, хрустальные люстры, муранские зеркала в стальных рамах и неудобные кресла в форме кубов.

Зал колористов был изолирован. Когда Ева открыла дверь, навстречу ей потянуло холодом. В трех из пяти кресел сидели клиентки. Ева не видела их лиц, однако заметила, что двух женщин красили хной, одна ожидала мастера.

Он стоял у шкафа рядом с Джакомо. Ева подошла к ним. В отличие от прочих итальянских стилистов, Джакомо говорил по-русски, он инструктировал колориста:

– Смотри на волосы, на текстуру. Она блондинка, волосы длинные, много раз крашенные, тонкие. – Он взял в руки флакон. – С оксидантом будь осторожен. Лучше налить меньше.

– Ясно, – колорист нацедил осветлителя в мерный стакан, выплеснул в чашку и все смешал.

– Браво, – сказал Джакомо и кивнул в сторону кресел: – Это правда, что она – теледива?

– Кто? Наша клиентка? – Было заметно, что женщина колориста интересовала меньше всего. – Актриса. Настя Рюмина. Хорошенькая, но дура.

Эти слова пронзили Еву как удар молнии. Она повернула голову и увидела в зеркале отражение Рюминой. Та была красива как никогда, отдых в Дубае наилучшим образом отразился на ее внешности. Положив ногу на ногу, актриса листала модный журнал.

Джакомо и колорист отошли в сторону. Ева быстро схватила флакон с оксидантом и выплеснула в чашку добрую его половину, потом кисточкой перемешала состав.

– Идем, я свободен, – Джакомо обнял Еву за плечи.

Колорист тем временем забрал фарфоровую чашку с обесцвечивающим раствором и, вооружившись расческой, направился к Рюминой.

Разговор с Джакомо происходил в вестибюле и мог быть очень коротким, но Ева тянула время. Итальянец любил поболтать, и она этим воспользовалась. На исходе тридцатой минуты к ним подбежала директриса:

– Джакомо, у нас ЧП…

– Что такое ЧП? – спросил итальянец.

– Идем!

Втроем они побежали в зал колористов. Заскочив туда последней, Ева тут же спряталась за колонну.

Джакомо приблизился к Рюминой и стянул парикмахерскую шапочку с ее головы. Шапочка сползла вместе с волосами. На лысом затылке осталось несколько облезлых пучков.

– Что это? – простонала Рюмина.

– Не волнуйтесь, мы все поправим, – директриса оглянулась на Еву.

Проследив за ее взглядом, Рюмина закричала:

– Это она! Я знаю, это она!

Служащие побежали за валерьянкой. Воспользовавшись всеобщим замешательством, Ева выскользнула из зала и стала пробираться к выходу.

– Зачем? – На ее пути встал Джакомо. – Зачем ты это сделала?

Собравшаяся возмутиться Ева вдруг разревелась:

– Она забрала у меня мужа-а-а…

Помолчав, Джакомо спросил:

– Твой муж бросил тебя и ушел к этой женщине?

– Да-а-а-а…

К ним подбежала директриса:

– Ева, клиентка утверждает, что во всем виновата ты…

– Во всем виноват я! – Загородив Еву, Джакомо гордо выпятил грудь.

– Что?

– Во всем виноват я, – повторил итальянец. – Ошибся. Я заплачу.

– Заплатишь, заплатишь, – пообещала начальница и вернулась к орущей Рюминой.

Джакомо обнял Еву и прижал к себе:

– Успокойся. Клянусь богом, я ничего никому не скажу.

Глава 27

Когда Дед Мороз плачет

В комнате, куда Васин привел Леру, было множество мониторов, на которые транслировалась повседневная жизнь бизнес-центра. Напротив мониторов сидели охранники. Завидев Леру, один из них встал и предложил ей освободившийся стул.

– Я пригласил вас для того… – На середине фразы Васин прервался, потому что появился Губанов. – Зачем ты здесь? – спросил он у него.

– Работаю, – ответил Дмитрий.

– Есть что-нибудь новенькое?

– Да. На седьмом этаже нашли сумочку Сцейпек.

– Что-о-о?

– Сумку убитой. – Губанов прошелся по комнате и остановился, облокотившись на подоконник. – Нашел рабочий и принес коменданту. Та сообщила мне. На том месте, где лежала сумка, остался след от мужской подошвы, испачканной голубой краской.

– Вызвал криминалистов? – спросил Васин.

– Вызвал.

– Сумку смотрел?

– Ничего особенного, Паспорт, косметика… Если и было что – наверняка вытащили.

– В день гибели Сцейпек седьмой этаж осмотрели. Тогда ничего там не нашли. – Васин задумался. – Сумку подкинули, значит, убийца еще здесь.

– Голубой след от подошвы был в грузовом лифте, – вмешалась Лера.

– Знаю. – Васин подошел к ней и продолжил менее официально: – Вы должны просмотреть видеозапись с камеры, которая установлена в коридоре напротив входной двери, ведущей в приемную адвокатской конторы Шостока.

– Туда, где сижу я?

– Именно. Попрошу назвать всех, кого увидите, пофамильно.

– Зачем?

– Я должен перед вами отчитываться? – Вспыхнув, Васин тут же смягчился: – Затем, что жена Шостока видела пистолет в ящике стола за три часа до убийства. Нужно узнать, кто мог его взять. Вчера все были в карнавальных костюмах. Трудно понять, кто есть кто. Вот вам лист бумаги. Слева пишете время, оно указано на мониторе, справа – фамилию сотрудника. Приступайте.

Охранник включил запись:

– Внимание на экран.

Лера достала из сумки очки, но, прежде чем надеть их, в замешательстве покосилась на Губанова.

– Вам очень идут очки, – сказал он.

Покраснев, Лера сосредоточилась на мониторе. Она увидела дверь со стороны коридора и себя, выходящую из приемной.

– Это я. Вчера отпросилась пораньше.

– Вижу, – сказал Васин. – Смотрим дальше.

Запись прокручивалась в ускоренном режиме. Наконец в дверях возник человек, и картинка застыла.

– Кто это?

– Гриньков, адвокат…

– Работает у вас?

– Да.

– Пишите.

Лера записала время и фамилию.

– Идем дальше, – охранник вновь прокрутил запись, Гриньков вышел.

– Запишите, во сколько он ушел.

Лера записала.

– Поехали, – охранник включил запись.

Люди заходили и выходили. Перед окончанием рабочего дня стали появляться ряженые.

– Теперь будьте внимательны… Вот!

К двери подошел мужчина в костюме Зорро.

– Это Введенский, наш адвокат, – Лера записала данные на листок.

– А этот в маске венецианца?

– Кириллов из отдела консалтинга.

– Пишите…

– Я и пишу.

– Это кто? – Васин ткнул пальцем в монитор.

– Так ведь… – Лера покосилась на Дмитрия.

Губанов подошел ближе и посмотрел на экран. В дверь приемной заходил Джек Воробей.

– Это я, – сказал он. – Заходил забрать список сотрудников, допущенных в здание на выходные.

– Ясно, – процедил Васин, вглядываясь в экран. – Медсестричка – жена Шостока, можете не писать. А вот это по-настоящему интересно… Этот чего тут забыл? Ну-ка отмотай, – велел он помощнику. – Проскочили.

На экране появился Дед Мороз.

– Переодетый охранник? – спросил Васин. – Я смотрю, у вас фишка такая – охрана в костюме и с бородой.

Дмитрий недовольно заметил:

– Креатив, так сказать, ноу-хау нашего коменданта. – Он всмотрелся в картинку. – Этот – не мой. Точно! У моих шубы другие.

– И какого ему здесь надо? – спросил Васин.

Лера отложила ручку и быстро взглянула на Дмитрия.

– Вам нужно поговорить с Машей… С Машей Волковой из дирекции, – сказала она.

– Зачем? – спросил Васин.

– Она видела его, а главное – слышала…

– Что?

– Маша придет и все сама расскажет.

– Бросьте! – Васин занервничал, его разозлило то, что Лера говорила с Губановым. – Или вы все расскажете, или…

– Отставить, – сказал Дмитрий.

Следователь осекся, но тут же возмущенно воскликнул:

– Что значит – отставить? Ты мне больше не командир!

– Не командир, – согласился Губанов. – Ты сам знаешь, информацию лучше получать из первых рук. Так?