Анна Князева - Ключ от проклятой комнаты

– Можно? – Она протянула руку.

– Погоди, пока расскажу. – Накрыв рукой фотографию, он продолжил: – Помню тот день как вчера. Нина затеяла стирку. На выходные ждала мужа. Юлечка в коридоре играла. – Валерий Кузьмич поправил очки, его глаза увлажнились. – Хорошая была девочка, ласковая…

– Она умерла? – не выдержала Маша.

– Подожди, – старик погладил рукой фотографию. – Все по порядку. Так вот: ласковая была девочка, воспитанная. К тому времени в квартире дети у всех повыросли. Мальчишек был полон дом, и всем лет по семнадцать. Девочка на всю коммуналку одна. Любили ее очень. А тут как раз – июль. Пацаны целыми днями на прудах загорали. – Валерий Кузьмич окинул гостей задумчивым взглядом. – Красногвардейские пруды… Знаете?

– Работаем в двух шагах, – ответила Маша.

– Вот-вот… Значит, собрались пацаны на пруд. В то время там еще разрешали купаться. Нина Леонова с ними пошла. Дочку, конечно, взяла с собой. И вот ведь как получилось: понадобилось ей вернуться домой. Юлечку оставила с ребятами: дескать, воздухом пусть подышит. Оставить оставила, – Валерий Кузьмич вздохнул, – а домой они пришли без нее.

– Как это случилось? – спросил Дмитрий. – Мальчишки вроде большие. Не усмотреть за такой крохой…

– То-то и оно… Их потом долго по милициям таскали. Только ведь ничем не поможешь. Юлечку уже не вернуть.

– А мать?

– Нина? Через два дня повесилась. Юру не дождалась. Как уезжал, были и жена, и дочь. А вернулся – ни той, ни другой.

– Похоронили?

– Нину? – спросил старик. – Похоронили.

– А девочку?

– Юлечку не нашли.

Губанов встревоженно заворочался.

– Так ведь она утонула в пруду…

– В том-то и дело, – Федоров взял фотографию. – Искали ее долго. Юра чуть с ума не сошел. Потом аквалангист утоп. Зацепился за вагонетку. Прудов-то всего три: Верхний, Средний и Нижний. В Верхнем пруду шахта была прежде. На дне до сих пор вагонетки валяются. Я, когда мальцом был, нырял, вагонетки те не раз видел. Аквалангист зацепился. Утонул, бедолага. После того поиски прекратили. Чего только не говорили тогда про Юлечку… – продолжил старик. – Что в шахту ее течением затащило или под вагонетку попала. Девчушка-то махонькая… Так и решили, что она утонула.

– А ребята что рассказали? – спросил Губанов.

– Купались. Юлечка по бережку бегала. Глядь, а ее и след простыл. Искали до вечера. Да где там… Только туфельку ее нашли.

– Вы помните тех ребят по именам? – Лера достала блокнот.

– Думаете, у меня памяти нет? У меня голова как у молодого. Смотрите, – старик положил фотографию в центр стола. – Вот этот блондинистый – Васька Реутов. Баламут, каких мало. На корточках сидит – Игорь Тишечкин. Тишечкин он и есть, все шито-крыто, чего б ни напакостил. Толстенький – Юрка Малахов. Помнится, через год мамаша его замуж вышла. Потом с мужем и с Юркой в Израиль уехала. Тетка их в соседнем дворе жила. Она рассказала, что вскорости ихний дом там террористы рванули. Всех троих – насмерть. А вот этот малый, ему тогда лет двенадцать было, не больше, Сережка Барсуков.

Маша побледнела.

– Что?

Лера вытащила из сумки очки и, надев их, склонилась над фотографией.

– Он… – она обескураженно посмотрела на Дмитрия.

– Кто? – безэмоционально спросил тот.

– Сергей Барсуков, муж нашей Нади. Хозяин «Барсукспецодежды», – сказала Лера.

– Он жив? – Дмитрий огляделся, отыскивая пепельницу.

– Жив, – ответила Лера.

– Но его в любую минуту могут убить, – продолжила за нее Маша.

– Ваша подруга об этом знает?

– Нет. – Лера не отрывала глаз от снимка. – Хотя… – она оглянулась на Машу: – Когда Надя ходила в ЖЭК, она не могла не заметить его имени в домовой книге.

– Знала, но не сказала, – ахнула Маша.

– Вот почему она так испугалась, когда убили Шостока, – Лера в растерянности сняла очки. – Значит, в той квартире жили Реутов и Барсуков.

– Чем дальше, тем интересней, – сказал Губанов. – А что было потом с отцом девочки?

– Год-полтора он пил, потом уехал скважины бить. Комнату запер и съехал. Первые годы бывал, а как ее приватизировал, так и исчез.

– А пьяница, который въехал в комнату?

– Так то ж самовольно.

Маша поинтересовалась:

– Без согласия хозяина?

– Врезал новый замок и стал жить. Это он мне так сказал, а как на самом деле было – не знаю. – Взглянув на часы, старик забеспокоился. – Через минуту футбол начнется.

– Последний вопрос, – Дмитрий кивнул на снимок. – Здесь есть отец девочки?

– А как же! И Юра, и Нина, и Юлечка. Вот они.

– Могу я взять фотографию?

– Бери, – старик включил телевизор. – Только с возвратом.

– Спасибо, – Губанов поднялся и положил на стол визитную карточку. – Здесь мой телефон, если еще что-то вспомните, позвоните.

В серебряном завитке пряталось желтое пятнышко. Рядом с завитком сияла голубая звезда.

«А я всегда считала, что эти обои серые…» – Надя водила пальцем по рисунку обоев. Она лежала на кровати в комнате дочери.

В дверь постучали.

«Сергей…» – подумала Надя, продолжая смотреть на стену.

– Можно? – Сергей вошел в комнату. – Нам нужно поговорить. Я позвонил Светке…

Надя резко повернулась к нему.

– С ней что-то случилось? – На ее осунувшемся лице появилась тревога.

– Нет. У нее все нормально.

– Она ни о чем не должна знать, – сказала Надя и пригладила рукой растрепавшиеся волосы.

– И не узнает, – Сергей потянулся к жене, чтобы поцеловать ее.

– Нет.

Он податливо отстранился.

– Нужно как-то договориться…

– О чем?

– Как дальше жить.

– Зачем?

– У нас семья.

– У тебя две семьи. Одну потерять не страшно, – сказала Надя.

– Страшно… Моя семья – это ты и Светка.

– А как же Ольга и младшая дочь?

– Ольге нужны только деньги. Тебе сложно это понять, – продолжал он виноватым тоном, – все как-то завертелось, закрутилось… Когда родилась Милка, я решил: она-то не виновата.

– Она не виновата, – согласилась Надя. – Во всем виноват ты.

– Кто бы об этом спорил. Одно ты должна знать – Шалаева для меня ничего не значит.

– Я это заметила. Когда ты отымел ее на столе.

– Хватит!

– Зачем ты сюда пришел?

– Чтобы договориться.

– О чем?

– О том, как будем жить дальше.

– Опять двадцать пять…

– И так будет, пока мы не решим.

Надя молчала.

– Прости, – повторил Сергей.

– Я не могу так… – сказала Надя. – Мне нужно подумать. А сейчас…

– Что? – встрепенулся Сергей.

– Ты должен рассказать про ту комнату на Трехгорном. Что там случилось?

Сергей вскочил на ноги. В этот момент он стал похож на взъерошенного мальчишку.

«Почему у меня нет сил его разлюбить?» – подумала Надя и, разозлившись на себя, приказала:

– Сядь и все расскажи!

– Я плохо помню, – уклончиво начал Сергей. Он подошел к окну. – У меня до сих пор нет этому объяснения. Мне было чуть больше двенадцати.

Надя не видела его лица, но по особым вибрациям голоса поняла, что разговор будет нелегким.

– В нашей компании было несколько человек: Васька Реутов, Тишечкин, Юрка Малахов и я. Мы все жили в одной квартире, и если родители между собой собачились, нас это не касалось. Мы с ребятами хорошо ладили. – Сергей неуверенно кашлянул и, посмотрев на жену, продолжил: – В той комнате, про которую ты спросила, жил геолог… или нефтяник, уже не помню. Потом он женился. У них с женой родилась дочь. Ей было три года. Стояла жара. Мы с пацанами пошли на пруды купаться.

– Куда? – спросила Надя.

– На Красногвардейские пруды, – пояснил он.

– А разве там купаются?

– В то время купались. Значит, отправились мы на пруды. Тетя Нина пошла с нами и Юлю с собой взяла. Часа через полтора она засобиралась домой. То ли утюг забыла выключить, то ли еще что… В общем, попросила за Юлечкой присмотреть. Мы согласились, подумали, она скоро вернется. Сначала купались по очереди, чтобы не оставлять девчонку одну. Потом видим – она послушная, в воду не лезет, играет себе в траве… Меня послали за газировкой. Когда я вернулся, сразу заметил, что Юли нет. Все переполошились, нашли в воде ее туфельку, со страху стали нырять. Одна женщина сказала: похожая девочка в сквер убежала. Оказалось, в сквере ее нет. Зря только время потратили. Если б не та тетка!

– И все-таки что с Юлей случилось?

– Не знаю.

– А кто знает?

– Никто.

– Так не бывает, – Надя села в постели.

– Она утонула.

– Тело нашли?

– Не нашли.

– Значит, не утонула.

– Утонула, – повторил Сергей и направился к выходу из комнаты.

– Ты говоришь так, будто заставляешь себя в это поверить. Что было потом?

– Потом ее мать повесилась.

– Но ведь девочку еще могли бы найти.

– Тетя Нина считала, что ее не найдут. Она потеряла надежду.

– А отец Юли?

– Когда вернулся отец, все думали, он рехнется. А он просто пил.

– Иногда это спасает, – сказала Надя.