Не надо мне лгать - Уиллоу Роуз
Я взяла телефон и взглянула на фотографию. Машина действительно находилась в движении на момент съемки, и фотография была слегка размытой, но видны были цвет машины – белый – и силуэт водителя. К сожалению, лицо его разглядеть не удавалось, как я ни увеличивала снимок.
– Если проведете пальцем в сторону, там будет еще одна фотка, – подсказала миссис Альтман.
Я так и сделала, и, к моему восторгу, на втором снимке номерной знак был виден идеально. Удача сегодня была на нашей стороне.
– Перешлите мне эти фотографии, пожалуйста, – попросила я.
– Я могу отправить их вам по беспроводной сети, – ответила миссис Альтман, пару раз коснулась пальцем экрана, и фотографии мгновенно оказались в моем телефоне.
– Огромное спасибо, миссис Альтман, – сказала я, пожимая ей руку. – Вы нам очень помогли.
– Я рада. Надеюсь, вы найдете девочку. Сейчас столько всего плохого творится… Найдите ее и верните домой, пожалуйста.
– Я постараюсь, миссис Альтман. Я сделаю все возможное для этого.
Глава 36
Я позвонила в полицейский участок и попросила соединить меня с Купером. Патрисия сидела на кровати дочери, кусая ногти, а Мелисса пыталась ее успокоить. Ожидая ответа Купера, я увидела, как Мелисса вынула из сумочки пачку бумажных носовых платков и протянула их Патрисии. Это заставило меня улыбнуться – я внезапно вспомнила, как Мелисса обо всех нас заботилась с самого детства. Она всегда была готова подставить плечо, когда кому-то нужно было поплакать, и у нее всегда наготове был кусочек шоколада или пачка бумажных салфеток. В этом вся Мелисса. Всегда заботилась о тех, кому требовалась помощь.
– Уже соскучилась по мне? – спросил Купер, взяв трубку.
– Очень смешно. Нет, мне нужна твоя помощь.
– А что, Мэтт больше не твой парень? – спросил он. – Это что-то новенькое. Не могу сказать, что я не польщен…
Вдох – выдох. Что это было? Шестой класс?
– Мы с Мэттом не совсем… знаешь что? Это неважно. Я не поэтому звоню. У меня срочное дело. Мне нужна твоя помощь. И я прошу тебя никому об этом не рассказывать.
– Конечно. Думаю, что смогу тебе помочь, – произнес Купер несколько неуверенно. Я понимала, что обращаться к нему за помощью было немного слишком.
– Мне нужно, чтобы ты пробил один автомобильный номер, – сказала я.
Он вздохнул с облегчением. Не знаю уж, какой моей просьбы он боялся, но, очевидно, он думал, что я могу попросить что-то очень плохое.
– Конечно. Без проблем.
Я продиктовала номер и подождала, пока Купер вобьет его в систему. Я уверенно улыбалась Патрисии, чтобы хоть немного ее успокоить. Было ужасно видеть отчаяние в ее глазах. Не представляю, как бы я реагировала, если бы не имела представления о том, где находится моя дочь, при этом зная, что она села в машину к постороннему человеку. Меня бы разрывало на части от ужаса. Даже подумать об этом было невыносимо, особенно учитывая то, что случилось с Софи Уильямс и Натаниэлем Пульманом.
Через несколько минут Купер вернулсяк разговору:
– Пробил. Автомобиль принадлежит Томасу Прайсу.
Мои глаза немедленно полезли на лоб:
– Томасу Прайсу?
– Да, – сказал он. – А почему ты его проверяешь?
Я сглотнула ком в горле, подумав о Софи и ее матери.
– Мне пора, Купер. Спасибо, что помог. За мной должок.
– Но…
Я повесила трубку до того, как он смог задать еще хоть один вопрос. Я смотрела на имя, которое только что записала на клочке бумаги на столе Мэдди. Я же разговаривала с этим парнем сегодня утром. Это он похитил Мэдди? Если да, то что он с ней сделал? Жива ли она еще или он ее убил? Убийство Софи Уильямс – его рук дело?
На несколько секунд я задумалась, что делать дальше. Я понимала, что Патрисия боится обращаться в полицию. И она абсолютно права. Если полиция узнает, что она оставляет дочь одну на всю ночь, вмешаются органы опеки и ребенка у нее отберут. Я не могла причинить матери такую боль. Но если этот парень похитил Мэдди, нельзя было терять ни минуты. Если, конечно, мы хотим найти девочку живой.
Глава 37
Мэдди больше не могла плакать. Она уже столько плакала, что повязка на ее глазах совершенно промокла, но теперь слез у нее не осталось. Руки были стянуты за спиной настолько туго, что уже начали болеть, и она хотела сесть прямо, но не могла, поскольку у нее не получалось помочь себе руками. Девочка продолжала пытаться, используя локти, но, как только ей удавалось немного приподняться, она снова и снова падала лицом вниз.
Мэдди вскрикнула от боли, в очередной раз ударившись щекой о ковер. Она всхлипнула, почувствовав острую жалость к себе и не менее острое чувство голода. Ее тюремщик зашел и влил ей в горло немного воды, а потом снова заткнул ей рот вонючей тряпкой так, что она чуть не задохнулась, а сверху еще и заклеил скотчем. Но свежая вода во рту и в горле – это уже было хорошо. Сейчас ей очень хотелось есть, но никакой еды здесь не давали, и она начала думать, что умрет от голода. Живот болел просто ужасно.
Мэдди и раньше приходилось испытывать чувство голода, когда заканчивалась еда, а мамы не было дома. Иногда мама пропадала на несколько дней, говоря, что работает, а потом появлялась с фиолетовыми синяками по всему телу. Мэдди ненавидела голодать по несколько дней и просыпаться, зная, что холодильник абсолютно пуст. Это было ужасно. Хотя на самом-то деле, если быть честной, это не самая худшая часть ее жизни. Хуже всего было то, что все ее одноклассники знали, чем зарабатывает на жизнь ее мать. И дразнили ее из-за этого. Воспоминание о том, как дети в классе смотрели на нее, вызвало такое чувство стыда, что девочка снова чуть не заплакала.
Однажды мальчик из ее класса, Гарет, прижал ее к стене и плюнул ей в рот, крича, чтобы она привыкала к такому обращению, потому что тоже вырастет шлюхой. Это было самым унизительным, что она когда-либо испытывала за всю свою жизнь. Именно отец Гарета увидел как-то ночью маму Мэдди в порту и рассказал об этом Гарету. На следующий день Гарет растрепал об этом всей школе.
«Интересно, что твой отец делал ночью в порту?» – часто хотела спросить Мэдди, лежа одна ночью дома в кровати
