Проклятие стеклянного сада - Наталья Николаевна Александрова
– А ты не отдавай! – сказала тётка. – Зубами в него вцепись, крик подними, всю морду ему расцарапай!
– Вот, – обрадовалась Маша, – такой подход мне нравится. Слушай тётку, она плохого не посоветует! И вообще, как хочешь, а здесь тебе с дочкой оставаться нельзя. Эти бандиты ведь просто так не отвяжутся, еще придут.
– Точно, я сразу поняла, что бандиты, – подтвердила тётка. – А еще говорили, что из полиции и что ты в больницу попала, а они, мол, сообщить мне должны что-то важное. Нашли дуру – дверь открывать в ночь-полночь!
– Но куда я пойду? – Елена подняла испуганные глаза. – Говорила же тебе, что ничего своего у меня нет!
– Да господи! – Маша схватилась за компьютер, который стоял тут же, на кухне. – Ты как с Луны свалилась!
Мигом нашла она нужный сайт, на котором сдавались квартиры, и велела Елене собирать быстро вещи. Тётка тоже не теряла времени даром и готовила калорийный завтрак.
К тому времени, как были готовы блинчики с мясом, Маша нашла подходящую по цене квартирку в Дачном.
– Далеко… – сморщилась Елена.
– Зато дёшево!
Договорились пока на неделю, и хозяйка сказала, что заедет на квартиру перед работой, чтобы отдать им ключи. Разбудили девочку, поели, мигом перетаскали вещи в машину и отбыли, не встретив никого из соседей. Впрочем, как сказала Елена, она компанию ни с кем не водила, бывший муж это не приветствовал.
Милена выскочила из «нехорошей квартиры» и помчалась по лестнице вниз, на улицу. Страх пропал, теперь ее терзала холодная ярость. Голова была ясной, как будто не она видела, как Марина убила голыми руками троих здоровых мужчин и как потом рухнула с аккуратной дырочкой в голове. И как будто не ее, Милену, везли куда-то в багажнике, да не куда-то, а на смерть. И кто в этом виноват? Кто втравил ее в эту историю? Разумеется, Василий Андреевич. Когда всё пошло не по плану, он тут же пожертвовал ею, отбросив в сторону, как будто она – апельсиновая кожура на дороге или пустая упаковка от мороженого. Ему, видите ли, оказалась нужна только Эльвира. Ну ладно, ничего, с этой стервой Милена разберется в первую очередь.
Она остановилась перевести дух в подъезде.
Лифт шел наверх, из него раздавался собачий лай. Милена решила не выходить из подъезда, а спряталась в закутке возле мусоропровода. И правильно сделала, потому что буквально через пять минут по лестнице кубарем скатились двое ее мучителей. Один был еще ничего, во всяком случае, шел сам, хоть и крутил головой, как обалделый. Со вторым, как с удовлетворением отметила Милена, всё было гораздо хуже. Он держал правую руку на весу и подволакивал левую ногу. Первый был красен как вареный рак, второй – бледен до синевы. По щекам его тек холодный пот, было видно, что идет он с трудом и надолго его не хватит. Так и оказалось, напарник подхватил его, когда он попытался упасть возле двери.
«Так вам и надо!» – злорадно подумала Милена.
Накануне описываемых событий Иван Кочетов привычно надавил на кнопку звонка собственной квартиры. За дверью раскатилась заливистая хулиганская трель, но никто не поспешил ему открыть, вообще никто к двери не подошел. Из квартиры не доносилось ни звука.
Что за дела?
Обычно, стоило ему позвонить, как дверь тотчас распахивалась. Дверь открывала мать, но иногда и Маруся. Но что с ними обеими случилось сегодня? Мало того – кроме матери и жены, в квартире должен быть Антон. Мог бы и он в кои-то веки открыть родному отцу! Распустили бабы парня! Задницу со стула поднять лень!
Иван позвонил еще несколько раз, но с тем же результатом. То есть без всякого результата. Тут он вспомнил, что мать с Антошкой с полдня уехала на дачу к своей то ли двоюродной, то ли троюродной сестре. У той дача в каком-то захудалом садоводстве – шесть соток, черноплодная рябина и избушка на курьих ножках. Правда, рядом лес, в котором отродясь не бывало грибов, и озеро, в котором нельзя купаться, потому что на другом его берегу находится птицефабрика, которая спускает отходы в это самое озеро. Двоюродная или троюродная тётка отчего-то утверждает, что у них на даче целебный воздух. Ага, куриным дерьмом несет! Зато яйца в магазине дешевые, утверждала мать, для того и ездила в это садоводство. Так, с матерью и сыном всё понятно, но жена-то где? Она-то должна быть на месте, возле семейного очага? Должна с работы явиться и мужа с горячим ужином ждать.
Иван окончательно убедился, что никто не собирается ему открывать, и полез за собственными ключами.
Открыть дверь удалось не с первой попытки.
Наконец Иван открыл чертову дверь, ввалился в квартиру и мрачно крикнул:
– Маруська, ты чего не открываешь? Муж усталый с работы пришел! Ты спишь, что ли?
Но никто не отозвался. Мало того – собственный голос прозвучал гулко и одиноко, как он звучит только в пустой квартире. Оставалось признать очевидное: дома никого не было.
Иван скинул ботинки, нашарил на привычном месте тапочки, прошел на кухню и уставился на стол.
Обычно к тому моменту, как он подходил к кухонному столу, на нем уже испускала пар тарелка горячего супа. Чаще всего – свежих щей с говядиной или куриного супа с лапшой, но иногда и его любимого борща с пампушками, такого густого, что ложка в нем стояла. Откуда этот суп на столе появлялся, кто его готовил, кто ставил тарелку на стол – его не интересовало. Просто к его приходу с работы суп должен быть на столе. Это закон природы, непреложный, как смена дня и ночи.
Но теперь на столе не было тарелки.
Там были только пыль, хлебные крошки и одинокая муха.
Муха особенно возмутила Ивана.
Он хлопнул по столу кулаком, естественно, промахнулся и задумался – что делать. Первое, что пришло ему в голову, – позвонить жене. Он достал телефон, нашел ее номер, но неприятный женский голос мстительно сообщил ему, что абонент находится вне зоны.
– Совсем Маруська оборзела! – припечатал Иван.
В его телефоне был и рабочий номер жены – и он набрал его, хотя время было уже позднее. Тем не менее ему почти сразу ответил наглый мужской голос. Видимо, у них
